или еще какой-либо чепухи.
Никавер выглядел несколько раздосадованным.
— Что-то пошло не так? — поинтересовалась я.
— Нет, все в порядке, просто я думал, что смогу влиять на тебя, после того как ты наденешь второй браслет, — с явным сожалением отметил Никавер, а мне показалось, что мне только что отвесили если не пощечину, то уж точно крепкую затрещину.
Я тут, понимаете, сама согласилась непонятно на что, на полном доверии, не знаю как тут, но у нас, когда нечто подобное проделывают, пусть и не с браслетом, а с кольцом, то это все более чем серьезно и означает ни много ни мало, то что человек готов связать с тобой свою жизнь. Жениться.
И первое, что делает этот так называемый липовый женишок, так это проверяет, работает ли на мне теперь его флер. То есть пытается подчинить своей воле. Шикарно! А ты Анька, тут уши развесила и размечталась о любви неземной и о том, что тебе звезду с неба подарят и что-то там еще в придачу. А ларчик-то совсем просто открывался.
Никавер, хоть и красавчик-фэйри, а оказался совсем как все остальные мужики. Ну что же будет мне снова уроком!
Никавер
Волна холода, которой меня окатила Анна, стоило мне только упомянуть о своей попытке повлиять на нее флером, ошарашила меня.
Я если уж быть совсем откровенным, то и сам не совсем понимал, зачем и почему я вообще попытался испытать на ней флер. Наверное, просто поддался мимолетному искушению, хотел узнать, не станет ли все проще, после второго браслета.
Не стало.
Более того, меня очень удивила собственная реакция на эту неудачную попытку. С одной стороны, я был расстроен, это был просто факт, что жизнь с Анной, которая бы смотрела на меня влюбленными глазами и делал все, что мне нравится, была бы значительно проще. А пока я надевал на нее браслет, я уже успел во всех подробностях продумать, чего именно я пожелаю и как.
С другой стороны, стало легче. Нет, я понимал, что Анна упрямее и своевольнее, чем любой холм, более того, если холм можно хоть как-то приручить с помощью магии, то как приручить эту девушку я понятия не имел. Но именно в этом и была своя прелесть, внезапно, я осознал, что мне по-настоящему важно, чтобы она сохранила себя именно такой, какая она есть. И что именно она, как человек, потому что я просто не мог применять к ней понятие человечка, уж слишком другой она была, была высшей ценностью.
У фэйри давным-давно существовало понятие парности. Парности по духу. Когда внутреннее завораживало гораздо больше, чем вечная внешняя красота и тогда фэйри обещался своей даме, с этого момента они и уходили и возрождались вместе, навечно связанные своими обещаниями, которые никогда не могли нарушить.
Как давно такие пары не возрождались? Даже не вспомнить, на это требовалось слишком много магии. Но сейчас я был на пороге того, чтобы пообещать себя той, которая и возродиться не сможет!
Какая глупость!
Я помотал головой и грустно улыбнулся. Надо поменять тему.
— Ты говорила, о том, что понравилось Лунь? Расскажи мне, что именно это было? — поинтересовался я очень осторожно.
Анна взглянула на меня с такой болью, что меня буквально опалило ею, чувство было, как будто я только что потерял в сражении руку или ногу, но девушка тут же поспешила запрятать свои едкие чувства куда-то в дальний ящик.
— Королеву заинтересовал гель для душа, правда использовала она его весьма странно, но тем не менее!
— Что значит странно? — поинтересовался я, не скрывая своего удивления, я всегда считал Лунь очень разумной персоной, несмотря на ее дрянной характер и бесконечную жажду власти. Она была гораздо старше меня и, соответственно, у нее было намного больше жизненного опыта, потому слышать, что она может вести себя странно, было для меня в новинку.
— Просто гелям для душа моются, а она его выпила, — парировала Анна.
— Зачем чем-то мыться, — удивился я, — у вас, что нет воды?
— Есть у нас вода, — несколько обиженно заметила Анна, — но когда моешься с гелем для душа, то можно ощутить другой запах, более приятный!
— Что может быть приятнее своего собственного запаха? — удивился я.
— Ну, например, запах цветов! У вас же есть цветы?
— Есть.
— Они пахнут?
Тут я немного смутился, потому что, если признаться откровенно, мне никогда и в голову не приходило нюхать цветы. Но поразмыслив я вспомнил, что да, некоторые цветы действительно пахнут и кивнул подтверждая, что цветы у нас пахнут.
— Так вот, с помощью геля для душа и не только, можно пахнуть как цветы!
— Зачем пахнуть как цветы? Ты же не цветок? — совершенно искренне изумился я.
— Ты не понимаешь! — Анна была явно удивленна и раздосадована моим ответом, причем настолько сильно, что она вскочила и начала нервно расхаживать из стороны в сторону, — запах человека совсем не всегда привлекателен, например, когда мы потеем или когда болеем он меняется! И не всем нравится!
— А зачем всем нравится? — еще больше изумился я, — мы очень ценим настоящий запах, именно по нему мы можем почувствовать человека, — я осторожно видоизменил привычное мне наименование на то, что предпочитала Анна, — это почти как чувствовать эмоции, на самом деле, в том числе и через запах мы и чувствуем!
— Ого! Так вот почему, когда Лунь выпила этот гель, мои чувства поменяли для нее вкус! — изумилась Анна.
Я же улыбнулся.
— Если и в самом деле с помощью этого геля можно менять вкус эмоций, то его можно весьма успешно продавать, от покупателей отбоя не будет, а ты наживешь целое состояние!
Я ожидал, что мое предположение вдохновит Анну, но она почему-то смутилась. Неужели подумала, что я не буду позволять ей зарабатывать? Я тут же поспешил ее уверить в обратном и подробно объяснил, что в отличие от многих остальных совершенно не имею ничего против того, чтобы она занималась тем, что приносит ей радость, тем более, если это еще и приносит деньги, а если ей так хочется, то все деньги я буду пересылать ее родственникам в ее мир, чтобы она не беспокоилась об их уровне жизни.
Однако, чем больше я в подробностях рассказывал и рисовал картины будущего перед Анной, тем больше чувствовал исходящее от нее смущение. Она мне явно не верила.
Анна
Я слушала радостные описания светлого будущего от Никавера и чувствовала себя не в своей тарелке, потому что уже точно решила, что тут не останусь, даже несмотря на все его заверения и