— Да?
Агнесс обнимала его широкую спину и смотрела на безмолвную гладь озера.
— Что происходит с нами?
Вопрос повис в воздухе. И некоторое время они молча стояли, крепко прижавшись друг к другу.
Стая птиц с громким щебетом пролетела над головами, оставляя после себя еле слышный звук отдаляющихся хлопающих крыльев.
— Я не знаю, что происходит с нами. Но я не хочу больше никого видеть возле тебя, — Милтон поднял голову и посмотрел на неё с нежностью, но слова резали ножом, — В следующий раз я убью его, Рейн.
Часть 20
— Что это было, Дарк? — Панни злилась.
Ну хоть догадалась надеть шляпу. Подготовилась для разговора с ним, умничка.
— Что было?
Милтон подходил к гостиной Убийц, когда встретил её. Облокотившись о стену она ждала его возле входа.
И устроила допрос.
— Почему зубрила держала тебя за руку? И почему ты с ней вообще куда-то пошёл?
Милтон глубоко вздохнул и сжал пальцами переносицу. Зажмурил глаза.
— Панни, отъебись а. Я устал и хочу отдохнуть.
Двинулся в гостиную, а Панни посеменила следом, закидывая вопросами:
— Куда ты ходил с ней? Что вы там делали? Я чего-то не знаю?
Милтон опустился в кресло возле камина и вытянул ноги.
Этот уёбок хорошо ему втащил, челюсть болела, но как же было похуй.
— Зачем ты избил Самуила? Что он тебе сделал?
Он расстался с Рейн буквально десять минут назад у главных дверей замка. Они так и не поговорили нормально, ничего не прояснили. Просто стояли в обнимку и наслаждались друг другом.
Он мог говорить за двоих, потому что понимал.
Она тоже что-то чувствует к нему.
Могла оттолкнуть его и начать подтирать Самуилу кровавые сопли. Но Рейн пошла с ним, увела его оттуда. На глазах у толпы.
— Дарк, у тебя кровь на рубашке! Тебе больно?
А как она стонала под ним тогда…Как прогибалась, когда он ласкал её пальцем между ног. Как твердели соски и разбухал клитор от сильнейшего возбуждения.
А какая узкая…
— Дарк, у тебя что, встал член?
Милтон опустил взгляд себе на брюки.
Действительно, встал.
Он поправил его рукой и зевнул:
— Ну допустим, и что?
Панни стояла перед ним в школьной короткой юбке и белой блузке. На голове красовалась шляпа с узкими краями. Пухлые губы чуть приоткрыты, а большие глаза уставились ему в пах.
И почему он раньше считал её самой красивой в школе?
— Ммм, я тоже тебя хочу, Дарк, — Она потянулась к нему, озорно ухмыльнувшись.
Милтон резко выставил перед ней руку:
— Нет, Принс. Уйди, пожалуйста.
Она недоумённо уставилась на него, хмуря брови:
— Это как понимать? У тебя на камин что ли встал?
Мерлин, дай ему сил.
— Принс. Давай договоримся, — Милтон говорил тихо, но уверенно, — Я не желаю тебя больше. Ты больше ко мне не подходишь и не вертишь задом. Не просишь потрахать, пососать и всё в этом же духе.
У Панни было такое выражение лица, будто он ей пощечину влепил:
— Ты меня бросаешь?
— Мы не были никогда парой, Принс, — Милтону тяжело давался этот разговор, но необходимо было поставить точку, — Я бросаю трахать тебя, поняла?
— Нет, не поняла. Тебе Самуил так сильно по голове настучал, что за бред ты несёшь?
Милтон посмотрел на неё. И ведь и правда не понимала. Стояла и смотрела с недоумением. Как это они больше не будут трахаться? Разве такое возможно вообще?
— Принс. Я серьёзно, — Милтон устало облокотился на локоть и подпёр голову ладонью, — Ты просто берёшь и больше не подходишь ко мне. Мой член больше не реагирует на тебя, совсем. Думаю, тебе не составит абсолютно никакого труда найти ёбаря. Полный замок, выбирай кого хочешь.
Панни тряхнула головой, а в глазах пронеслось понимание:
— Ты себе нашёл кого-то! — завизжала она, — Кто она?
Сука, вот только истерики не хватало. Как же он устал.
