Эльф, супруг Ниинсанды и отец Маэтан, смерил Дивворна злобно-презрительным взглядом.
– Поэтому вы обязаны выпустить Сиэну. В свою очередь, и Риклеорн должен получить свободу. Считаю, это не вызовет возражений ни с чьей стороны?
Наступило молчание. Мэтрессы походили на двух самок каракурта, посаженных в одну банку. Еще немного, и они вцепятся друг в дружку.
– Я выпущу Сиэну. Но под гарантию, что Тавиалла покинет город навсегда, – произнесла через силу Ниинсанда.
Скаймарра молчала.
– А что с мальчишкой? – спросила Осса.
– Как только Сиэну выпустят, Риклеорна освобожу… – процедила мэтресса Сердец.
– Значит, осталось договориться, когда это произойдет, – потер ладони Кридарт.
– Тавиалла уедет из Лагероны при первой же возможности, – взмахнула веером Ниинсанда. – Отпустите Риклеорна, уберите с глаз убийцу моей дочери, и тогда…
– Стойте, стойте, – прервал их чародей. – Мы еще не договорились… Я хочу, чтобы благородные дамы здесь и сейчас дали свое согласие на выдачу преступников и разоружение! А уже потом мы обсудим детали!
– Я не выдам своих бойцов, – сказала Ниинсанда. – Разоружиться? Пожалуй. Я готова. Кто-то же должен сделать первый шаг.
– Я тоже не выдам! – отозвалась друга эльфийка. – Но согласна разоружить своих…
– Этого недостаточно! – заявила Осса. – Опять начинается торг!..
– Речь идет о судьбе наших Домов! – одернула ее Ниинсанда.
– Не я обрекла вас на вражду… Вы сами. Сорок лет назад вы обе поставили барьер между семьями, не пожалели ненависти… А до того четыре столетия вступали в брак с представителями другого Дома, не испытывая никакой неприязни. Скажите, кто из вас, Диадем и Сердец, не родственник противной стороне? Пора бы открыть тайну, уважаемые сестры… Впрочем, как знаете! Я думаю, вы обязаны согласиться на любые условия. Ибо, если сами не желаете, вас заставят.
– Как это, интересно, у вас получится? – скривилась Скаймарра.
– Не надо начинать все заново, – сказал Кридарт. В воздухе опять запахло нехорошим. Бургомистр вынул из-за манжета платок и промокнул лоб и лицо. – Думаю, разоружение будет первым этапом… Когда он останется позади, мы приступим ко второму… Считаю, что сегодня достигнут немалый прогресс. За столько лет!
Осса недовольно задрала подбородок.
– Как хотите. Но я бы не стала потакать им…
– Мэтресса, я прошу вас быть терпеливей. В конечном итоге, посредник должен придерживаться нейтралитета, – чуть дрожащим голосом произнес бургомистр.
– И верно. Спасибо, что напомнили, – последовала полная яда реплика.
– Терпение, дамы, только терпение поможет нам найти выход из положения… Первый шаг – самый трудный…
В ответ – устало-презрительные гримасы на лицах мэтресс.
– А что скажет наш уважаемый гость?
Никто не ожидал такого вопроса. Тем более что, невзирая на размеры гостя, о его присутствии почти забыли. Все это время огр молчал.
– Браги! – громким шепотом позвал рыцаря Дивворн.
– А? Чего? – Огр проснулся и постарался выглядеть деловито и заинтересованно. – Э… О… Ну… Я…
– Что может сказать специалист по щекотливым вопросам? – спросил Оренвейл. – Ведь именно такие вопросы мы здесь рассматриваем! – В его голосе звучала насмешка.
– Ну… – Браги кашлянул. – В общем, все тут чего-то болтали о всяких… В общем, я не понял одно… – Огр думал, какой бы вопрос задать, чтобы он был поумнее и в тему. – Не понял я, значит, за каким псом, простите, дамы, этот Риклеорн полез во дворец к Нефритовым Сердцам? На вражескую, так сказать, территорию! Зачем? Насколько я понимаю, охрана могла запросто убить его…
7
– Меня вытурили, потому что я на мели, – сказал Зирвент. – Поэтому я останусь здесь, в твоем номере… Здесь хорошо. – Вагант выглянул в окно, выходившее на узкий канальчик, заполненный зеленоватой водой.
– Оставайся, – сказал огр. – Только с двумя условиями: помалкивай и спать будешь на полу. В этом случае я буду платить за нас обоих!
– Ага, – просиял вагант, усаживаясь на подоконник. – Я знал, что благородный рыцарь не упустит случая проявить благородство! Такова твоя природа, Браги. Хоть и чудище ты, но у тебя доброе сердце!
Огр развалился на кровати, выставил пузо кверху, заложил руки за голову. Ноги его торчали на весу, чуть не упираясь в дверь комнатушки под крышей.
– Рыцарь! Благородный! Сжалился над беднягой студентом и вытащил его из тюряги, – продолжал Зирвент. – Потом дал денег на пиво и еду. Иначе… помер бы с голоду мученик науки. Опозоренный, отхоженный плетью за недоразумение…
– Заткнись!
– Чистую правду глаголю! – сказал студиозус. – Мой зад в полном порядке, его не коснулась розга палача…
– Все равно – заткнись!
Вагант замолчал, совсем ненадолго. Начавший было дремать огр услышал, как Зирвент разговаривает с кем-то, стоящим внизу, под окном. Прислушался. Конечно, там была особа женского пола. Ветрогон не скупился на комплименты. Высунувшись из окна до предела, расписывал, какие у девы прекрасные глаза и походка. Огр подавил искушение спихнуть Зирвента с подоконника.
Через пару мгновений вагант был уже возле него. Уселся на табурет, стоящий посреди комнаты, положил ногу на ногу.
– Рассказывай дальше! Ты ведь знаешь мою страсть к разным историям. Ты в них постоянно влипаешь. Значит, эльф этот, Риклеорн, полез в логово врага из-за любви?
– Уйди, дай спать! – проворчал огр.
– Не уйду. Хочу знать, чего было дальше!
– Убью.
– Только расскажи сначала!
– Тьфу! Да, из-за любви он туда полез, из-за любви! Он был парнем Тавиаллы. Они встречались тайно, в разных местах. Об этом не знали даже ближайшие доверенные дочери мэтрессы. Тавиалла хотела выйти за него замуж…
– Ничего себе. Замуж. А сама убила его сестру, Маэтан.
– Да, так получилось. Но мальчишка ничуть не расстроился. Сказал, что его любовь сильнее… Тавиалла не могла выйти из дворца, потому что находилась под домашним арестом… Но карнавал есть карнавал. Были на нем Маки и другие гости. Конечно, никого из Диадем. Кроме Риклеорна. Под маской вампира проник, значит, и нашел среди других масок ее, свою возлюбленную, стало быть…
– Романтика, – вздохнул вагант.
– Там его узнали. Снял маску Риклеорн, чтобы покочевряжиться перед своей Тавиаллой. Ну и попался. Скаймарра велела посадить его под замок. Не решила еще, чего с ним делать.
– А разве мэтрессы не знали, что у них… любовь?
– Не-а. Мать надавила на Тавиаллу, и та ей открылась. Положеньице у них – хуже не придумаешь. Еле договорились разоружиться, а тут еще упрямство молодых… Оба настаивают на том, что любят друг друга! И ничего слышать не хотят!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});