Предположительно в 1943 году, находясь уже в Тобольске, В.В. Виноградов писал Е.А. Земскому: «Сейчас работаю над статьёй для Учёных записок...». Эта работа вышла в 1944 году в издательстве «Правда» отдельной брошюрой под названием «Величие и мощь русского языка». Ясно, что публикация такой большой статьи с уклоном в историю и культуру была санкционирована сверху и имела в некотором смысле пропагандистский характер (вверху титульного листа обозначен адресат работы: «Центральные газетные курсы при ЦК ВКП(б)»). Но основной акцент в ней сделан на высказываниях Ломоносова, Пушкина, Тургенева и других корифеев отечественной словесности. Впервые в те годы так открыто говорится о значении старославянского языка: «Он был международным языком славянской письменности и славянской цивилизации».
Именно эта работа и послужила основой будущей книги «Великий русский язык», которая вышла в год Великой Победы и была пронизана пафосом любви к родной словесности и её лучшим представителям, подняла на должный пьедестал забытые советской наукой имена славянских просветителей и филологов-классиков XIX века, убеждала читателей в непреходящей ценности русского языка как основы национальной политики и культуры.
Открывается книга небезызвестной цитатой из книги Сталина «Марксизм и национально-колониальный вопрос»: «Нация – это исторически сложившаяся устойчивая общность языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры». Но уже во втором абзаце автор раскрывает замысел своей книги: «Язык – не только мощное орудие культуры, не только важнейший фактор духовного развития нации, но и очень активная и выразительная форма национального творчества, национального самосознания». Далее Виноградов выражает созвучное своим идеям устремление показать духовную мощь русского языка. Например, у Ушинского он выделяет мысль о том, что «каждое слово языка, каждая его форма есть результат мысли и чувства, через которые отразилась в слове природа страны и история народа». Из Гоголя цитирует фрагмент его статьи о Пушкине, где говорится, что «истинная национальность состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа».
Подробно говорится о роли старославянского языка, его «великом организующем значении» в истории русского языка и «цивилизующей всеславянской миссии»: «Старославянский язык, древнейший литературный язык славянства, впитавший в себя культурные сокровища греко-византийского и отчасти латинского языков, – двух основных международных языков европейского средневековья, был не только символом самостоятельного выступления славянства на широкую арену мировой культуры, но и ярким выражением родства славянских народов, общности их интересов». Можно поразиться смелости учёного, который настолько свободно и открыто об этом пишет, что порой трудно понять, в какое время издана книга. Известный лингвист В.М. Алпатов не без основания замечал: «Если изъять из неё несколько абзацев, она могла бы выйти не в 1945, а в 1915 г.».
Проблема христианизации языка при обзоре традиций начального периода в истории церковнославянского и русского языков, закрытая для публичного обсуждения в то время, часто звучит в мыслях В.В. Виноградова. В книге можно отметить и другие нестандартные черты: о дореволюционном периоде развития русской словесности учёный пишет с нескрываемой любовью и упоминает даже тех писателей, кого считали реакционными, – Достоевского, Фета.
Вопреки принятым идеологическим формам Виноградов завершает книгу «цитатой не из В.И. Ленина или И.В. Сталина, а из одиозного даже в те годы И.С. Аксакова» (В.М. Алпатов): «...нет… мгновений возвышеннее тех, когда внезапным подъёмом всенародного духа вся многовековая история страны вдруг затрепещет в ней живою движущею силой, и весь народ послышит себя единым, цельным в веках и пространстве, живым историческим организмом».
Имя Виноградова прочно вошло в историю отечественной русистики. Показательны слова его ученика В.Г. Костомарова, которые с ясностью говорят о сути личности нашего выдающегося соотечественника: «…всё, что делал Виктор Владимирович Виноградов, было воспеванием русского языка. Он бесконечно верил в неиссякаемость его творческих и художественных сил, связанных с исторической самобытностью русской культуры и перспективами её развития. Однако вера эта никогда не превращалась в безосновательную риторику».
Позволим себе в заключение привести такой эпизод из воспоминаний жены учёного Н.М. Малышевой-Виноградовой: «В день, когда была объявлена война, все бросились забирать деньги из сберкасс. Презирая эту практичность публики, мы с В.В. отправились в Б. Камергерский переулок за покупкой географических карт, чтобы отмечать флажками на карте движение наших войск, как делалось это в войну 1915 г.».
Теги: филология , русский язык
Лирическая перемена
Олег ПАРАМОНОВ,
учитель русского языка и литературы, профессор Брянского государственного университета. В 1993 году стал победителем конкурса "Учитель года", поразив жюри не только своим педагогическим, но и актёрским, поэтическим талантом. Автор пяти поэтических книг.
* * *
Живём мы вроде веселей,
но грустно замечать всё чаще:
Чем больше голых королей,
тем меньше мальчиков кричащих.
* * *
Всякий раз от получки к получке
Я стараюсь себе объяснить,
Почему жизнь становится лучше,
Ночь всё хуже приходится жить.
* * *
Два чувства нынче близки нам -
в них обретает сердце пищу –
Любовь к рублёвскому жилищу,
Любовь к ответственным постам.
* * *
Я не ищу ни славы и ни выгод,
Но твёрдо знаю, что не пропадёшь,
Когда в самом себе отыщешь выход
И в жизнь других самим собой войдёшь...
* * *
Ты вечно даришь мне сюрпризы,
И сочетаются легко
В тебе улыбка Моны Лизы
С усмешкою Манон Леско.
* * *
Мне хотелось бы вам признаться:
Постигая науку жить,
Лучше вовремя ошибаться,
Чем не вовремя правильным быть.
* * *
У меня, да и у вас, в запасе вечность[?]
В. Маяковский «Юбилейное»
Готовясь к неизбежной встрече,
Что в мире сбудется ином,
Пора подумать бы о вечном,
А я всё больше – о земном.
Передохнуть бы мне немного,
Присев у отчего крыльца,
А я всё больше о дорогах
И о началах без конца.
Мне бы, припомнив о причале,
Спалить последние мосты,
А я по-прежнему мечтаю
О том, что сбудутся мечты.
Мой век короткий быстротечен.
И, дорожа в нём каждым днём,
Чем чаще думаю о вечном,
Тем больше мыслю о земном.
* * *
Наигравшись с Создателем в прятки
С благодарностью, что родились,
Прожигаем мы жизнь без оглядки,
Ублажая молитвами высь.
И вздыхаем о том повсеместно,
Что без посоха и сумы
До обидного неинтересно
После вскрытия выглядим мы.
И пока, поджидая нас, черти
Крутят адское колесо,
Завещания пишем, как Черчилль,
Ритуалам привычным назло.
Осушая до дна свою чашу,
Мы надеемся на чудеса,
Что за жизнь непутёвую нашу
Нам отпустят грехи небеса.
* * *
Жизнь всё расставит по своим местам
Смерть всех разложит по своим погостам,
Но почему проходим мы непросто
Свой путь от колыбели до креста?
И почему, печалясь и греша,
Сомненьям и страданиям навстречу
Стремится обречённая душа,
Всю нашу жизнь себе противореча?
* * *
Когда тебя со мною нету рядом,
Я одиноко в комнате грущу,
И в зеркалах, с моим встречаясь взглядом,
Я отраженье глаз твоих ищу.
В стекле зеркал печально отразившись,
Стекает по щеке моей слеза,
И смотрят на меня, преобразившись,