- Я вырос в стае, где нас учили выживать с самого детства. Вожак должен выгрызать себе путь к трону, сила вырабатывается в сражениях. Чтобы стать альфой, я перегрыз горло собственному брату. И мой отец одобрил мои действия. Аналогично, я хотел видеть и в своих детях жажду борьбы, в стае выживает сильнейший. Я пытался наставить их на верную дорогу, указать направление, но они шли по собственному пути. Изначально власть должна была отойти сильнейшему, тому, кто проявит себя. Я укреплял владения. Хотел, чтобы наша стая была самой могущественной и непобедимой. Естественно, я хотел, чтобы мои труды достались самому достойному. У Виктории изначально ощущалась сильная энергия, волчья, кровожадная, я полагал, что она станет женой альфы одной из соседних стай и подчинит себе мужа, расширит наши владения. И она соглашалась со мной, с возрастом научилась прятать свои пристрастия. Не знал, что она такой же брак, как Лиам, еще худший монстр. Все деяния ее я разгадал недавно. В гостинице я появился с опозданием, не смог предотвратить. С другой стороны, мы в первую очередь волки, и вступая на тропу войны, должны понимать, что смерть следует по пятам за воином.
- Вы называете своего сына «браком»? – кажется что ослышалась. Не может отец так говорить о родном сыне.
- Моя жена оказалась плодовитой. И чем больше детей, тем больше шансов на появление сильного альфы. Испокон веков наследники сражались за престол, я так вырос, мой отец, дед и прадеды. Отчего я должен был менять уклад? Да, Виктория, тоже оказалась «бракованной», без причин причинять боль и пожирать ее – это ее ошибка и слабость. А у вожака слабостей быть не должно. Лиам же… я полагал, что инкуб – это позор. Жажда похоти никогда не сделает его воином, лидером. Но теперь он припал к твоей юбке, утратив даже капли волчьей сути. Я пытался как-то его пристроить, помочь найти место в жизни. Ваша связь его губила, потому я хотел пристроить его к Нинель, чтобы хоть так расширить стаю и поставить ему остатки разума на место, - качает головой. – Я разочарован в своих детях, никто не показал свою дальновидность, не смог применить силу по назначению. Лишь Хантер, еще не совсем пропал, и то, вижу, как в его характере проявляется мягкость, а эта эмоция для альфы находится под запретом.
- Довольно, папаня, - Виктория топает ногой. – Мне нафиг не сдалось твое признание. Ты всегда нас с Меган считал низшим сортом, потому что самки не смогут управлять. А теперь сгниешь, осознавая, что подмяла тебя именно самка.
Она дает знак своим волкам. Они начинают приближаться. Им дан приказ рвать, и пощады ждать глупо.
- А ты знаешь, что делать с артефактом? Уверена, что он работает? – кричу, пытаясь перекричать рык приближающихся врагов.
- Так ты мне расскажешь, да, сладкая, - прыгает к нам и пытается меня забрать у Лиама. Мой волк мгновенно перекидывается и набрасывается на нее.
Хантер и Майлз тоже принимают волчью форму и готовятся отразить атаку. Сергал же продолжает взирать на все с отрешенным видом.
Лиам и Виктория кружат в черном облаке ее мошек. Она так и не перекинулась, любимый ей не дает. Но напитанная чужими страданиями, она явно в разы сильнее его. А мой волк только недавно стоял на пороге смерти. Ее черные мошки – это как символ прогнившей души, они слетаются на падаль, в которую она превратилась.
Вокруг тоже завязывается потасовка, Хантер и Майлз раскидывают нападавших, но силы явно не на нашей стороне. Смотрю на статую и не понимаю, как она может помочь. Что надо сделать. А надо срочно что-то придумать, иначе мы все обречены.
