Эбби почувствовала неловкость.
– Неужели мы вчера оглушили кукушку в часах? – весело осведомился он, отложив письма и поворачиваясь к жене. – Я пытался за завтраком почитать газету, потому что, кроме нее, никто не составил мне компанию.
Она бросилась в его раскрытые объятия и подняла лицо для поцелуя.
– Как тебе удалось выбраться из постели, не разбудив меня? – спросила она и тут же почувствовала, как лицо заливается краской стыда.
– Очень медленно и под аккомпанемент твоего ворчания. Тут столько приглашений, что нам придется быть на ногах сорок восемь часов в сутки до конца весны, если мы хотим ответить на все. Предоставлю тебе выбирать Реши сама, куда ты хочешь поехать.
– О, – нерешительно проговорила она, – но я хочу успеть везде. Как я узнаю, что, поехав к одним людям, мы не пропустим что-нибудь интересное у других?
Граф взял верхнюю карточку.
– Как ты смотришь на литературный вечер у миссис Роден? – поинтересовался он.
Эбби поморщилась:
– Лучше не надо.
Майлз отправил карточку в мусорную корзину под столом.
– Вот как это делается, – с улыбкой пояснил он. – Эбби, нам надо поговорить.
Было в его лице нечто подозрительное. Ей совсем не хотелось говорить, ей хотелось любить и быть любимой. Прошлой ночью он назвал ее красивой, не обычной, а красивой. И он показал ей, что во всем том, что он делал с ней, и в том, что они делали вместе в течение нескольких ночей, тоже была красота. Он дал ей понять, что входил в нее, потому что это доставляло ему удовольствие, потому что ему необходимо было быть внутри ее, а не только потому, что он хотел наследника. Она почувствовала, что между ними зарождается любовь, а не просто союз с целью произвести на свет наследника, после чего ее отправят навсегда в Северн-Парк. Ей не хотелось говорить.
– Я не хочу, – осторожно ответила она.
– Что? – с улыбкой переспросил он, прикладывая ей ко лбу ладонь. – Ты не хочешь разговаривать? Ты, наверное, заболела.
Эбби ничего не ответила. Она уже достаточно хорошо узнала мужа, чтобы понять, что за его беспечным тоном и шутливым поддразниванием скрывается нечто серьезное. Может быть, он и правда собрался отправить ее в Северн-Парк? Неужели прошлая ночь была прощанием, а не началом чего-то нового? Она была настолько наивной, что не поняла этого.
Майлз взял ее руки в свои и крепко сжал теплыми ладонями.
– Эбби, – начал он, – я не хочу, чтобы ты сейчас не правильно меня поняла. Я не хочу быть деспотом, который указывает тебе, что делать, где бывать и с кем общаться. Ты взрослый человек и достаточно повидала в жизни, но я считаю своим долгом защитить тебя от некоторых людей и связанных с ними неведомых опасностей.
Абигайль поняла, что муж знает о Рейчел.
– Я слышал, что позавчера ты была у миссис Харпер.
– Да, это правда.
– Я же говорил тебе на балу у леди Тревор, что это не слишком хорошая компания.
– Да, я прекрасно помню.
– Но, тем не менее ты была у нее, Эбби?
– Да, была.
Он настойчиво пытался встретиться с ней взглядом.
– Можешь объяснить почему?
Это будет легко. Кроме того, это просто неизбежно. Она все ему расскажет, а он даст совет, как поступить, чтобы получить право воспитывать Би и Клару. Признание снимет огромный камень с ее души. Но тогда он узнает. Он поймет, кого любил вчера ночью и кого называл красавицей. Он узнает, на кого она потратила пять из шести тысяч фунтов, которые он ей дал. Эбби хотела, чтобы муж любил ее, восхищался ею уважал ее.
– Я просто подумала, что надо отдать долг вежливости, – ответила она, – раз мы с ней познакомились у леди Тревор.
– Так это не было сделано нарочно, чтобы досадить мне? – Он нахмурился.
– Нет, конечно, – покачала головой Эбби.
– Надеюсь, ты ходила к ней не по той же причине, по которой постриглась? – с широкой улыбкой осведомился он.
– Нет.
– Я думал, что это может быть как-то связано с твоим братом, – сказал Майлз. – Я решил, что он там играет, и ты пошла умолять миссис Харпер не позволять ему втягиваться в игру слишком сильно.
– Да, – просветлев, воскликнула она. – Это именно так, Майлз. Я не хотела тебе этого рассказывать, но ты сам догадался. Она отнеслась ко мне с пониманием и добротой. Она пообещала, что больше не позволит Борису играть в карты. Она, конечно, подозревала, что по молодости лет он не может быть заядлым игроком, и она не хочет, чтобы он разрушил себе жизнь или оказался в долговой тюрьме. Мы попили чаю, и к тому времени, когда я собралась уходить, между нами установились вполне дружеские отношения. Она совсем не такая плохая, как ты думаешь, Майлз, она…
Он внимательно смотрел на нее, не отпуская рук. И конечно, он понимал, что она лжет. Как жаль, что она не хочет сказать ему правду. Лучше было бы рассказать все как есть или настаивать на том, что открыть правду невозможно. Но сейчас было уже слишком поздно.
– Она была очень добра ко мне, – медленно добавила Эбби.
– Я рад, – ответила он, снова сжимая ее ладони. – Я постараюсь как можно скорее привести твой план в исполнение, Эбби, и твоему брату больше не придется ходить ни к миссис Харпер, ни куда-либо еще. Ты больше не пойдешь туда сама?
Эбби сглотнула.
– Нет, – солгала она, чувствуя себя прескверно. Одно дело скрывать прошлое, и совсем другое – врать насчет будущего и уверять мужа, что больше она не пойдет к Рейчел, хотя собиралась сделать это сегодня днем.
– Эбби, – позвал он, – с тобой ничего не случилось?
– Случилось? – переспросила она. – А что со мной может случиться?
– Не знаю, может быть, ты кому-то задолжала и не знаешь, как расплатиться.
– Нет, конечно, нет.
– Если что-то подобное случится, скажешь мне? Не побоишься?
– Какой ты глупый. Это все потому, что я попросила дать мне денег вперед? Я просто хочу купить девочкам красивые вещи, прежде чем мы переедем в загородное поместье. И еще в этом году я хочу купить рождественские подарки. Они уже три года не получали никаких подарков, кроме тех, которые я могла сделать своими руками, а ты ведь знаешь, что я не слишком искусная рукодельница.
– Ты думаешь о Рождестве в апреле, дорогая? – осведомился он.
Она криво улыбнулась мужу. Граф поднес руку жены к губам и медленно поцеловал ее.
– Никогда не бойся меня, обещаешь? Я хочу, чтобы ты была моей женой, а не рабыней.
– Ты говоришь ерунду, – беспечно отозвалась она, но, взглянув ему в глаза, судорожно проглотила комок в горле. Как бы она хотела вернуться всего на десять минут назад, чтобы дать на его вопросы совсем Другие ответы. Но разве можно рассказать всю правду? Признаться, кем на самом деле является миссис Харпер? И кем были те дети, которых он разрешил перевезти себе в дом? И кем был ее отец? И кем была она сама? Нет, она никогда не сможет признаться Майлзу. Кроме нее, ни одна душа не узнает об этом.