Если кто и способен расследовать это дело до конца, так это, конечно, Майк.
Когда Джордан въехала на автостоянку неподалеку от госпиталя и выключила зажигание, она вдруг задумалась над тем, что эта страшная история зацепила близких ей людей. С фокусами Директора приходится иметь дело не только Мэг, но теперь и Майку. Он, словно гигантский паук, плетет свою паутину, раскидывая ее дальше и дальше во все стороны.
Ей показалось, будто ее тоже затягивает эта липкая сеть и она задыхается в ней. Когда она вернется в госпиталь, ей нужно собраться, чтобы выглядеть веселой и беззаботной. Тогда дочка будет думать, что все у них нормально и хорошо.
«Нормально и хорошо. Так ли это?»
Она надеялась, что у Майка не будет теперь тех стрессов, какие были у него тогда, когда он работал в полиции нравов. А в общем-то он попал из огня да в полымя.
«Как хорошо, что тебе больше не нужно волноваться и беспокоиться о нем», — сказала она себе, торопливо шагая по вестибюлю госпиталя. И все-таки, поднимаясь на лифте в отделение педиатрии, она никак не могла отделаться от мыслей о Майке, жизнь которого сейчас, возможно, висит на волоске.
Гремевшая внизу музыка отдавалась в ушах Рассела Саймы, когда он ходил туда и обратно из угла в угол своего офиса, расположенного на втором этаже. В левой руке он держал массивное бронзовое пресс-папье в виде головы льва. Расхаживая от стола к окну и назад, он подбрасывал льва в воздух, и тот с удивительной точностью шлепался ему на ладонь. Двухсотдолларовые ботинки из крокодиловой кожи мягко поскрипывали всякий раз, когда он менял направление движения.
— Как это могло случиться, Леонард? — Его голос напоминал львиное рычание. — Моя репутация у Мендеса теперь подмочена. Да, подмочена. Ты слышишь меня?
У Леонарда, который понуро стоял возле стеклянного бара, голова опустилась еще ниже.
— Эти идиоты все напутали, мистер Сайма. Но даже Мендес знает, что всякое бывает. Ведь бомба все-таки взорвалась…
— Взорвалась? Она взорвалась посреди этой проклятой ночи! А должна была в полдень. В полдень! А теперь я выгляжу полным кретином перед всем миром. Более того, ты думаешь, Мендес теперь нам заплатит? Как бы не так!
— И что вы намерены делать дальше, мистер Сайма? Ведь мы теперь не можем даже сквитаться с теми тремя лопухами, потому что они уже мертвы. Эти идиоты сами себя взорвали.
Сайма резко повернулся к нему, и его пальцы еще крепче сжали пресс-папье.
— А кто нанимал их для этой работы, Леонард? Не мешало бы прикончить эту сволочь.
— Хм-м… мистер Сайма. Вынужден вам напомнить, что… их… хм-м… выбрали вы.
Сайма швырнул львиную голову в зеркальную стену. Стекла разлетелись на тысячу осколков со страшным грохотом, который заглушил музыку.
— Я больше не намерен говорить об этом, Леонард. Я хочу услышать хорошие новости. Такие, которые улучшат мое настроение. Сообщи мне последнюю информацию о бывшей жене и ребенке Майка Баннистера.
Леонард почесал нос.
— Ребенок в госпитале. Аппендицит или что-то в этом роде. Вы хотите, чтобы мы провели нашу операцию там?
— Леонард, — с упреком произнес босс. — Ты что, утратил чувство меры? Лучше дождаться, когда ребенок вернется домой и папа будет думать, что его чадо в безопасности.
— Как скажете, мистер Сайма.
Внизу гремела бравурная музыка, которую старался перекричать неумелый баритон.
— Выжди день, может, два. А когда ребенок вернется домой, мы такой сюрприз устроим проклятому копу, что он не забудет его всю жизнь.
Джордан читала дочери сказки про индейцев, пока ее веки не закрылись.
— Завтра ты будешь спать в своей кроватке, — прошептала она, целуя Лори в щеку.
Унылая больничная палата совершенно преобразилась благодаря розам Алекса и воздушным шарам, которые прислала Алана. На столике возле кровати девочки было много детских книг, кукол и мягких игрушек. Но Джордан казалось, что она провела тут уже неделю, а не один день. Положив книгу на ночной столик, она пошла прогуляться по коридору, прежде чем лечь спать на госпитальном топчане.
— Эй, красавица, можно угостить тебя вином? — раздался за ее спиной голос Алекса.
Джордан повернула голову и улыбнулась.
— Я только должна тебя предупредить, что обойдусь тебе недешево. Кофе из автомата стоит аж целый доллар. — Джордан склонила голову набок, и он нежно обнял ее.
— Для моей девочки ничего не жалко, — засмеялся Алекс. — Показывай дорогу.
Через пятнадцать минут они уединились в пустом холле. Алекс начал рассказывать ей всякие истории, которые он слышал в отделе новостей.
— Ты не была у себя в конторе сегодня вечером? Си-эн-эн нас обскакала. Поэтому любая новость из ФБР, какую ты можешь дать, мне очень пригодится и сделает меня твоим вечным должником.
Джордан подняла на него глаза.
— В последнее время я не всегда понимаю, что тебя больше интересует: я сама или информация, которую я могу тебе передать? — Она произнесла это веселым тоном, но в ее глазах появился злой огонек.
Алекс взял из ее руки стакан и поставил его на стол. Затем поднес к губам ее руку, ладонью кверху, и не спеша поцеловал каждый палец, так что она ощущала тепло его губ. Затем привлек ее к себе и поцеловал в губы.
— Если бы мы были не в госпитале, Джордан, я бы показал тебе, что меня интересует на самом деле.
— Ах, вот ты где, — протянул знакомый мужской голос.
Джордан вскочила. Темная фигура Майка почти закрыла дверной проем. Ироническое выражение на его усталом, небритом лице заставило ее густо покраснеть.
— Разве тебе не известно, что нужно стучать? — возмущенно произнесла она.
— Лори приснился плохой сон. — Намеренно игнорируя Алекса, он устремил свой взгляд на Джордан. — Мою команду отправили домой на несколько часов отдохнуть, вот я и заехал сюда, чтобы посмотреть, как у нее дела. Я пришел несколько минут назад и обнаружил, что она сидит на постели, плачет и зовет тебя.
— О Господи, она так крепко спала, когда я уходила. — Джордан пулей выскочила в коридор, и через секунду стало слышно, как удаляются ее торопливые шаги.
Так это и есть, видимо, Алекс Вудс, «дядя» Алекс, на которого жаловалась дочка. Майк окинул ледяным взглядом поднимающегося с кресла высокого мужчину. Кулаки сжались у него сами собой, и он боролся с искушением сбить вкрадчивую улыбочку с лица этого типа.
Тип протянул ему руку.
— Алекс Вудс, Майк. — Рукопожатие Вудса было таким же самоуверенным, как и он сам. — Думаю, Джордан говорила обо мне.
— Вообще-то нет. — Майк засунул руки в карманы пропыленных рабочих брюк. Почему-то сейчас он почувствовал себя грязным, как будто он собрал на себя всю пыль, когда ползал по искореженному зданию. Он смерил соперника бесстрастным взглядом. — Но вот моя дочь говорила.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});