зацепка.
— Я сам привёз Ангелину в замок, это была моя инициатива.
— Или кто-то заставил тебя так думать.
— В любом случае, Огненный жезл может взять только Файерстоун. Он надёжно спрятан, будь уверен.
— Ты недооцениваешь противника, Рэйнер.
— А ты ищешь не там, Трэвис.
Собеседник хмыкнул и ответил:
— Два артефакта из трёх похищены, на очереди последний. Тот, что хранится у тебя в замке. Я очень редко ошибаюсь, генерал. Смотри в оба.
Ужинал в одиночестве. Ангелина передала через служанку, что ей нездоровится, и не спустилась.
Поднялся на второй этаж, и попытался войти к ней. Дверь оказалась заперта. Громко постучал, но ответа не получил.
Ангелина.
Утром мне доставили корзину с булавками и ленточками из ближайшей лавки. На дне обнаружился пергамент со знакомой печатью.
«До прибытия Чёрной кометы семь дней. Жди указаний. Будь умницей, не дай генералу ничего заподозрить».
Всего семь дней, и я буду дома. Поверить только! Вот он, выход! Какое же облегчение! Жрец прав, нужно вести себя, как ни в чём не бывало. Пусть в моих воспоминаниях мы с Рэйнером останемся беззаботными и счастливыми. Последняя неделя. Потом мы расстанемся навсегда. Глупо тратить драгоценное время на ссоры.
К завтраку я спустилась в хорошем настроении. Рэйнер слегка удивился и спросил:
— Тебе уже лучше?
— Да, спасибо! Прости, вчера я рано легла спать.
— Ничего, я поздно приехал. Как насчёт прогулки верхом?
— С удовольствием!
Оказавшись в седле, я направила Калми галопом, вырвавшись вперёд. Смеясь, оглянулась. Рэйнер усмехнулся, принял вызов, обогнал меня на въезде в деревню и сказал:
— Я победил!
Я снисходительно улыбнулась:
— Я тебе уступила.
— Не дразни меня.
Мы ехали не спеша по знакомым деревенским улочкам. Завидев нас, люди почтительно кланялись.
— Лорд Файерстоун! Леди Ангелина, да хранят вас Стихии!
— Леди Ангелина!
— Ангелина, Ангелина! — дети всех возрастов бежали за нами и радостно махали ручками. Я послала им воздушный поцелуй, и помахала в ответ.
Генерал удивился:
— Откуда они тебя знают?
— Я приезжала сюда, когда ты был в столице.
— Зачем?
— Навестила Марию, познакомилась с жителями, раздала еду нуждающимся.
Рэйнер посмотрел на меня ещё внимательней, но ничего не сказал.
Мы выехали из деревни и снова послали лошадей в галоп. Когда я уже начала порядком уставать, генерал замедлился. Среди тенистых деревьев проступали очертания маленького замка из серого камня, стоящего прямо на берегу реки.
Я думала, мы просто поехали прокатиться на лошадях, а Рэйнер всё-таки привёз меня смотреть дом для личной одалиски. Хотя, какая разница, ведь мне в нём не жить. К тому же я должна быть умницей и не вызывать подозрений.
Генерал спешился и легко снял меня с лошади. Мы подошли ближе к реке. Рэйнер приобнял меня и показал рукой вперёд.
— Раньше этот дом принадлежал торговцу украшениями. Но пару лет назад они всей семьёй перебрались в Сортанат. С тех пор дом выставлен на продажу. Посмотри, как здесь красиво. Можно гулять по лесу, слушать шум воды. Никаких любопытных глаз поблизости. В этой пристройке будет размещаться стража, в той прислуга. А вон те большие окна, на самом верху — это наши покои. Что скажешь?
Рэйнер смотрел на меня выжидающе и обеспокоенно. Словно ему и правда, было важно услышать моё мнение. Я не стала его разочаровывать. Улыбнулась и ответила:
— Я в восторге! Чудесный дом.
Неподдельная радость преобразила лицо генерала. Он погладил меня по щеке и сказал:
— Я так рад, что тебе понравилось. Ты удивительная, Ангелина. Мне так хорошо, что я впервые в жизни боюсь, что это может закончиться.
— Что ты такое говоришь? — попыталась беззаботно улыбнуться, но Рэйнер остался серьёзным.
— Ты всегда будешь со мной, — не спрашивал, а утверждал.
Я снова улыбнулась и ответила, обнимая его и пряча глаза:
— Ну конечно, как же иначе. Куда же я денусь?
— У меня кое-что есть для тебя.
С этими словами Рэйнер достал маленький бархатный мешочек и вытряхнул себе на ладонь украшение. Потрясающей красоты кулон насыщенного на изящной цепочке.
— Это турмалин. Кроваво-красный днём и нежно-розовый ночью. С древних времён защищает женщин рода Файерстоун и преподносится невесте в момент помолвки. Я хочу, чтобы ты носила его, не снимая. Так я буду знать, что ты в безопасности.
С этими словами Рэйнер обошёл меня со спины и застегнул цепочку.
— Но ведь я не… ах, — почувствовала поцелуй в шею, переходящий в жадный поцелуй в губы. Прикрыла глаза и услышала:
— Не надо об этом. Я люблю тебя, всё остальное неважно.
Бабочки в животе снова ожили. «Ещё на неделю», — разрешила им мысленно.
Это были восхитительные беззаботные семь дней, полные нежности, страсти, добродушного подтрунивания друг над другом, узнавания и понимания. Я провела их именно так, как хотела, чтобы в памяти осталось светлое воспоминание об идеальной любви. Но всё хорошее заканчивается.
Утром последнего дня я снова получила коробку с лентами из лавки. Долго смотрела на кусок пергамента, спрятанный на дне. Затем решительно его открыла.
«Сегодня в два часа после полуночи будь в высокой башне. То, что нашла, возьми с собой».
Вот и всё. Пришло время собираться домой.
22. Чёрная комета
Ангелина.
Лёжа на груди Рэйнера, я прислушивалась к его дыханию и пыталась запомнить последние совместные минуты. Запах и тепло его кожи, жёсткость щетины. Осторожно отстранилась и всмотрелась в него. Расслабленное лицо и размеренное дыхание не оставляли сомнений — мой мужчина спал.
Стараясь делать как можно меньше движений, встала с кровати, отыскала платье и оделась. На цыпочках подошла к шкатулке, стоящей на секретере, открыла её и зажала в руке знакомый ключик.
Затем оглянулась и снова долго смотрела на Рэйнера. Сейчас я проходила точку невозврата. Что бы ни случилось, как раньше уже не будет. «Прощай, Рэйнер» — прошептала одними губами и вышла из комнаты.
Рэйнер.
Едва закрылась дверь, резко открыл глаза. Убедился, что шкатулка пуста, взял пергамент и чернила. Сжал челюсти, чувствуя, как гуляют желваки от злости. Недрогнувшей рукой составил быстрое послание для начальника тайной полиции и отправил с посыльным.
Ангелина.
Одной рукой я прижимала к груди Огненный жезл, завёрнутый в ткань, другой держала юбку. Когда я, запыхавшаяся, поднялась в Высокую башню, Великий жрец был уже там.
— Принесла? — спросил сухо.
— Да.
— Давай сюда, — цепкие старческие пальцы буквально вырвали из рук свёрток, — о, да, это он! Иди за мной!
С этими словами старик спрятал артефакт в дорожную сумку и начал спускаться по винтовой лестнице. Я поспешила следом. Когда мы миновали очередной пролёт, жрец наклонился