навыки атрофируются.
— Думаешь, у тебя есть навыки?
— Я серьезно. — Чарли садится прямо, чтобы сверху вниз взглянуть на Дева, спутанные черные волосы которого рассыпались по гостиничному одеялу, очки криво сели на нос. — Пошли со мной завтра на свидание!
— На тренировочное? — уточняет Дев.
— Да, конечно. — Чарли сглатывает встающий в горле комок. — На тренировочное.
ДЕВ
Дев не смог сказать «нет» десяти пьяным секундам у кирпичной стены, а теперь Чарли Уиншо смотрит на него серьезными серыми глазами, словно считает, что Деву хватит воли сказать «нет» этому. Приглашению на свидание с ним.
— В первую очередь завтра утром мы должны снять твои высказывания, — говорит Дев, впечатленный своим профессионализмом, особенно в свете того, что две минуты назад его ладони скользили по футболке Чарли. — Тебе нужно во всех красках поведать операторам, как ты собрался влюбиться в Кейптауне.
— Хм-м, — только и отвечает Чарли. — Значит, после высказываний.
— Я не…
Чарли перебивает очередную отговорку, потянувшись к вискам Дева. Чарли целует его, но совсем иначе, чем в Новом Орлеане. В прикосновениях их губ ни тени исступления, ни намека на близящийся приступ паники. Нет страха того, что поцелуи могут прерваться в любой миг. Сейчас поцелуи добротные, успокаивающие, как нечто такое, на что Дев может опереться. Как нечто такое, что не исчезнет.
Хотя холодным рассудком Дев понимает, что исчезнет. Он понимает, что желать Чарли глупо и саморазрушительно — что в итоге он снова окажется в темном топком месте, — но все равно его желает.
— Ладно. Хорошо. Тренировочное свидание, — говорит Дев, когда Чарли отстраняется от его губ.
Чарли улыбается, и Дев пробует скрыть тот факт, что улыбается сам.
Дев снимает шорты, меняет одну футболку на другую и наконец залезает на их огромную кровать. Чарли лежит с другой стороны неподвижно, как бревно. Кажется, между ними огромная дистанция. Огромная дистанция разделяла их всю неделю.
— Спокойной ночи, Чарли, — говорит Дев, выключая свет у кровати.
— Спокойной ночи, Дев.
Дев пробует лежать на спине, пробует лежать на боку, пробует не думать о том, как шедеврально запорот сезон его стараниями. Пробует не думать о Чарли, лежащем в пяти футах от него.
— Ты спишь? — спрашивает Дев во тьму.
— Прошло три минуты, так что нет.
Дев беспокойно мечется в постели.
— Помнишь, в Мюнхене… ну, ты типа… обнимал меня?
Без дальнейших подсказок Чарли начинает двигаться к Деву. По мере приближения Чарли тот чувствует жар его тела.
Чарли сгребает Дева в охапку и поднимает себе на грудь.
— Хочешь быть сверху?
Дев открывает рот, чтобы возразить.
— Ладно, молчи, я понял, — рявкает Чарли, крепче обнимая Дева за плечи.
— Ты краснеешь?
Чарли не отвечает. Дев жалеет, что не видит его улыбку, но довольствуется тем, что может уткнуться в теплую шею Чарли.
— А теперь ты притворяешься, что спишь, чтобы не показать, как сконфужен.
— Дев, пожалуйста, просто засыпай, и все! — просит Чарли, но Дев слышит в его голосе улыбку.
И Дев засыпает. Так спокойно ему не спалось с начала сезона.
* * *
В Южной Африке зима, пятьдесят пять градусов[10], с Атлантики дует холодный бриз, над горой повисли раннеутренние облака. Но за облаками Дев видит небо безупречной голубизны — голубое, как океан, как свежий южноафриканский воздух; прекрасное, как Чарли в свитере с воротником-шалькой и в темных обтягивающих джинсах.