Дотрагиваюсь. Ощущаю тепло, приятное, нежное. Закрываю глаза, на миг выпадаю из реальности. Мысленно нащупываю связь с Лиамом, тянусь к нему, и он отвечает. Чувствую его, словно мы одно целое, это наши зубы впиваются в Викторию. У нее прогорклая кровь, нас тошнит, она отравляет нас, но мы вместе, и яду нас не одолеть. Вот она сила в единстве, помыслов и желаний, в умении видеть мир глазами друг друга. Энергия статуи от меня течет в Лиама. Раздается истошный вопль Виктории. Она обжигается об моего волка, загорается светом. Ее охватывают языки светлого золотистого пламени, она корчится и извивается, пытается потушить себя. Волчица сгорает от облака тепла и доброты, что в буквальном смысле испепеляет ее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Направляю энергию на Майзла и Хантера, только им уже не нужна помощь, враги корчатся, охваченные светом. Статуя обнажает душу. Она не дает власти, но вытягивает на поверхность наше нутро, проявляет все, что спрятано в глубине. Мы выпустили с Лиамом свет, окружили пространство любовью, и чернота сгорела, а вместе с ней и наши враги.
Сергала никто не тронул. Он упал сам. И перестал дышать. Свет статуи высвободил из его души то, чего он не смог принять и пережить. Правда, оказалась для него убийственной. Буду надеяться, что хотя бы перед смертью он осознал свои ошибки. Но этого уже не узнать.
Хантер и Майзл сильно пострадали. Но их раны затянутся, а души, надеюсь, больше никогда не коснется тьма. Смотрю, как черные мошки пожирают останки Виктории, ее зло и пожирает волчицу.
- Спасибо, сладкая, что показала мне краски мира. Спасибо, что спасла и возродила. Только с тобой я начал жить, - Лиам перекинувшись, обнимает и утыкается носом мне в волосы.
- Спасибо небесам, что позволили нам познать силу истинной любви…
Эпилог. Лиам
Прошел месяц…
В нос ударяет запах моря, ветер обдувает кожу, я мог бы сказать, что сегодня один из самых счастливых дней в моей жизни. Совру. Теперь каждый день наполнен главным запахом в жизни – счастьем. Смотрю в медовые глаза, там моя жизнь, в этой хрупкой фигурке заключен весь мир. Наш мир. Наша маленькая вселенная, и необъятная от эмоций, что заключены в ней.
С Мелиссой я чувствую себя живым. Все, что было до… жалкое существование. Любовь, она раскрашивает мир, она день за днем, подобно прекрасному цветку раскрывается, являя миру все новые и новые лепестки.
Сегодня мы перед людьми и волками скрепляем свой союз. Мы давно повенчаны небесами. Но я хочу, чтобы сладкая принадлежала мне всецело, безраздельно, на небе и земле, за пределами любых галактик. На берегу моря алтарь, украшенный белыми цветами, вокруг нас горы и море, неподалеку ждет корабль, чтобы увезти нас в путешествие. Наша жизнь только начинается, и я вдыхаю ее сладкие ароматы.
Мелисса в белом платье, чистая, всегда невинная, грязь не смогла измазать душу, всякое зло, что прикасалось к ней, мгновенно очищалось добром или же погибало. Что и говорить, я сам испытал на себе чудо ее светлой души, она навсегда убила во мне монстра.
Больше нет надобности питаться. Мы генерируем энергию внутри нашей маленькой и такой огромной вселенной. Да, я стал слабее, если говорить об энергии инкуба, но я и приобрел невероятную силу. Любовь окрыляет, ради своей второй половины помогает горы свернуть, ты ощущаешь себя всесильным. Ведь ради ее улыбки, можно легко перевернуть мир.
На берегу собрались две стаи, моя и Майлза, приехали еще незнакомые мне волки. Хантер активно налаживает контакты, пытается наладить то, что разрушил мой отец. Брат восстанавливает мир, хоть и не скрывает, как наслаждается полученной властью.
Хантер стал альфой. Я и не претендовал на эту роль. Никогда этого не хотел, а теперь и подавно. У меня нет времени заниматься волками, хочется каждую минуту посвятить сладкой.
А Брат шел к этому давно, при поддержке Майлза у него неплохо получается. Хоть прекрасно отдаю себе отчет, что брат не ангел, и у него в характере очень много черт, доставшихся в наследство от отца. Но все же он другой, и я искренне надеюсь, что власть его не ослепит, и что на его горизонте появится та единственная, которая в корне поменяет приоритеты.
Майлз смотрит на нас с грустной улыбкой. Судьба инкуба – это испытания и много горя. Не сомневаюсь, он бы тоже отказался от бремени, отдал бы силу, за возможность провести всю жизнь с истинной. Но пока судьба ведет его иной, более тяжелой дорогой. Верю, что и на пути Майлза, когда-то вспыхнет огонь любви.