почти до нынешнего, превышая его всего на 20 м. Как следствие, усилилось опустынивание внутриматериковых областей. Одновременный рост температуры и усиление сухости привели к значительному вымиранию крупных наземных растительноядных позвоночных, чем не преминули воспользоваться парейазавры. Несмотря на геологическую «кратковременность» бытия, они породили свыше 20 видов, которые успели разбрестись почти по всей Пангее.
Парейазавровая фауна позвоночных, включавшая проколофонов, горгонопсий и аномодонтов, сосредоточилась в четырех весьма разных областях, разделенных пустынными пространствами. Судя по скоплениям скелетных остатков, которые, как в Соколках, могли составлять три четверти всего наземного населения, эти грузные животные стали важнейшими (и одними из крупнейших) для своего времени потребителями растительности. На едином юге Африки и Америки парейазавры существовали в комфортных условиях – под сенью глоссоптерисового листопадного леса с подростом из папоротников и хвощей. Неплохо им, наверное, жилось и в Центральной Лавруссии с пельтаспермовыми вроде пурсонгии, хвойными и опять же папоротниками. Те, кто любил места повлажнее, уходили на восток – в увлажняемый муссонами Северный Китай, где произрастали всевозможные «семенные папоротники» с сочной листвой. Зажатые между пустынь североафриканские парейазавры (их остатки встречаются вместе со скелетами водных темноспондильных амфибий и диплокаулид) ютились в оазисах – здесь можно было глодать хотя бы жесткую хвою. Ко времени Сибирского вулканического катаклизма этих исполинов уже не осталось или последние из них доживали свой век в виде «привидений». Так палеонтологи называют группы, настолько небольшие по числу особей, что от них ничего не могло сохраниться в геологической летописи. Из всех парарептилий уцелели, словно и не заметив всепланетного апокалипсиса, лишь проколофоны – мелкие и невзрачные. И те ненадолго, благодаря чему палеонтология обогатилась еще одним красивым термином – «идущие мертвецы». Так принято называть группы животных, которые выжили буквально для того, чтобы вскоре окончательно вымереть.
Глава 21
Из ребра, но не Ева. Паппохелис
Если вы вкусный и не способны быстро бегать, то ваши дни сочтены. Это касается большинства видов крупных черепах (впрочем, и многих мелких тоже). Скажем, древние гранитные осколки Индийского континента, которые мы знаем как Сейшельские острова, были знамениты гигантскими черепахами. Их здесь то ли три, то ли два, то ли один вид… Не повезло исполинской сейшельской черепахе (Aldabrachelys hololissa): подобно многим крупным островным черепахам, она пала от руки человека уже в XIX в. В 2000-х гг. ученые было воспрянули духом, обнаружив в зоопарках несколько особей, очень похожих на вымершего гиганта. Увы, молекулярные биологи не спешат с ними соглашаться, относя их к другому виду – исполинская черепаха Альдабры (Aldabrachelys gigantea). Этот вид тоже обитает на Сейшелах, точнее, как явствует из названия, на небольших островках Альдабры. Впрочем, не исключено, что правы все-таки зоологи, изучившие во всех подробностях черепашью внешность и «нашедшие десять различий». А значит, есть шанс, что исполинская сейшельская черепаха жива. (Для справки: длина таких черепах достигает 1,2 м, а масса – 250 кг; в неволе живет более 100 лет.)
Пока личность ее устанавливается, приходится черепахе Альдабры и лучистой черепахе (Astrochelys radiata) – крупному виду с Мадагаскара – отдуваться за всех исчезнувших на островах Индийского океана родственников. Теперь этих панцирных травоядных начали расселять на небольших островках в окрестностях Маврикия, таких как Раунд, где завозные растения почти вытеснили редкие местные виды. И рептилии помогли: время показало, что исполинские черепахи лучше сдерживают нашествие сорняков, чем ручная прополка.
Явление гигантизма среди островных черепах – сейшельских, галапагосских, а также вымерших маскаренских, балеарских и многих других – известно давно. Понять причины этого феномена сложнее. Конечно, большой рост позволяет избежать проблем с мелкими хищниками, а другие на островах и не водятся. Однако, вероятно, появление черепах-гигантов было связано и с иными факторами. Крупным сухопутным рептилиям легче выжить и в волнах океана, переносивших их с места на место, и при недостатке растительной пищи, которой на маленьких клочках суши вдосталь не бывает никогда.