— Еще не поздно вернуться и обуться в нормальную обувь, — предлагает Чарли, когда они садятся в такси перед отелем. — Нам предстоит много ходить пешком. Набережная Виктории и Альфреда, пожалуйста, — говорит он водителю. Съемочной группе они сказали, что отправляются в не подлежащее огласке место, дабы провести день, планируя остаток романтического путешествия Чарли, и Дев полностью доверился ему в организации всего (тренировочного) свидания. Впрочем, пока свидание заключалось лишь в суете Чарли из-за Девовых вьетнамок.
— Я могу в них ходить.
Судя по взгляду, Чарли совершенно с этим не согласен.
За шесть лет работы в «Долго и счастливо» Дев несколько раз облетел мир, посетил десяток Карибских островов, помочил ноги почти в каждом океане, наблюдал за предложением руки и сердца на рассвете над Мачу-Пикчу[11], писал признания в любви на шести континентах. Почему-то Кейптаун лучше всех этих чудес, лучше любого из посещенных им мест. Из-за возвышающейся над городом горы все цвета здесь ярче. Дев влюбляется, даже не выяснив, что такое Банни чау.
Он восторгается металлическим подносом, нагруженным карри.
— Это индийское блюдо. В форме из хлеба.
— Я подумал, что тебе может понравиться.
— Это индийское блюдо в форме из хлеба.
— Я в курсе, Дев. Я же выбирал это место.
— Это индийское блюдо внутри гребаной формы из хлеба!
— Ты кричишь, — говорит Чарли, виновато глядя на уличного торговца, накладывающего ему вегетарианскую тикку масалу[12]. — Ты знал, что в ЮАР много иммигрантов из Индии?
Дев это знал, потому что по дороге сюда Чарли слушал подкаст, а потом дословно его пересказал.
На ланч они лакомятся невероятной индийской едой внутри формы из хлеба, потом Чарли ведет Дева на огромный рынок внутри старого склада, где сотни лоточников торгуют поделочными материалами, деликатесами и безделушками. Помещение склада огромное, наводненное звуками, изобилующее запахами. Деву оно тотчас приходится по вкусу.
А Чарли тотчас не приходится. Едва они переступают порог склада, его плечи напрягаются, брови привычно насупливаются.
— Давай присядем на минутку. — Дев ведет его к скамейке, стоящей в стороне, и Чарли тяжело на нее опускается. Пока он приходит в себя, Дев осторожно выбивает морзянку ему меж лопатками. — Извини… — выдыхает Чарли. — Я хотел, чтобы сегодня все получилось идеально.
— Сегодня все уже идеально. Напомнить тебе про индийскую еду в форме из хлеба?
Чарли слабо улыбается.
— Необязательно гулять здесь. Можно пойти в другое место, — предлагает Дев.
— Разве ты не хочешь посмотреть местные товары?
— Я просто хочу провести с тобой день, — не раздумывая, отвечает Дев. — То есть, раз у нас тренировочное свидание, думаю, тебе неплохо бы потренироваться говорить о том, что тебе нужно.
Чарли делает ровный вдох и улыбается.
— Кажется, я уже в порядке. Давай посмотрим, чем здесь торгуют.
— Здорово! Тогда поможешь мне подобрать что-нибудь шикарное для родителей. В сентябре у них была сороковая годовщина совместной жизни.
Чарли позволяет Деву стащить себя со скамейки.
— Чтобы помочь, мне нужно узнать побольше о Суниле и Шамим.
Дев не зацикливается на том факте, что Чарли помнит имена его родителей после одного беглого упоминания.
— Представь себе двух индийских детей, которые приехали в Штаты в шестидесятых, выросли в традиционных семьях, первокурсниками встретились в медицинском колледже Корнела[13]. Теперь представь их, арестованных за участие в разных протестных акциях, ставших не медиками, а профессорами гуманитарных наук, вовсю курящими