Читать интересную книгу Конец цепи - Фредрик Олссон

Тишина не нарушалась ни звуком. Но похоже, ее слушали со всем вниманием.

– Насколько мне известно, расследование практически закрыли, и, по общему мнению, она исчезла добровольно. Но я звоню, поскольку считаю, что ее похитили.

По-прежнему никакого ответа.

– Извини, – продолжила она с единственной целью заставить его сказать хоть что-то, – я не поняла, как тебя зовут.

– Давид, – ответил молодой человек, – Давид Штейн.

– Хорошо, Давид. Ситуация, значит, следующая. Три дня назад из больницы исчез мой муж. Полиция говорит, что он уехал, но я не верю в это. А потом я узнаю о случившемся с твоим шефом.

Она сделала паузу, чтобы подчеркнуть свои следующие слова.

– Мой муж забрал с собой все. Все свои книги, компьютеры, записи, сделанные им за всю его профессиональную жизнь. Тебе это ничего не напоминает?

Тишина снова, а потом:

– Я попрошу его позвонить, как только смогу.

И он положил трубку.

Прошло три часа, прежде чем они наконец смогли подняться в воздух, и тогда уже было больше одиннадцати, а Кристина стала испытывать голод, и сколько бы она ни пыталась заснуть, у нее не получалось. Вплоть до того момента, когда табличка с ремнями безопасности загорелась снова. Пилот сообщил, что пришло время посадки, и тогда она решила вообще наплевать на сон.

Это стало последней запомнившейся ей мыслью, далее ее сознание помутилось, и она оказалась среди хаоса, где Вильям и Лео были одним и тем же человеком, искавшим самого себя в квартире, напоминавшей их собственное старое жилье на Шеппаргатан. Она проснулась, когда Лео потряс ее за плечо и сказал, что они приземлились.

Он поднялся, нашел брешь между двумя пассажирами и исчез в направлении выхода. Сама она замерзла, ощущала привкус железа во рту и чувствовала себя, пожалуй, еще более усталой, чем раньше.

В общем, дошла до ручки.

Но она находилась в Амстердаме. И у нее не было времени на жалость к себе.

Они показали свои паспорта, миновали таможню и шли через зал прилетающих пассажиров, Кристина с легкой сумкой на колесиках, а Лео с рюкзаком, выглядевшим так, словно он исколесил с ним на поездах полмира, когда поняли, что незнакомый мужчина обращается к ним.

Он шествовал прямо за ними, всего на шаг позади, с бумагой в руке, которую якобы читал, когда заговорил, не глядя на них.

– Продолжайте смотреть прямо вперед, – сказал он, не поднимая глаз от своего чтива.

Смысл его слов был предельно ясен. Но рефлексы взяли свое, и, когда мозг переварил полученную информацию, было уже поздно: Лео среагировал, повернул голову и встретился с мужчиной глазами.

– Прямо вперед, – повторил тот сквозь зубы.

Чертов идиот! И так дела хуже некуда, а тут еще парень посмотрел на него, повернув свою пустую башку, и само собой ее украшала кепка, и весь ее козырек указывал: «Сюда!» И если бы кто-то наблюдал за ними как раз сейчас, то их контакт уж точно не остался бы незамеченным.

– Я буду идти на шаг позади вас, – продолжил незнакомец, едва шевеля губами и делая вид, что рассматривает вывески под потолком аэропорта. – Притворитесь, что разговариваете между собой. А не со мной.

Кристина кивнула Лео в качестве подтверждения для странного собеседника.

Прекрасно. По крайней мере один из них понял.

– Что происходит? – спросила она.

– Об этом я хотел спросить вас, – ответил мужчина. А потом добавил: – Как вы будете добираться отсюда?

– Мы заранее арендовали автомобиль, – сообщила она Лео, и тот уже собрался ответить, что ему это известно, но посчитал такой ход неверным и довольствовался кивком.

Оставалось надеяться, что он поступил бы так же, если бы она сказала ему все по-настоящему. Хотя сейчас он был ни в чем не уверен. И меньше всего в своем собственном поведении.

– Хорошо, – сказал мужчина. – Я последую за вами туда, а когда вы сядете и сдадите назад, остановитесь, и я сяду на заднее сиденье.

Дальше они шли молча, изучали вывески с логотипами фирм, сдающих в прокат автомобили, и, выйдя из зала, направились к выходу из аэропорта.

Потом наконец Кристина обратилась к Лео снова:

– А до того, как ты сделаешь это? Сядешь в нашу машину. Может, расскажешь, кто ты?

Еще несколько шагов.

Словно он не хотел представляться громко.

