– Я звонил в милицию, и мне ответили, что у них нет оснований задерживать гражданина Соколова.
– Черт! Значит, его отпустили… – Мария была возмущена до глубины души.
– Да. Я повторяю: следователь сказал – не нашли доказательств его причастности. Теперь жди новых приключений…
– А если предположить, что это не он?
– А кто? – Гринфельду стало неуютно, он догадывался, что Мария его тоже подозревает…
– Ну кто-то другой, – сказала она, рассеянно посмотрев по сторонам, словно там, где-нибудь за соседним столиком, притаился убийца.
– Не представляю, кто это может быть еще, – резко ответил Гринфельд, поймав ее взгляд.
– Почему? У нас с тобой против Соколова никаких доказательств, как и у милиции. Или у следователя… Мы же даже не можем понять, зачем ему это было нужно.
– А по-моему, Мария, с этой личностью все ясно. Ты просто по неведомым мне причинам симпатизируешь ему.
Мария усмехнулась: Гринфельд ревновал, он даже покраснел, когда произносил эти слова.
– Ну что ж, если с ним все ясно и при этом его выпустили, значит, у меня карма такая, – пыталась она шутить.
– Тебе надо сменить карму, – печально произнес Гринфельд.
– Ну если вопрос моей жизни и смерти зависит от кармы, значит, я уже покойница. Ибо за изменение кармы я готова потратить максимум сто долларов, и я их уже потратила.
Они молчали… Оба осознавали, что призывать милицию бесполезно. Валерия не было в городе, телохранитель Миша таинственно исчез. Видимо, все же просьба Марии была удовлетворена… Но какой-то неправильный ей достался телохранитель. Избил Гринфельда, угрожал Витьку. А когда его помощь была нужна, его не было рядом. Странный человек этот Миша.
Мария предложила Гринфельду немного прогуляться. Они рассчитались с официанткой и пошли по Страстному бульвару, где в это время почему-то собралось множество гастарбайтеров. Когда они заметили Марию, раздался свист и улюлюкание. Так реагировали на нее подростки, когда ей самой было не больше пятнадцати лет. Ей стало смешно.
В это время у нее дома раздался телефонный звонок. Даша сидела с подругами во дворе. Никто не снял трубку. Включился автоответчик…
«Меня хотят уволить с работы и не объясняют почему… Это ты им все разболтала! Ничего, я с тобой поквитаюсь… Не думай, что я такой растяпа. Если мне пока не удалось отправить тебя к предкам, это не означает, что у меня не получится в следующий раз!»
Мария услышит эту запись позже…
* * *
Гринфельд пытался развлечь Марию, но получалось это у него плохо. Хотя иногда Маша улыбалась его шуткам, но мысли ее были далеко. Уже стемнело, они решили вернуться к кафе, где осталась машина Марии.
Вдруг в ее сумочке зазвонил телефон. Мария достала его и поморщилась:
– Ну вот! Не успели его выпустить, как все начинается опять! Теперь не будет ни одной спокойной минуты! Как мне это надоело!
Телефон звонил настойчиво, но Мария не хотела брать трубку, смотрела на него подавленно…
– Отключить его вообще к чертовой матери! Или выбросить! – воскликнула она.
– Постой. Я возьму, – сказал Гринфельд, и Мария отдала ему мобильный телефон.
– Алло?
– Здравствуйте, можно поговорить с Марией?.. – Гринфельд услышал спокойный мужской голос.
Мария замерла в напряжении.
– Нельзя. Говорите со мной.
– А вы кто?
– Я Аркадий Гринфельд. Вам достаточно?
В ответ не прозвучало ни слова. Мария занервничала еще сильнее, она стояла возле своей машины с ключами в руках, но дверь не открывала. Пауза затянулась.
– Чего молчите? – спросил Гринфельд, нахмурившись.
– Аркаша, ты, что ли?
– Какой я вам Аркаша?
– Да брось ломаться-то! Я знаю, что ты стал известным психиатром, но это еще не повод забывать старых друзей! Ведь ты еще не Господь Бог, верно?
Гринфельд удивился наглости собеседника, ответил ему сухо:
– Ну, допустим.
– Ты что, не узнал меня?
– Кто вы? – Он поджал губы и сощурился: голос ему не был знаком.
Гринфельд все время разговора смотрел на Марию, в этот момент она закрыла от отчаяния лицо руками, ключи от машины выпали.
– Я же Витька Колодяжный, мы с тобой учились вместе до четвертого курса, а потом я в Ленинград переехал. Вспомнил?
– Витя, ты, что ли? – удивленно воскликнул Гринфельд.
– Я! Он самый! – Собеседник обрадовался тому, что знаменитый психиатр узнал его.
Гринфельд зажал трубку рукой и прошептал Марии:
– Однокурсник.
Мария ответила ему тоже шепотом:
– Как он узнал, что ты здесь? Ты кому-то давал мой номер?
Гринфельд удивленно пожал плечами. Потом наклонился, поднял ключи и подал их Марии…
– Виктор! А, это самое… Какая радостная встреча!.. А как ты узнал, что я по этому номеру? – поинтересовался психиатр.
– А я не знал!.. Я, вообще-то, не тебе звоню! Я Марии звоню на мобильник… Просто ты взял трубку и назвался, и тут я понял, что это ты, вот это да!
Гринфельд снова зажал трубку рукой:
– Вообще-то я такого однокурсника не помню…
– А чего же ты сказал ему, что узнал? – Мария удивленно посмотрела на друга – она и не знала, что Гринфельд такой талантливый артист. Может быть, он две недели назад разыграл ее, рассказывая о своей мании?
– У меня плохая память… Люди обижаются, – ответил он, все еще закрывая трубку ладонью.
– Да-да, да-да… Конечно, я все это помню… Послушай, а зачем ты звонишь Марии-то? – сказал он уже в трубку.
– Хочу передать ей, что сегодня у нее вызов… Я же теперь в детской платной «неотложке» работаю!.. Мария дома?
– Да, сейчас передам ей трубочку.
Мария отшатнулась от Гринфельда. Вот теперь она открыла дверь и села за руль. Ей хотелось уехать подальше от этого телефона…
– Мария, не дури. Это, оказывается, с работы.
Мария послушно взяла трубку.
– Алло?
И она услышала голос убийцы:
– Привет, подруга… Ну что, соскучилась без меня? Как жизнь?
У Марии внутри все похолодело. Она беспомощно посмотрела на Гринфельда. Тот удивился, увидев отчаяние в ее глазах: ей же звонили с работы, человек представился. Какой-то Витька Колодяжный…
– В общем, некогда мне строить из себя Терминатора, у тебя срочный вызов, собирайся. – Мария была уверена, что слышала совсем другой голос несколько секунд назад. – Кстати, извини, я погорячился. Кто-то сказал мне, что меня увольняют, вот я и подумал, что ты что-то сболтнула. Но никто меня, оказывается, не увольняет – ребята пошутили…
Мария молчала, она не могла понять, что происходит…
– Ну что, берешь вызов-то? – скороговоркой спросил Виктор.
– Витюша, дорогой, я теперь не беру ночные вызовы, я же предупредила главного врача, и он оставил распоряжение диспетчерам. – Мария пришла в себя.