Морские черепахи бороздят океаны по своей воле. Увы, как явствует из бюллетеня Международного союза охраны природы (МСОП), шесть из семи видов этих рептилий находятся на грани исчезновения, а седьмой плохо изучен…
Со времен Великих географических открытий и до недолгих дней чайных клиперов мясо морских черепах составляло важную часть провианта всех мореплавателей (яйца черепах столь же беспощадно истребляло население на местах). Команды под завязку набивали камбузы крупными и легко шедшими в сети особями. Их складировали еще живыми, перевернув на спину, чтобы не расползались. Зеленую черепаху, из которой коки варили ароматную похлебку, так и прозвали суповой (рис. 21.1). Попала она и в руки континентальных поваров, в итоге уже к концу позапрошлого века оказавшись в числе деликатесов. Тогда появился суп из «фальшивой черепахи»: вода, телячья голова, копыта, хвост и побольше специй. Известный иллюстратор «Алисы в Стране чудес» Джон Тенниел изобразил ее в виде коровы в панцире и с ластами вместо передних ног. «Однажды я был настоящей черепахой», – с грустью вспоминал Черепаха Квази под пером Льюиса Кэрролла, и по его морщинистым щекам текли горькие слезы…
Слезы действительно «горькие», потому что за 200 млн лет эволюции слезные железы морских черепах превратились в солевые. Эти животные пьют исключительно морскую воду, а кожистые черепахи к тому же питаются медузами и прочей студенистой едой с высоким содержанием соли. Чтобы скользкая пища не полезла вспять, глотка и пищевод черепахи покрыты торчащими внутрь шипами. Избыток ионов натрия, калия, хлора и магния, как уже можно догадаться на примере, пусть и предположительном, ритидостея, выводится вместе с выделениями желез, и этот раствор вдвое солонее воды. В голове такой рептилии много солевых желез и жира, в «недрах» которого прячется маленький мозг (прямо как у латимерии!).
Рис. 21.1. Молодая зеленая черепаха (Chelonya mydas); Тихий океан (P. Lesage, Te Manna O Te Moana Association)
На глубине без малого 2 км, где кожистая черепаха выдерживает до полутора часов, большой мозг был бы обузой. Воздуха, захваченного на поверхности, хватает минут на сорок, и в какой-то момент рептилия переходит на анаэробное (бескислородное) дыхание, что для большого мозга не прошло бы бесследно. А вот что действительно нужно в морской бездне – это гибкий, неокостеневший панцирь (как следует из названия кожистой черепахи, окостеневшего и нет) и сжимаемая трахея: будучи сдавленными, они выпускают остатки газа из легких. Благодаря таким эволюционным ухищрениям этот ныряльщик избегает кессонной болезни, которой подвержены все глубоководные дайверы: и современные кашалоты, и давно вымершие мозазавры. Последние 80–70 млн лет назад охотились на гигантских морских черепах – 3-метровых протостег (Protostega), 4-метровых архелонов (Archelon) и левиафанохелисов (Leviathanochelys).
Нынешний рекордсмен – кожистая черепаха – не превышает в длину 2,2 м. Толстый слой ворвани, а также встречный кровоток в длинных передних ластах делают ее самой теплокровной среди холоднокровных современных пресмыкающихся. Температура тела может быть на 18 ℃ выше температуры окружающей воды. Благоприятствуют этому и скорость передвижения (45–65 км в сутки), и значительная масса (до 916 кг): при подобных габаритах избавиться от излишков тепла сложнее, чем согреться (а это привет от парейазавров!). Такие черепахи выступают в той же весовой категории, что и моржи с малыми китами. Правда, в отличие от млекопитающих, чтобы достичь гигантских размеров, они вырастают в 10 000–20 000 раз. Из яйца проклевывается черепашка массой всего 40–50 г. Несколько лет она набирает вес в открытом океане, проплыв за это время несколько тысяч морских миль, и, достигнув половозрелости, возвращается на тот самый пляж, где когда-то вылупилась. Долгое время ученые не могли взять в толк, как черепахам удается правильно сориентироваться: по «карте» звездного неба, «запаху» моря, направлению вектора сил Кориолиса? В конце концов, убедившись в том, что все догадки неверны, поскольку у рептилий попросту нет органов восприятия таких астро-химико-физических нюансов, герпетолог Арчи Карр, профессор из Университета Флориды, предположил, что морские черепахи обладают компасным чувством. Своими многолетними наблюдениями за мечеными зелеными и другими черепахами первый исследователь их поведения щедро делился на потрясающих лекциях по экологии (а также в популярной книге «В океане без компаса»[35]), куда