Кругом шли люди, топот их каблуков эхом отражался от каменного пола, и незнакомец ждал, продолжая идти позади них, пока никого не будет в зоне слышимости.

– Меня зовут Альберт ван Дийк. Я понял, что вы ищете меня.

24

Если бы Кристина и Лео обернулись, когда выходили наружу через ворота Д61 и посмотрели далее в сторону таможенного поста и большого зала прилетающих пассажиров Схипхола, они могли бы увидеть капитана Адама Рибека, спешившего через контроль безопасности в другом направлении. Он тащил за собой сумку пилота на разболтанных резиновых колесиках, а компанию ему составляла группа одетых в такую же униформу мужчин и женщин, следовавших за ним по пятам.

У терминала Е его ждал «Аэробус А380».

Ему предстояло пилотировать в Лос-Анджелес переполненный самолет, а он пребывал не в лучшем настроении, и это было плохое начало дня.

Он ненавидел пользоваться арендованными автомобилями.

Среди всей чертовщины, связанной с ночевкой в собственном доме, вроде бесконечных разговоров о конфликтах, самостоятельно угасавших за время его отсутствия, и добровольно-принудительного времяпрепровождения с потомством, честно говоря, взявшимся неизвестно откуда, поскольку Адам и его жена, находясь вместе, главным образом занимались обсуждением минусов их семейной жизни, все-таки существовало одно светлое пятно. Он обожал водить свой автомобиль. Любил опуститься на кожаное сиденье темно-синего «мерседеса», наслаждаться шумом двигателя, когда явно излишнее количество лошадиных сил выносило его из гаража, а потом выключить радио и кондиционер, слушать тишину в салоне, несмотря на все попытки ревущего впереди двигателя во весь голос заявить о себе.

Это, положа руку на сердце, было единственным, из-за чего ему нравилось находиться дома.

А сейчас «мерседес» Адама Рибека оказался в ремонте.

Не по его вине. Он ехал не быстро и со всем вниманием относился к ситуации на дороге, но случившегося уже было не изменить, и теперь ему пришлось все выходные кататься в чертовом «сеате», который каким-то магическим образом провонял сигарами, хотя, по словам клерка из прокатной фирмы, в нем никто не курил. А теперь выходные закончились, и, пожалуй, к лучшему.

Они шли к самолету молча, его раздражение как бы передалось остальным членам экипажа, и все знали, что, как только они улетят из Амстердама и приземлятся где-нибудь в другой точке мира, Адам Рибек станет веселым и приятным, совсем другим человеком.

Первым осмелился задать ему вопрос штурман.

– Почему у тебя автомобиль из проката? – поинтересовался он, занимая свое место в кабине пилотов и застегивая ремень безопасности.

Рибек обжег его взглядом. Он не имел ни малейшего желания разговаривать об этом.

– Тебе стоит читать газеты хоть иногда.

Штурману понадобилось время, чтобы он понял.

– Ты шутишь, – сказал он. – Серийная авария?

Рибек только кивнул в ответ. Ничего не поделаешь. Будь ты даже гениальным водителем, все равно трудно избежать столкновения, когда на дорогу перед тобой откуда-то сваливается «тойота».

– Он сказал, что мне надо радоваться такому исходу.

– Кто?

– Врач. Обследовавший меня. Так ты читал или нет?

Штурман кивнул. На том разговор и закончился.

Когда несколько минут спустя одна из стюардесс, согнувшись, вошла к ним через низкую дверь, они уже наполовину прошли все обязательные предполетные процедуры, и она поставила им каждому по чашечке кофе на маленькие опущенные держатели перед сиденьями.

– Что-нибудь еще? – спросила она.

– Да, – сказал Рибек, и она посмотрела на него в ожидании продолжения.

– Хорошо, если бы кто-то почесал мне спину.

Стюардесса одарила его такой усталой улыбкой, что с тем же успехом могла бы показать ему средний палец. Но их ждал долгий полет, и она предпочла перевести все в шутку.

– Я думаю, это задача штурмана, – сказала она просто. – Согласно профсоюзным правилам, я здесь ни при чем.

А потом повернулась и оставила кабину, предоставив мужчинам разбираться со всей оставшейся рутиной.

Капитан Адам Рибек посмотрел ей вслед весело и разочарованно одновременно.

Это действительно была правда. У него зудела спина. Просто дьявольски, честно говоря, и так продолжалось все утро.

Но этого он не сказал. Взамен кивнул штурману продолжить то, на чем они остановились, и в такт с тем, как тот шел по списку и называл один регулятор за другим, проверял их и подтверждал, что они находятся в правильном положении. При этом не вынимая ручку из пространства между воротником рубашки и шеей в попытке добраться до особенно досаждавшей ему области.