— Или спровоцировать, — добавил кто-то. — Они ведь только и ждут шанса спровоцировать вашу семью и забрать маленькую Лили себе. Их главарь давно глаз на малышку положил — вдруг такая же как мать вырастет?
— Нет, тигры просто следуют кое-чьему приказу, ублюдки шкурные…
— Умолкни, дурень! Мать-волчица!..
Я пошатнулась. Проследила за кровавой цепочкой и рванула к двери, ведущей в комнату лекаря. Не дав зайти, меня перехватил усталый Харрук. На рваном лице играли желваки. Я дернулась, мотнула головой, как маленький ребенок.
— Пусти, я хочу увидеть его! Пусти!
— Кориандр жив. Его… потрепали и только. Не глупи, малютка, не надо тебе это видеть.
Мускулистые руки предельно осторожно обвили талию, унося подальше от заветной двери. К борьбе присоединился подавленный и очень бледный Шиан. Он что-то бормотал про безопасность и о том, что мне нельзя нервничать.
Довольно.
Я перестала вырываться, откинулась назад.
— Отпустите меня на пол и дайте пройти к супругу. Это не просьба, Харрук. Дай мне дорогу, — и от собственного ровного тона стало страшно.
Внутри было тихо и влажно. Только взглянув на испачканную кровью постель, я издала тихий скулящий стон и упала на колени.
Порву. Всех, кто был причастен. Всех, кто подумал, предложил, осуществил это. Зверь бился внутри моего разума и выл, выл, выл…
В тот же день Шиан исчез, не сказав никому ни слова.
Но заметили пропажу не сразу. Харрук с Луисом ушли требовать правосудия у заместителей императора. Каин, игнорировавший мольбы найти виновников и привести сюда, пытался оттащить меня от беспамятного Кориандра, но раз за разом терпел поражение. Тогда он ушел в Пустоты — искать свежий жар-цвет взамен тех, что были погребены под завалами старого особняка.
В спальне лекаря появилась дополнительная кровать и Вэнь Ла, замученный моими вопросами.
— Он в тяжелом состоянии. Для омеги такие травы могут быть смертельны, однако — Кориандр необычный омега.
— Что это значит? — от усталости голова совсем не варила.
— Он — твой супруг. Вы носите общие метки, ваши жизни связаны. Попробуй быть с ним рядом, не дай потерять связь с нашим миром. И не забывай о своем положении.
Я хрипло хохотнула. Как тут забыть, если правящий клан готов пойти на крайности, лишь бы испортить нашу репутацию разборками с тиграми?
От детей пока удавалось скрывать правду. Но порой Кемаль говорил такими фразами, что на душе становилось тяжко: «Мы с тобой, мамочка. Мы обязательно вырастем сильными, и ты больше не будешь грустить»
Время стало густой субстанцией, в которой легко можно было утонуть. Не помню, когда ела, когда спала. Все смешалось в один бесконечно длинный день.
Будь со мной… не смей уходить…
Вернись!
Твердила упрямо, как молитву.
Утром меня разбудило нечто странное. А именно шершавое прикосновение влажной тряпки к шее. Я разлепила глаза, спросонья не понимая, где я и что происходит, а затем увидела… кота.
Обычного такого двухметрового кота с пепельной шерстью и до боли знакомыми красными глазами. Он потянулся, вякнув от боли в ребрах, и вновь высунул язык, намереваясь меня вылизать. Словно я была его котенком.
— Кори, это не смешно…
Он потерся широкой, как кресло, головой об меня.
— Кори, ты не умеешь обращаться в полную форму. Ты… — губы все же скривились. И я просто уткнулась в пушистую манишку, пряча слезы. Вцепилась в него всем телом, всхлипывая, содрогаясь от сумбурного потока эмоций.
В спальню набилось народу, но я никого не слушала. Только целовала подоспевших тройняшек и смотрела на первого супруга.
— Бета же, верно? Запах изменился.
— Какая разница…
— А если…
Мой. Теплый. Живой.
— Соня! Ты слушаешь нас, Соня?
— Что?
