– Так что я взял на себя смелость не напоминать тебе об изменениях в меню завтрака… Все равно последнего монаха у нас увезли… – И он показал в широкой улыбке здоровенные желтые зубы.
Никак не реагируя на несколько вольную шуточку хозяина, я уселся на свое место и, налив себе в бокал слабого, сладкого вина, принялся макать в него сдобное печенье.
– А разве господин не попробует цыпленка? – сменил тон хозяин, несколько встревоженный моим недовольным молчанием.
Я отрицательно покачал головой и сделал небрежный жест рукой, приказывая ему покинуть комнату. Уже совершенно испуганный хозяин попятился к выходу и безмолвно выскользнул за дверь. Я не хотел его пугать, но мне действительно необходимо было подумать.
Значит, господина первого советника капитула ночью увезли в Храм, а для меня пришлют нового сопровождающего. Что бы это могло значить? Только то, что господин первый советник не оправдал возложенных на него высоких обязанностей. И ведь в самом деле, он вчера вечером совершенно по-свински заснул прямо за столом, не дождавшись окончания ужина! Ай-ай-ай!
Но позвольте! Сидел-то он на стульчике, предназначенном для меня! Значит, это я должен был заснуть сном младенца, не выходя из-за стола! Только по чистой случайности, потому что бедный Санчо не успел предложить мне гостевое место, я оказался не там, где задумали разместить меня мои радушные хозяева! Теперь вопрос – зачем им было необходимо, чтобы я отключился?! Только для того, чтобы всласть наговориться, не опасаясь моего подслушивания, или они рассчитывали произвести над бездыханным телом кое-какие не слишком этичные операции? Например, по отъему у тела принадлежащей ему души?!
Тут меня слегка передернуло.
«Нет, – мысленно остановил я сам себя, – это вряд ли…»
В самом деле, чтобы лишить мое тело души, не надо было меня чем-то опаивать. Надо было всего лишь дождаться, пока я засну. Хотя я, возможно, недостаточно хорошо представляю себе процесс разъединения этих двух составляющих человека.
В общем, как вы сами видите, размышления мои становились все мрачнее и мрачнее. Получалось, что спать мне теперь совершенно нельзя! К тому же и есть мне почему-то расхотелось.
Тут мое внимание отвлек странно знакомый, совсем недавно слышанный звук. Я вернулся от размышлений к действительности, огляделся и понял, что кто-то скребется в дверь столовой.
– Ну, кто там! – недовольно крикнул я.
Дверь немного приоткрылась, и в комнату просунулась растрепанная голова хозяина:
– Господин, за вами приехали…
– Кто приехал?
– Так, новый сопроводитель…
– Пусть идет сюда, познакомимся.
– Он говорит, чтобы вы выходили, ехать пора…
– Да? – Я несколько секунд помолчал, словно собираясь с духом, а потом поднялся из-за стола. – Ну что ж, пошли…
Хозяин проводил меня во двор, где я увидел мой, готовый к выходу взвод рыцарей Храма и… знакомую пожарную повозку, запряженную двумя козлами. На сиденье повозки восседал разноцветный Твист.
– Ба! – воскликнул я. – Какая встреча! Слушай, Твист, ты, я смотрю, маленький, да удаленький! Ухитряешься служить сразу двум господам, находящимся к тому же в состоянии активной вражды!
Мне подвели моего смирного иноходца, и я, взобравшись в седло, подъехал к карлику. Тот исподлобья посмотрел на меня и неожиданно улыбнулся:
– Наконец-то нашелся хоть один долговязый, который оценил мои способности! – довольно пропищал карлик и тронул своих козлов.
Мы двинулись к воротам таверны, а позади нас, слегка позвякивая амуницией, пристроилось наше странное воинство.
– Ну почему, – продолжил я разговор. – Твои способности, как мне кажется, успели оценить достаточно многие. Вот только оценка их явно негативная. Ты же одно огромное, сплошное негодяйство! Ведь уже никто не верит, что ты способен хоть на какое-то благородство и верность.
