А я это дело почти успел прикрыть… почти, потому что явилась эта синеглазая химера, бросилась мне на шею в искренней попытке извиниться. На какую-то секунду я тогда решил, что она и правда обхитрила меня, меня - демона, который видит ложь.
В этот раз я просто кладу руку на этот пузырь-купол. У матери Фаолы сила больше моей, но вот только за некромантию нехотя цепляется Стихия. Ха-ха. Мразь. Вот и я пришел за твоей душонкой. Стихия расползается под прикрытием некромантии по куполу, и я посылаю ещё, слишком много, потому что контроль дается тяжело, хочу разодрать только одну сторону щита, но он воспламеняется адским пламенем, охватывая всё на десятки метров вокруг.
— А симпатично вышло, что думаете? — оскаливаюсь я, обращаясь к горящим за спиной мертвецам.
— У-у? — цербер меня явно не понимает, чего от него хотят, одновременно склонив всем три массивных головы на бок. И правда ведет себя как собака… Твою мать, Рафаэль, а чего ты ждал?
Живой горящий труп пожимает плечами.
— Ну вас… — огрызаюсь я.
Тыкаю в щит ножнами катаны, и купол лопается как огромный мыльный пузырь.
— Вперед.
О, а тут интересно. Деревья с ядовитыми плодами, было время я их изучал в Академии, когда она ещё приносила пользу, а не вредила. Всюду шипят огромные кусты роз со змеиными клыками. Древние и опасные растения, Урсула фон Стредос безумный ботаник, а не некромантка.
Навстречу мне выбегает несуразное создание. Цербер, но страшный и кривой до невозможности. Он орет и огрызается, лает как бешеный и трясется, когда я резко делаю шаг вперед.
— Что ты за чучело такое? — морщусь я и машу на него рукой. Два цербера начинают перенюхиваться… — Да мать вашу, что вы за… псы. Вы же мертвые, зачем вам это?
Огонь с моего цербера перекидывается на другого. Я, сдерживая раздражение, хватаю того за шкирку и добавляю и ему стихии, чтобы этот неудачник не сгорел. Он огрызается, но замолкает, видимо чуя во мне силу Фаолы.
— Ты должен быть мертв! Она отравила тебя! — Урсула медленно спускается с крыльца их дома, указывая на меня копьем Эльдоры на вытянутой руке. Пораженно смотрит на меня такими же синими, как и у её дочери, глазами.
— Где Фаола? Убери палку, поранишься, — рычу я и иду к ней. Едва сдерживаюсь, чтобы не пропустить через неё пару молний. Я правда сдерживаюсь, потому что тучи над головой уже начинают собираться. Погода слишком чутко на меня реагирует.
— Что ты сделал… — выкрикивает Урсула пораженно, разглядев мои глаза, — …с моей дочерью, убийца?! Откуда в тебе её сила?!
— Что ты со своей дочерью сделала? Нормально спишь, крепко? — осведомляюсь я и иду к ней. Удовлетворенно наблюдаю, как Урсула едва заметно шагает назад, пусть и перехватывает копье удобней. Но трусит.
— Из-за тебя её забрали… Из-за того, что ты вообще явился на этот свет. — дрожащим голосом выговаривает она. И опять делает шаг назад, удивительно четко поднимается по ступеням спиной вперед, даже не запинаясь. — Не подходи.
— Где она? — терпение моё на исходе. На небо разрывает красная молния, за ней следует раскат грома.
Урсула входит в открытую дверь поместья, не сводя с меня взгляда. Уж не в ловушку ли заманивает? Я поднимаюсь на крыльцо и останавливаюсь, не сокращая между нами дистанцию.
— Она у Вердера и он убьет её, если я не принесу ему некромантию, — говорит Урсула, вздернув голову. — Он думает сила вернулась ко мне.
— Ты отдашь силу мне и скажешь где конкретно твоя дочь. Я не убью тебя, если не будешь выделываться.
— Тебе? — смеется Урсула, опустив наконечник копья в пол. — Ты не вынесешь всё. Физически. Стихия и Геррия тебя прикончат.
— Если умру, то ты выдохнешь с облегчением. А сила вернется к тебе и Фаоле. Ты отравила собственную дочь, чтобы она принесла мне яд. Вот тебе способ проще, — я таки схожу с крыльца и захожу в поместье. Жду подвоха, но видимо, Урсула не ожидала, что приду именно я. Что я вообще жив.
— Ты опасен для Фаолы. Она маленькая глупая наивная девочка. Не способная ровным счетом ни на что. Я должна была показать ей, что такое реальная жизнь. И реальная смерть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Только вот она обошла ваш с Вердером яд, — я делаю ещё один осторожный шаг, который глухо отдается по паркету, сверлю фон Стредос взглядом.