Я с трудом оторвалась от Кориандра, почти целиком занявшего мои ноги и подмявшего под себя смеющихся детей. Харрук повторил со всей осторожностью:
— Все разрешилось. Клан тигров теперь на нашей стороне. Шиан… не при малявках будет сказано, но он убил их главу. На правах сородича бросил вызов, все по законам империи. Теперь тигры подчиняются ему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
49
Чаша весов силы окончательно склонилась в нашу сторону. С нейтралитетом было покончено, и это понимали все.
Каин впустил глав восставших кланов на территорию волков. О чем они говорили, неизвестно. Из опасений за мое здоровье, супруги постарались максимально оградить меня от всего, что связано с кланом кроликов.
Я же дошла до такой точки кипения, когда нервы превращаются в потоки лавовых масс. Пока остальные решали, что делать с обстановкой в столице, я попыталась связаться с подругами. Милева безвылазно торчала в театре, тогда как Лира ухаживала за Бринной и потихоньку собирала сплетни. Обе были в курсе ситуации. Обе хотели помочь.
Вскоре вернулся Идрис, использовавший браслет-телепорт в личных целях. Часть арахнидов была перенаправлена в сторону юга, для поддержки армии Шаа. Самому же скиру пришлось подавить в Саарганише небольшое восстание.
— Отделались малой кровью, — похвастался он, а Зира грустно добавила:
— Значит, трупов будет меньше сотни. Уже прогресс.
Она довольно быстро пропиталась атмосферой этого дома. Уже ничему не удивлялась и активно использовала земной сленг. Возвращаться в Саарганиш девочка не спешила — хотела убедиться, что без нее мы будем в порядке.
— Ну чего ты? Посмотри, я вот донервничалась, теперь с сединой хожу, — Я попыталась усмирить гордую богиню пауков, демонстрируя небольшую серебристую прядку у уха — подарок последних дней. Хорошо хоть на ребенке никак не отразилось. Вэнь Ла за этим старательно следил. — А за меня не бойся, меня теперь такие силачи охраняют — залюбуешься!
Кори только учился управлять обретенной силой. А вот Шиан вполне себе комфортно чувствовал себя на месте главаря тигриного клана. Первые дни он прятался от меня, опасаясь получить нагоняй. А когда вернулся в замок, на голове его был холщевый мешок с прорезями для глаз.
— Тигра, это что такое? — возмутилась я, подходя ближе.
— Я стал уродом, так что привыкай к мешку.
— Это мне решать… А ну не уворачивайся!
— Не-ет! Не снимай, ты будешь в шоке! — Шиан отпрянул, дернул головой, и самодельный головной убор остался у меня в руках. Ну, что сказать. У альраута и людей понятие уродства сильно разнились.
Теперь мой безбашенный тигр мог похвастаться двумя извилистыми шрамами на нижней челюсти, прямо под скулой, и разодранным до основания ухом. На груди и животе было несколько жутковатых следов от укусов.
Синяки, следы от стремительно заживающих ран… И совершенно иной взгляд — все еще задорный и любящий, но уже лишенный прежней наивности. Взгляд мужчины, готового к действиям.
Я встала на цыпочки и по очереди расцеловала каждую ранку на его глупо-улыбающемся лице.
— Я молодец? — спросил Шиан, прижимаясь плотнее. Я кивнула. — Давно надо было поставить их на место. Главный советник обещал отдать нашу Лиличку, если Шиарису удастся заставить Каина проявить натуру проклятого. Они все верили, что ты прикажешь ему убить тигров. А я… я понял, что нужно действовать. По всем правилам бросил главе вызов и при сотне свидетелей порвал его гнусную глотку, смевшую отпускать оскорбления в твою сторону.
— Ты у меня самый умный, самый сильный тигр на свете! — и в словах этих не было ни капли лести, ни капли лукавства.
В тот день мы не разлучались.
Шиан учил Кори правильно входить в полную форму, а я следила за ними, пытаясь засмущать лекаря громкими комментариями этого процесса. Собравшиеся вокруг дети хихикали и подбадривали отца. К шумной компании незаметно присоединился Фиралис. Долгое время ничего не говорил, наблюдая за всеми со стороны, а затем попросил уделить ему несколько минут.
Мы вышли в коридор.
— Я не мог сказать этого раньше. Мне жаль. Подобное не должно было случиться.