— Не думаю, что это должно тебя касаться, и не советую тебе вынюхивать куда и с кем я хожу и что вообще делаю, — Милтон вздохнул, — Было приятно провести с тобой эти годы, но всему когда-то настаёт конец, Принс. Наш с тобой настал.
Панни не верила своим ушам, замотала головой, а пальцы сжала в кулаки:
— Нет. Нет, Дарк, пожалуйста…
— Я всё сказал! — рявкнул на неё Милтон, поднимаясь с кресла, — Не еби голову, иди спать!
— Ты не можешь так со мной поступить, — жалобно пищит.
— Как так, Панни? Я лишаю тебя своего члена, а не жизни. Найдёшь другой. И вообще, твоя раздолбанная дырка меня больше не интересует. Все, занавес, конец.
Уже развернулся, что бы направиться в спальню, как услышал:
— Я убью её, кто бы она ни была.
— Ничему тебя жизнь не учит, — бросил ей через плечо Милтон, вздыхая.
Оставил Панни одну стоять в гостиной и тихо рыдать. По-хорошему никогда не понимает. Обязательно нужно сказать какое-то обидное дерьмо, что бы дошло до неё.
Было немного совестно, но он был обязан прекратить их потрахушки.
Зашёл в спальню и сразу направился в ванную. Нужно смыть всю кровь и грязь с кожи.
И пока лежал в горячей воде, думал.
Он не смог бы себе позволить трахать Панни и Рейн попеременно. Он хотел только Защитницу. И если учесть тот факт, что он испытывал к ней чувства, то тут уже в силу воспитания просто не смог бы ей изменить.
Изменить.
Звучит так странно. Будто они встречались официально. Были парой.
Как это, быть парой с Рейн? Что они будут делать, каждый день ходить за ручку и не отлипать друг от друга, а в Обеденном Зале ему придётся сидеть рядом с её ненормальными дружками Генри и Ричем?
Одно он знал совершенно точно.
Никогда больше не причинит ей вреда. И он очень надеялся, что она услышала его насчет уёбка наблюдательского.
Потому что Рейн принадлежит только ему.
И даже если сейчас не принадлежит, то будет.
А Самуил идёт в задницу, нахуй и ещё куда-то, насрать. Главное подальше от неё.
***
Наступили выходные и Макуилл объявила о том, что все желающие могут сегодня посетить Хармондейл.
Зал одобрительно загудел. Ну ещё бы, первая в этом году вылазка.
В последние дни дышать стало намного легче.
А всё из-за того, то Панни наконец-то от него отьебалась. Не садилась рядом в Обеденном Зале, не приставала в коридорах, на занятиях и в общей гостиной Убийц. Единственное, что немного раздражало, это жалобный взгляд из-под тёмных густых бровей, которым она периодически одаривала его.
Вот только она знала, и довольно давно, что если Милтон что-то решил, то обратного хода уже нет. Его решения не оспариваются, не меняются, не придаются коррекции.
Если сказал, что не будет больше члена, значит не будет!
И всё на этом.
Именно по этому ходила теперь разбитая по школе. Подружки таскались за ней, постоянно успокаивая.
Для Дарка будто наступила светлая полоса.
Самуил больше не подходил к Рейн, во всяком случае Милтон этого не видел. И не думал, что тот что-то будет делать в тихушку. Самуил неплохой парень по своей натуре, он бы даже уважал его, если бы того не угораздило встать на пути.
Взгляд упёрся в стол Защитников.
Рейн сидела к нему спиной, в сером обтягивающем свитере, а плечи тряслись от смеха. Рыжая с Генри были рядом и они все вместе что-то бурно обсуждали.
Последние дни он наблюдал за ней только в Обеденном Зале, всё остальное время она где-то от него скрывалась, как будто специально пряталась. Сдвоенных занятий не было и становилось даже как-то тоскливо.
Возможно, он скучал.
Радостный голос вырвал из раздумий:
— Задолбался пиздец просто, — Тео плюхнулся рядом на лавку, — Чувствую, нажрусь сегодня пива на месяц вперёд!
— От чего ты задолбался, от виски? — хохотнул Брист, присаживаясь по другую сторону от Милтон, — В таком случае я могу только порадоваться за тебя, сливочное пиво градусом намного ниже. Надеюсь, не придётся тащить тебя до замка.