Но мало было объявить Гесса сумасшедшим. Это могло удовлетворить восемьдесят миллионов обманутых немцев, но не людей знающих и, конечно, не Черчилля и английскую Секретную службу. Гесс мог рассказать о многом. Много лет он был лучшим другом Гитлера, знал секреты фюрера и располагал подробными сведениями о приготовлениях к русской кампании. И в самом деле Гесс рассказал о многом. Благодаря сведениям, которые он дал лорду Симону и Ивону Кирпатрику, допрашивавшим его по просьбе Черчилля, через несколько дней Иден смог послать официальное предупреждение маршалу Сталину о том, что Советскому Союзу угрожает нападение со стороны Германии и что оно намечено середину июня.
Гитлер решил, что Гесса следует заставить замолчать. Гиммлера и адмирала Канариса срочно вызвали на совещание, на котором Гитлер после некоторого колебания согласился с предложением Гиммлера убить Гесса в Англии. Фюрер недолго колебался, хотя Гесс был его единственным настоящим другом; он сидел с ним в одной камере Ландсбергской тюрьмы после мюнхенского путча и помог ему написать «Майн кампф». Это был единственный человек, который пользовался привилегией называть Гитлера на «ты». Но Гиммлер объяснил фюреру, что сейчас нет места чувствам.
Когда начальник гестапо и глава германской разведки покинули кабинет Гитлера, судьба Гесса решилась. Он должен был умереть, с каким бы риском и трудностями это ни было связано.
Гиммлер вызвал Закса — эсэсовского генерала, который осуществлял связь с разведкой Канариса и позже сменил его, став начальником этой разведки. Закс получил ясный приказ: «Сумасшедшего Рудольфа осторожно обезвредить».
«Неужели вы думаете о его спасении, герр рейхсфюрер?» — спросил Закс с недоумевающей улыбкой. «Он должен исчезнуть, — ответил Гиммлер. — Он должен быть уничтожен, вы поняли?» Да, Закс все понял. Но задача была нелегкой. Где-то в Шотландии Гесса тщательно охраняли… Исключалась всякая возможность установить связь с теми немногочисленными германскими агентами, которые все еще могли быть в Англии на свободе. В то время даже генерал Закс не знал, свободны ли они или попали в руки проклятой английской контрразведки. Имелся лишь один способ выполнить приказ: послать убийцу, может быть двух убийц. Даже Закс, для которого такие задания не были необычными, содрогнулся при мысли, какой неслыханный вызов они должны будут бросить английской Секретной службе.
За время продолжительного пребывания Гесса в английской тюрьме правительство не раз критиковали за то, что оно продолжает сохранять атмосферу «смехотворной таинственности» вокруг несчастного заместителя фюрера. В газетах появлялись небылицы о том, как Гесс живет, что он ест, как слушает радио, ссорится со стражей…
Первые несколько месяцев Гесс не оставался на одном месте больше трех — четырех дней.
Английские агенты, находившиеся в Германии, не замедлили предупредить английскую Секретную службу о том, что генерал Закс намеревается предпринять в отношении Гесса решительные действия. Поэтому было решено всеми средствами спасти жизнь заключенного хотя бы для того, чтобы в дальнейшем он понес за свои преступления заслуженное наказание.
Из Дангивена Гесса перебросили в Мэрихилл Бэррекс в Глазго, где ему залечивали раны, которые он получил, вывалившись из «мессершмитта». Затем он очутился в Драймене близ Лок-Ломонда. Вскоре решили сократить пребывание Гесса в Шотландии. Он под конвоем пересек всю Англию и остановился в Лондоне. Там он несколько дней провел в лондонском Тауэре. Несколько месяцев Гесса под большим секретом перевозили с места на место, пока Секретная служба не пришла к выводу, что опасность для его жизни со стороны германских агентов уменьшилась. Тогда Гесса интернировали в Мейндиффском тюремном госпитале в Уэльсе, где он оставался до перевода в Нюрнберг.
Однако немцы не жалели сил, чтобы избавиться от Гесса. К тому времени английская Секретная служба хорошо знала качества немецких агентов, многие из которых были достаточно ловкими и опасными. Секретная служба уже не раз встречала людей, набивших руку на убийствах и готовых стрелять на виду у всех.
В конце весны 1941 года, одновременно с прибытием Гесса в Англию, на побережье Шотландии высадились два немецких шпиона. Вскоре оба были арестованы, причем один из них, схваченный у Веверлея в Эдинбурге, попытался бежать, оказав вооруженное сопротивление.
