все это отнюдь не из альтруистических побуждений. Вот, например, что следует из воспоминаний одного из жителей Одессы, проживавшего в ней в период Гражданской войны, изложенных им в одном из писем из раздираемого войной и различными чередующимися друг за другом властями города в спокойную Америку: «Ребе Шая почти серьезно утверждает, что только один разбойник, Мишка Японец, имеет законные основания творить грабеж. Умудренный житейским опытом старик рассуждает так: “Японец, сукин сын, забросив свой гешефт, стал помогать Красной Армии: честно воевал со своей шайкой в ее составе. Большевики победили, и теперь Мишка желает наверстать упущенное. Кто против?” На Молдованке твердят, будто Японец отбирает все, что можно, у богатых, дабы поделиться с бедными. Молва превращает бандита в народного заступника. Как вам это нравится? Лично мне — нет. Я с трудом верю в существование подлинных Робин Гудов. Разбойники делились, но только между собой. Возможно, были случаи, когда кое-что перепадало нищим, да и кто с целью “очистить” свою совесть; заставить этих бедолаг молиться за своих “благодетелей”; просить Всевышнего отпустить им грехи… Навестил ребе Шаю. Он болеет. От него я узнал новость: Мишка Японец и несколько его ближайших друзей убиты. Как и следовало ожидать, их предательски ликвидировали те, кому они еще недавно служили. Но я о них не жалею. Собакам — собачья смерть».
Не правда ли, странное совпадение? Ведь именно эти слова якобы сказал и комиссар Фельдман. В то же время полагаю, что подмечено весьма точно, особенно что касается дележа награбленного с нищими согражданами.
В случае с Мишкой известная французская поговорка «король умер, да здравствует король» не нашла своего подтверждения. Мишкины бандиты, оставшись без своего короля, разбрелись кто куда. Многие из них, обоснованно боясь репрессий со стороны большевиков, поспешили бежать за границу: в США, Румынию, Канаду, Аргентину, Австралию. Впрочем, немало их осталось в России и даже сумело весьма неплохо устроиться при советской власти. Например, не последний человек в окружении Мишки — Пикулик стал директором одесской кроватной фабрики. Одесской городской насосной станцией стал заведовать один из самых известных боевиков Мишки — Есеров.
Не менее любопытна судьба Нафталия Арановича Френкеля, о котором я говорил вначале. После гибели Мишки он дождался НЭПа и под прикрытием частной торговой фирмы создал трест, занимавшийся контрабандой с размахом поистине американским. Его империя процветала. Пограничная охрана, уголовный розыск, суды, даже местное ОГПУ — все было куплено. Однако долго так продолжаться, естественно, не могло, и 14 января 1924 года сотрудники ОГПУ разоблачили его деятельность, и вскоре Френкелю и его сподвижникам был вынесен смертный приговор. Но Френкелю повезло. Он был помилован и отправлен на Соловки, где не только не погиб, но сумел стать начальником производственного отдела печально знаменитого УСЛОНа (лагеря особого назначения). Некоторые полагают, что именно ему принадлежит идея превратить места заключения в огромные производственные комбинаты с бесплатным рабским трудом. В 1930 году Френкель становится руководителем строительства ИТЛ (исправительно-трудового лагеря) в Республике Коми, а в 1931 году — главным прорабом не менее печально знаменитого Беломорстроя. За заслуги перед Родиной в ноябре 1932 года Френкеля наградили орденом Ленина. В дальнейшем Френкеля, как это в то время довольно часто бывало, еще раз арестовали и снова освободили. на сей раз по личному распоряжению Л.П. Берии. В 1940 году он получил довольно высокое звание коринженера, что соответствовало генералу, если сопоставлять гражданское и военное ведомство, и второй орден Ленина. Френкель был назначен начальником Управления БАМа ГУЛАГа ОГПУ. 29 октября 1943 года ему присвоили звание генерал-лейтенанта инженерно-технической службы и вручили третий орден Ленина. Но затем, находясь в расцвете сил и на вершине государственной службы, совершенно неожиданно 28 апреля 1947 года Френкель подал в отставку со своих постов по состоянию здоровья. Причина столь необычного решения стала понятной после того, как вскоре после этого все его сподвижники оказались арестованными. Френкель к этому моменту был уже почетным пенсионером союзного значения и умер в полном достатке только в 1960 году в весьма почтенном возрасте.
Мог ли Мишка при удачном стечении обстоятельств по примеру того же Френкеля достаточно хорошо устроиться при новой власти? Изучая его характер, смею утверждать, что нет. Первой роли ему бы никто не дал, все остальные были не для него. Кроме того, как я уже говорил, сам Мишка Япончик не нужен был никакой власти.
Кстати, изложенное выше утверждение находит подтверждение на примере не менее яркой, чем у Мишки, и такой же короткой жизни Котовского. Григорий Иванович Котовский родился в 1887 году в местечке Ганчешти Кишиневского уезда Бессарабской губернии (сейчас — г. Хынчешты в Молдавии). Отец его был родом из мещан и города Былты и служил механиком на винокуренном заводе бессарабского князя Манук-Бея. Сдетства Котовский увлекался чтением книг и спортом. Кстати, позже Котовский утверждал, в том числе и когда писал собственную автобиографию, что он родом из дворян, а его дед был полковником Каменец-Подольской губернии. И это он писал при большевиках, когда наоборот, казалось бы, он должен был бы гордиться своим рабоче-крестьянским происхождением. Вот она — мания величия! Мало того, в автобиографиях он фальсифицировал год своего рождения, благодаря чему стал на 7 лет моложе, чем на самом деле.
Семья Котовских имела собственный дом и считалась вполне зажиточной. Крестным отцом юного Григория был сам Манук-Бей.
Манук-Бей устроил Григория в сельскохозяйственное училище, во время обучения в котором тот был отправлен работать практикантом в имение помещика Скоковского. Спустя 2 месяца Котовского с позором изгоняют оттуда, а заодно и из училища — за соблазнение жены Скоковского. Примерно в это же время внезапно умирает его отец.
Котовскому 16 лет. У него нет образования и нет будущего. Он устраивается к другому помещику, но вскоре у того пропадают 200 рублей. В краже подозревают Котовского. Он бежит. В другом имении история в точности повторяется, с той только разницей, что пропадают 77 рублей. Котовский вновь бежит, но попадается в руки полиции с подложными документами. Его арестовывают и отправляют в тюрьму на 4 месяца.
После освобождения Котовский, скрывая свое прошлое, устраивается в другое поместье. Но не выдерживает и снова соблазняет жену помещика. Котовского по приказу помещика, жестоко избив, выбрасывают в степь умирать. Однако у него было железное здоровье. Он не только не умер, но сумел найти 12 беглых крестьян, объединил их, и по Бессарабии покатилась волна налетов и грабежей. При этом Котовский не только не маскировался, но, напротив, при каждом удобном случае говорил владельцам усадеб, которых он