лица, который с возрастом не тускнел и не увядал, а наоборот, раскрывал со временем какие-то редкие черты и особенности, которых лица этого типа бывают лишены в молодости; должно быть, в годы юности он смахивал на первооткрывателя космических высот Юрия Гагарина, а сейчас походил то ли на всегда внимательного к своей игре Энтони Хопкинса, то ли на обаятельного Эда Харриса, то ли на обоих актеров сразу в одном лице.
— Дела, дела… — неохотно повторил Вячеслав, присаживаясь за столик. — Кстати, хочу тебе представить, это Евгений. Евгений, это Константин Анатольевич, для друзей просто Костик, филолог, писатель, библиофил, наш человек одним словом. Или был им, пока не стал коммерческим директором.
Вячеслав размашистым жестом пригласил присаживаться. Евгений сел за столик и осмотрелся. Возле барной стойки действительно висела картина «Цэ квадрат» с тремя узорочными квадратами. Под оранжевым квадратом располагался красный квадрат, который был в четыре раза больше оранжевого, а поверх этих двух квадратов, словно пританцовывая на вершине угла, стоял большущий такой, как бы полупрозрачный бирюзово-сине-фиолетовый квадратище, в центре которого виднелось математическое обозначение «с²», выведенное декоративным средневековым шрифтом. Была в этом какая-то аллюзия или, вернее, пародия на Казимира Малевича с его черным квадратом, поскольку жизнерадостные цвета на картине создавали совсем другое, игривое настроение и содержали в себе не пустое «ничто», а нечто вполне содержательное и осязаемо аппетитное.
— А вот и наша очаровательная Окси, — прокомментировал Вячеслав появление в зале девушки, задержавшейся в гардеробной. — Оксана, это Евгений. Встретил его на ярмарке, поэтому не могу ничего про него сказать, но парень вроде неглупый. Представлять Костика, полагаю, тебе не нужно.
Девушка медленно и пластично опустилась в плетеное ротанговое кресло напротив Евгения, чем сразу же вогнала его в краску. Теперь на ней не было солнцезащитных очков, в которых она водила машину, и он угадал в очертаниях ее лица и стройной фигуры под малюровым пончо облик мифической героини, изображенной на одном из полотен Вячеслава. Заметив его смущение, она догадалась, в чем дело:
— Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не брал с собой эту картину? — прошипела Оксана в ухо Вячеславу. — Ты хоть раз задумывался, что я чувствую при общении с твоими друзьями?
— На самом деле ей нравится позировать, — откинувшись на спинку кресла, произнес Вячеслав. — К тому же она сама художница. Кстати, как тебе картина? Это ее работа.
Вячеслав обратился к Женичу, имея в виду картину «Цэ квадрат».
— Похоже на какой-то розыгрыш, как у Малевича, — попытался на ходу причесать сбивчивые мысли Евгений. — Но потом начинаешь задумываться…
— Над чем? — дунув на свисавшую со лба прядь волос, спросила Оксана.
— Над тем, какую роль в познании сыграла теорема о сумме квадратов и что может скрываться за этим символом.
— Например? Что именно? — дерзко приподняла она подбородок.
— Плутарх писал, что последователи Пифагора и древние египтяне рассматривали квадрат как выражение божественной любви, — предложил свой вариант Константин Анатольевич, очевидно, не слишком веря или совсем не веря тому, что говорит.
— Ну вот, опять про любовь, — разочарованно вздохнула она. — Почему квадрат не может быть просто квадратом? Зачем пытаться видеть сложное там, где все очень просто?
— На проверку простые вещи чаще всего оказываются самыми сложными, — с иронией заметил Вячеслав. — Один квадрат плюс два квадрат равно пять квадрат, а корень квадратный из пяти плюс-минус один, разделить на два равно божественной пропорции.
— Они собираются здесь, чтобы преодолеть интеллектуальное пресыщение, — вдруг объяснила Оксана суть посиделки. — Что-то типа клуба анонимных алкоголиков, только для ненормальных людей, увлеченных творчеством.
— Окси, ты мне сейчас напомнила Магу Хулио Кортасара.
— Слава богу, я не читаю твоих чудовищно неприличных книжек.
— Как раз поэтому ты мне ее и напомнила, — сказал художник.
— Думаешь, это умно? Никогда не сравнивай меня с другой девушкой.
— Даже с придуманной и несуществующей?
— Тем более с придуманной и несуществующей девушкой, никогда не делай этого.
— Она сегодня не в духе, — виновато усмехнувшись, приподнял бровь Вячеслав.
— А ты что думаешь о любви? Она существует? — спросила Оксана у Женича.
— Трудно сказать, возможно, все так же запутано, как в этой картине. Математики используют выражение «квадратный корень из пяти», совершенно не задумываясь, есть ли в нем смысл. Таким же образом люди говорят о любви, не зная, что это такое — иллюзия или реальность.
— На самом деле каждый образованный человек знает, что квадратный корень из пяти — иррациональное число. Такой арифметический корень можно искать бесконечно, и он никогда не найдется, поскольку числа, удовлетворяющего условиям поиска, не существует, — произнес Константин серьезным тоном университетского преподавателя.
— Получается, любви тоже не существует, — насмешливо резюмировала Окси, убеждаясь в правоте какой-то своей женской теории или, быть может, не своей и не женской, а вычитанной в каких-нибудь «житейских правилах» и «мудрых советах», которыми нашпигованы социальные сети.
— Можешь сколько угодно это отрицать, но я-то знаю, что ты меня любишь, — шутливо возразил Вячеслав. — Или мои деньги… ну, или меня и мои деньги.
— Любовь действительно иррациональна, — продолжал Константин. — Сперва не знаешь, как без нее жить, потом не знаешь, как жить вместе с ней. Вот такой структурализм де Соссюра.
— Евгений? — Вячеслав перевел взгляд на Женича, ожидая от него ответа, как будто между ним и Константином Анатольевичем завязался философский диспут.
— По правде говоря, все эти «на самом деле» в математике мало что значат, все зависит от того, в какой арифметике выполняется поиск.
— Ну как? — оценивающе спросил Вячеслав. — Есть в нем что-то такое, да?
Филолог скрестил на груди руки и с удовольствием расхохотался.
— Знаешь, Славик, что я на это скажу? — вздрагивал он от хохота. — Не обижайся, Евгений, но эту милую глупость даже как-то глупо опровергать.
— Пусть продолжает, — прервала его хохот Оксана, поставив изящные локотки на скатерть и прислонивши кулачки к щекам.
— Да что тут продолжать?! Предлагаю оставить эту тему и поговорить о чем-нибудь другом. В следующий раз Евгений принесет нам собственный учебник арифметики, и мы обязательно найдем в нем квадратный корень из пяти. Договорились?
— А что, если один из таких корней уже найден? — невозмутимо сообщил Евгений. — Математики ищут несуществующий «с²», площадь которого должна без остатка делиться на пять малых квадратов. Но такого «квадрата» нет ни геометрически, ни арифметически, ни, тем более, физически. К примеру, нельзя просто взять пять квадратов по 1600 квадратных единиц каждый и составить из них квадрат площадью 8000 квадратных единиц.
— И какой «с²», по-твоему, существует? — спросил у него Константин, полагая, что Евгений пытается его каким-то образом одурачить.
— Квадрат со стороной из 89 единиц и площадью 7921 квадратная единица. До 8000