– Благородство и верность! – внезапно окрысился малыш. – Интересно, как бы ты воспитал в себе благородство и верность, если бы тебя с самого малолетства обзывали, шпыняли, изводили все, кому не лень! Меня до шестнадцати лет никто не называл по имени! Все, кто меня окружал, с упоением участвовали в конкурсе на лучшую кличку для Твиста! Ты знаешь, как меня дразнили! Недомерок, огрызок, кургузый, вершок – это еще не самое противное! А ты вот объясни мне, что такое карапет или кукирла!
Увидев мою растерянную физиономию, Твист удовлетворенно и уже несколько спокойнее протянул:
– Так-то… Понял теперь, как из крошечного мальчугана вырастает «одно огромное и сплошное негодяйство»?
– Но не все же тебя дразнили?! Ведь были же у тебя мать, отец. Они-то наверняка любили своего ребенка, независимо от его роста и внешности!
– Наверное, были, – согласился карлик. – Только я о них ничего не знаю… В нашем королевстве, знаешь ли, королевского шута растят с пеленок в королевском Замке и обязательно лишают родительского присмотра. Видимо, считается, что иначе шут будет не смешон! Как тебе обычай?!
Ответить мне ему, право слово, было нечего, да он, похоже, и не ждал ответа. Почувствовав во мне хоть какого-то слушателя, Твист, видимо, решил высказаться до конца:
– А знаешь, когда мои благодетели стали придерживать свои острые язычки? Когда мне исполнилось шестнадцать! Как раз в день моего рождения один из самых остроумных интеллектуалов выдал новую шуточку – у нашего карапуза, это он про меня сказал, напрочь отсутствует пузо. Ноги выросли прямо из головы, потому он такой короткий. Я ему на это ответил, что мое-то пузо на месте, а вот найдет ли он завтра свое – неизвестно. И ты знаешь, его наутро нашли в постельке без живота. Животик ему крысы выели!
Тут он гаденько захихикал, а меня слегка передернуло, но отнюдь не из жалости к несчастному шутнику. Твист же, отхихикавшись, продолжил:
– Самое смешное, что я к этому был совершенно непричастен. Просто этот олух выращивал дома крыс-каннибалов и забыл как следует закрыть клетку с новой партией грызунов.
– Что значит – выращивал крыс-каннибалов?! – переспросил я.
– А ты не знаешь, что такое крыса-каннибал?
Я отрицательно помотал головой.
– Это крыса, которая любой другой пище предпочитает своих сородичей. А выращивают ее очень просто. Берут штук двадцать крыс и сажают в одну клетку. Поначалу их кормят вдоволь, а затем начинают понемногу сокращать рацион, так что хватает не всем. И сокращают его до тех пор, пока одна из крыс не нападет на своих сородичей. – Он бросил на меня быстрый взгляд и многозначительно добавил: – Причем это не обязательно будет самая крупная и сильная крыса. Самой крупной и сильной как раз хватает обычной пищи. Это – самая хитрая и отчаянная крыса!
Именно это добавление спровоцировало мой следующий вопрос:
– Но подожди, как же это твой оскорбитель не проснулся после первого же крысиного укуса?!
– Вот этого выяснить так и не удалось… – притворно вздохнул карлик и бросил на меня еще один быстрый изучающий взгляд.
Я только пожал плечами – после такого ответа вопросов больше не возникало.
– К сожалению, далеко не каждый занимается столь экзотическими опытами над милыми серыми зверушками. Особенно почему-то не любят такие занятия власть имущие. Нет, они-то как раз больше любят издеваться над маленьким Твистом! Только и у них обязательно есть увлечения… Надо только знать какие! И тогда из королевского шута можно превратиться в… да в кого угодно! – неожиданно прервал он свои разглагольствования.
Несколько минут мы ехали молча, а потом я спросил:
– Ты участвовал в захвате моих друзей?
– Нет. Мне просто было приказано в определенное время исчезнуть из лагеря. – Карлик отвечал не поворачивая головы, и мне показалось, что этот вопрос ему неприятен, словно он стесняется этой истории. Хотя чего мог бы стесняться этот беспринципный уродец!
– А куда подевался Фродо? – продолжил я свои расспросы.
Карлик бросил на меня несколько удивленный взгляд. Видимо, моя осведомленность была для него неожиданной.