– Меня зовут Найри, – сказала эльфийка, когда ей подвели гнедую кобылу с богатым, по-эльфьему украшенным седлом. – Я буду вашей проводницей.
Вагант отряхнул свою курточку, состроил пару гримас воительницам, но никакого эффекта не добился. Огр указал ему на осла. Зирвент, пав духом, выполнил приказание и забрался в седло.
Эльфийки исчезали среди развалин и зарослей, пока не осталось ни одной.
– Едем, – сказала Найри.
9
– Может быть, развязать ему руки? – предложил огр, кивая на Риклеорна. – Или хотя бы вынуть кляп. Бедняга, по-моему, хочет пить.
– Вот именно, – продребезжал сзади Зирвент. – Это несправедливо.
Эльфийка, придерживающая поводья лошади, на которой ехал связанный герой-любовник, повернула голову и через плечо посмотрела на Браги.
У нее были глаза Скаймарры.
– Никто не говорит о справедливости, – произнесла она. Температура окружающей среды стала как минимум на пять градусов ниже. – Это война.
– Война? А я думал, что мы как раз и занимаемся тем, что прекращаем ее, – сказал Браги.
Эльфийка отвернулась, не ответила.
От развалин усадьбы они взяли на юго-восток, в сторону гор. Тропинка исчезла в траве, но местность была ровная, поэтому лошади передвигались без труда. То и дело попадались рощицы тамариндов. И повсюду, словно башни, высились кипарисы.
Огр поглядел на согнувшегося в седле Риклеорна. Лицо эльфа покрывал пот, скулы покраснели. Карие глаза стали больше, чем это отведено природой его расе.
– Боишься, как бы он не сболтнул чего лишнего? – спросил Браги. – А?
– Каждый имеет право высказаться! – вставил вагант.
Эльфийка повела плечами.
– Я не намерена его слушать, а вам он ничего интересного не скажет… – ответила Найри.
Молчали. Вечерело, солнце клонилось к закату. Наконец повеяло прохладой.
– Из-за чего враждуют ваши кланы? – спросил огр. – Ведь должна быть причина для Проклятия.
– Причина есть для всего.
– Ну…
– Ты чужак. Я не обязана рассказывать тебе.
– Я именно что чужак. Чудовище. Как говорит гороскоп, я именно то чудовище, которое должно воспользоваться неким Правом…
– Правом Чужака, – сказала эльфийка, вздернув голову. – Знаю. Но не верю.
– Во что?
– В благие намерения.
– Скажи мне, о прекраснейшая, вам запрещается встречаться с людьми? – влез вагант. – Если же нет, то мы могли бы… куда-нибудь сходить. Ибо вы…
– Зирвент, помолчи!!! – рявкнул огр. Из зарослей поднялась и бросилась наутек стая птиц.
– Это твой приятель? – спросила Найри, посмотрев через плечо. – Чрезвычайно болтлив. И самоуверен.
– Что да, то да, – ответил Браги. – Так все же… Ты против этой свадьбы?
– Моего мнения никто не спрашивает.
– Я спрашиваю.
– Тавиалла считала, что ее брак с этим слабаком поможет нам. Устранит вражду. Истинная любовь и все в таком духе… Однако на протяжении сорока лет уже случалось, что эльфы разных кланов женились. Так же, как раньше… Но им пришлось убегать в другие земли без надежды на возвращение. А результат? Ничего. Мы убиваем, нас убивают.
– Но если Тавиалла и Риклеорн останутся в Лагероне…
– Глупости. Проклятие скреплено кровью. Это самый сильный фундамент, огр. Построенное на такой основе здание невозможно разрушить в одночасье.
– Право Чужака…
– Это легенда. Сказка.
– Эльфы, не верящие в сказки! О боги! – воскликнул вагант.
– Право Чужака – оправдание страха перед позором, боязнь потерять лицо, способ избежать ответственности. Поставить на свое место кого-то другого – пусть он расхлебывает кашу, которую я заварил! Если наши матери признают свою ошибку, они лишатся авторитета. Чего тогда будет стоить их власть? Именно поэтому они не поведут к алтарю своих детей… Предоставят это огру… Огр придет и уйдет. Мэтрессы сохранят реноме. Так уже было. Никто не извлекает уроков… Зато облекает свою подлость в красивые одежды. Право Чужака – приманка для романтических дураков.
– Какие слова! – сказал вагант. – И это говорит такая красотка!
– Замолчи, Зирвент. Твои замечания не ко времени…
– Ага, я всегда не ко времени! Все на меня бочку катят!
– Я тебя с собой не звал! Сам навязался…
– Разве я могу пропустить такое приключение? Я вам вот что скажу, дорогие философы. Если Право Чужака срабатывало раньше, то какая разница, есть в этом романтика или нет? Если даже романтики здесь не больше, чем в выгребной яме, пусть Браги сделает то, что надо. Иначе, как я погляжу, вас ничем не приструнить… Так и будете кровь друг дружке пускать и умирать на мостовых, словно бродячие псы, раздавленные дрогами! Вражда мужчин страшна, но вражда женщин превосходит даже ее… Женщины, призванные давать жизнь, сами…
– Зирвент! – сказал огр. – Ты ступаешь на зыбкую философическую почву. Предупреждаю.
– Пусть болтает, – усмехнулась эльфийка, – интересно послушать о том, кто и как дает жизнь, к чему призваны женщины…
– Давайте, плюйтесь ядом! – фыркнул студиозус. – Вы просто трусите. Я вот, если нашкодил по-настоящему, причинил кому-то неприятность, я приду с повинной, признаю ошибку…
– Эх, если бы, если бы, – проворчал Браги.
– Вы, девицы с мечами, трусите сделать первый шаг!
– О! Есть у нас одна любительница этой идеи… Впрочем, кажется, вот и она.
Горы чуть приблизились. Впереди были холмы, поросшие высокой травой и деревьями. За деревьями угадывались очертания скал и полуразрушенных построек.
Кто-то пел. Эльфийка ударила лошадь пятками и пустила ее в легкий галоп. Огр последовал за ней. Риклеорн очнулся от дремы, захлопал глазами, озираясь.
Пение стало громче. Мелодия, исполняемая на лютне, была затейливой.
Юность никнет, чахнет, тает,А Любовь налог взимаетС тех, кто в плен к ней попадает:– Разумей! —Свой оброк издольщик знает,И ослушаться не смей.
Искоркой Любовь сначалаТлеет в саже, от запалаСушь займется сеновала:– Разумей —И когда всего обсталоПламя, гибнет ротозей…[1]
Найри спрыгнула на землю и быстрым шагом направилась к линии высоких кустов. Огр тоже слез с коня, схватил поводья лошади, везущей Риклеорна. Эльф замычал, затряс головой.
– Извини, парень. Не велено освобождать, – сказал Браги.
Сзади, подстегивая ослика, поспешал Зирвент.
– Что? Что случилось? Кто поет? О, божественно! Должно быть, эта дева – богиня! Кто это?
– Не знаю, – ответил огр.
Пение прекратилось, через несколько мгновений на склоне холма появились две эльфийки. Найри и еще одна, с красными волосами, в длинном платье. У второй в руках была лютня.
Зирвент что-то простонал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});