— Не подходи! — она вновь поднимает копье и берется обеими руками. — Фаола не обошла яд, а пожертвовала собой судя по всему! Она у Вердера из-за тебя.
— Она у Вердера, потому что он хочет захватить Колодец Душ. Отгадай зачем? — я хочу просто броситься вперед и схватить эту дрянь за волосы.
— Я знаю зачем ему сила… Я не пойду к нему. Буду сидеть здесь вечность. Если надо - то да, пожертвую дочерью.
— Я пойду к нему, убью его и отдам Фаоле то, чего она заслуживает. То, чего ты ей не собиралась отдавать, верно?
Урсула отходит по мере того, как я подхожу. Натыкается на стол в холле и вздрагивает. Сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.
— Силу? Ей? — шипит она. — Геррия её сожрет. Она ей даже не показывалась. Фаола не создана для этого, нет в ней силы воли, чтобы подчинить себе Синее Древо. Геррия не так проста.
— Ты думаешь я здесь, чтобы выслушать твои возражения? Ты удивительно отвратительная мать. Как и все фон Стредос. Истинная родственница Эльдоры, пославшая на поле боя девочку с кинжалом, чтобы украсть мою кровь.
— Я сделала то, что должна была. Фаоле пора увидеть реальную жизнь, а не бесконечное веселье и пьянки.
— Яд есть ещё где-то?
— Есть.
— У Вердера?
— У меня.
— Ты уничтожишь его. Иначе твою дочь я не верну. Или тебе придется ждать, пока Вердер убьет её и придет за тобой.
— Зачем тебе Фаола? Тебе - одному из сильнейших магов, убийце? Где ты и где эта девчонка с птичьими мозгами, — выплевывает Урсула.
И вот после этих слов последние крупицы уважения к матери Фаолы слетают как пыль. Она отравила её со спокойной душой. Она не испытывает угрызений совести. Отрубить ей голову, подождать пока возродиться, потом повторить… Не сделаю этого только из-за её дочери. Если Фаола захочет - расквитается с ней сама.
— Что с вами фон Стредос не так? Вы ненавидите своих дочерей. Отдай силу. Каждая секунда пока ты тянешь время - она у него. Если в тебе ещё осталась хоть какая-то любовь к собственной дочери… — я не хочу ничего ей говорить, я хочу её придушить. За спиной на улице начинается сильный ливень, магия бурлит и бесится во мне.
— Ты лжешь. Ты кровожадная тварь. Ты хочешь убить меня, — руки у Урсулы устали держать копье, удовлетворенно наблюдаю, как они начинают дрожать.
— Я очень хочу убить тебя. Ужасно. Тебе нужна твоя дочь или ты готова пожертвовать ею, чтобы не отдавать хаосу силу? — спрашиваю я, разглядывая оплетку на рукояти катаны.
— Какой смысл тебе её спасать? — Урсула опускает копье, бросает его на пол. Оно с металлическим звоном падает на паркет.
Резко кидаюсь вперед и хватаю Урсулу за шею.
— Отдай. И я вся ответственность будет на мне. Вы ведь любите это. Все трупы, хаос, всё это я. Я отобрал у тебя силу - так и скажешь, — рычу я, легонько её тряхнув.
— Ты погибнешь прежде, чем прорвешься к ней. Столько магии ни один живой человек в себе никогда не носил, — Урсула не дрожит, не боится меня или просто хорошо себя контролирует. Надо отдать должное, держится с достоинством. Ха.
— Отдай, — оскаливаюсь я, глядя ей в глаза. — Ты боишься туда идти. Я - нет. Я пойду туда и вернусь вместе с ней, если Фаола вообще тебе дорога. Если тебе вообще есть до неё дело.
Урсула берет меня за голову, противно вцепляется в волосы пальцами.
— Тебе и её то силу тяжело выносить, я же вижу.
— Ну так и не жалей меня. Умру - и дело с концом, — улыбаюсь я.
Сухие губы Урсулы сжимаются в одну линию. Она глубоко вдыхает и открывает глаза. Нас поглощает мерзкий, тленный синий свет, синее пламя, которое вовсе не пламя. Вообще на огонь не похоже, только вот сжигает...
Фон Стредос отдает мне силу не потому что верит мне. А потому что и правда страшится хаоса, потому что боится меня и потому что наверняка рассчитывает, что после моей смерти вся сила вернется к ней и Фаоле. Потому что надеется, что я умру. Но я не знаю, соглашается ли она потому, что хочет вновь увидеть собственную дочь.