История этих двух шпионов началась в полутемном зале ожидания небольшой железнодорожной станции. В углу дремал молодой человек, ожидавший первого утреннего поезда на Абердин. Это был Вернер Генрих Ваелти, воспитанник штутгартской шпионской школы и член организации гитлеровской молодежи. По-видимому, он считал, что дела у него идут как нельзя лучше.
Всего несколько часов назад он положил заряд взрывчатки на дно резиновой лодки, в которой он и его спутник, Карл Теодор Друекке, доплыли до берега от гидроплана «Дорнье», высадившего их около Киннэрд Хэд, недалеко от побережья Бэнфмира. Оба немца прекрасно говорили по-английски и имели радиооборудование, необходимое для связи с материком. Они захватили с собой продукты, чтобы не ходить по магазинам, пока не остановятся в большом городе, где их нелегко заметить.
Продукты напомнили Ваелти, что у него аппетит здорового двадцатипятилетнего парня. Почему бы не позавтракать в ожидании поезда? Он только что расстался с Друекке, который поехал в Росайт и оттуда в Эдинбург. Они условились через неделю встретиться в Глазго, обменяться материалами и отправиться на выполнение специального задания.
Теперь Ваелти делал вынужденную пересадку на маленькой станции, чтобы помешать попытке выследить его. В зале ожидания, кроме него, никого не было. Он достал несколько бисквитов, аппетитную ливерную колбасу и стал отрезать от нее толстые кружочки.
В зал вошел носильщик и начал подметать пол. Он пожелал пассажиру доброго утра и сказал что-то о неустойчивой погоде и неприятной обязанности каждое утро поднимать маскировочные шторы. Ваелти ответил на безупречном английском языке. Закончив свою работу, носильщик ушел из зала; и только тогда этот пассажир показался ему каким-то странным.
Вдруг он сообразил. Колбаса! Он никогда не видел такой колбасы. Шкурка очень похожа на ту, в которой бывает требуха… Но это была не требуха. Такой колбасы здесь не продавали… Это даже не английская колбаса! И вообще, что делает этот незнакомец на станции в такой ранний час? В деревне он не ночевал, иначе это было бы целым событием, и носильщик наверняка знал бы об этом. Он не мог приехать с предыдущим поездом или сделать пересадку на маленькой станции. Носильщик, он же начальник станции, контролер и кассир, решил рассказать обо всем начальству. Он позвонил начальнику следующей, более крупной станции и поделился с ним своими подозрениями. Тот согласился, что случай с незнакомцем действительно необычен, и позвонил в полицию. А Ваелти тем временем сел на поезд, следовавший в Абердин. На первой-же станции к нему присоединился пассажир.
С этого момента его судьба была решена. У него потребовали удостоверение личности. Оно было в порядке. Штутгартская лаборатория снабдила Ваелти шедевром подделки. Поинтересовались его багажом. «Существуют ограничения в отношении фотоаппаратов… Он, конечно, понимает…» Прежде чем Ваелти решил, как действовать дальше, у него обнаружили «фотоаппарат» — миниатюрный радиопередатчик.
Ваелти попытался вывернуться. Он решил выдать себя за бежавшего германского военнопленного, ибо попытка выдать себя за моряка датского торгового флота, бежавшего со своего корабля, не произвела никакого впечатления на людей, задержавших его. Английский лагерь был все же лучше виселицы. О своем спутнике он не проронил ни слова.
Но море выбросило на берег резиновую лодку, которая, хотя и была порвана взрывом, достаточно сохранилась, чтобы можно было догадаться, что в ней помещались два человека. Сотрудники Особого отдела проследили за путешествием Ваелти в обратном порядке — от места его прибытия. Началась охота за его спутником.
В те дни весь английский народ следил за действиями иностранцев. Тут одна женщина заявила, что какой-то иностранец просил ночлега, там матрос вспомнил, что с ним разговаривал человек с иностранным акцентом. Анализировались тысячи фактов… Все пути вели в Эдинбург.
Сотрудники Секретной службы и сыщики эдинбургской полиции прочесали город, улицу за улицей, дом за домом. Друекке был остановлен на улице двумя сыщиками эдинбургского уголовного розыска. Его рука потянулась к заряженному «люгеру»… Но Друекке опоздал. Один из невооруженных сыщиков ловким ударом под подбородок сбил его с ног. Документы и паспорта — один оказался фальшивым датским паспортом — были великолепно подделаны и давали возможность Друекке выдавать себя за моряка союзного флота.