Южной Каролине, с моими тетей и дядей. Даже если они звонят раз в неделю с формальной проверкой («Ты хорошо проводишь время? Что-нибудь нужно? Через неделю перезвоним!»), они все еще остаются моими законными опекунами. Я могу собраться и уйти в любое время, когда пожелаю. У меня есть
выбор.
Я выдавила улыбку и взъерошила Гейбу волосы, в то время как он перезапустил игру.
— Я никуда не ухожу.
Глава 23
Когда солнце уже склонилось к холмам, Мэг и Грейс вернулись с набитыми бумажными пакетами из In-N-Out Burger.
— Хорошее место, правда? — весьма миролюбивым тоном осведомилась Мэг. — Одно из тех, о которых нам рассказала ты.
Ее пристальный взгляд, пока мы ели, заставлял меня нервничать. Разумеется, когда пустые обертки полетели в мусор, она пригласила меня поговорить во дворик.
Непонятно, где сенатор и говорит ли Мэг от его лица. Но разве у меня хоть раз был доверительный разговор с сенатором, Грейс или Гейбом с тех пор, как я живу с ними? Мэг говорила от лица обоих родителей, и, похоже, так будет всегда.
— Тебя не в чем винить, — неожиданно начала она. — Но девочка ты умная. Ты знаешь, как быть полезной кампании.
— И в мыслях не было что-то портить, — гнев нарастал. Я сжала кулаки, пытаясь удержать его. — Я просто хочу жить своей жизнью. Прежней жизнью.
Она погладила меня по спине, и я внезапно поймала себя на том, что не могу смотреть на нее. Вместо этого я отвернулась к перилам дворика посмотреть на туманный горизонт Лос-Анджелеса, холмы и горы, которые можно разглядеть, лишь скосив глаза. Глядя на меня, Мег положила свою теплую руку на мою.
— Через два часа подсчитают голоса делегатов и твой отец официально станет кандидатом от республиканцев. — В ее голосе была печаль. — До выборов четырнадцать недель. Таких, как эта. Какие-то проще, какие-то тяжелее. — Она нежно сжала мое запястье. — Они это сделали — пресса перешла Рубикон твоих волнений. Отныне критиковать тебя — общая забава. Нечестно, но что есть, то есть.
Наша команда отправится вслед за Энди, поняла ее. Он может получить от этого удовольствие.
— Ты готова к этому? — Мег заглянула мне в лицо. Пламенеющее солнце сияло с одной стороны лица, что она напоминала мстительного ангела, другая же сторона казалась измученной.
— А если нет? — сглотнула я. — К этому.
Она не ответила прямо.
— Это все еще твой выбор, Кейт.
Она ушла внутрь, оставив меня проматывать разговор в размышлениях, что значила мрачная нотка в ее голосе. Она беспокоилась за меня? Или за них?
Она хочет, чтобы я покинула кампанию?
Она включила «Фокс Ньюс» для близнецов и меня, прежде чем уйти, чтобы присоединиться к сенатору и нескольким сторонникам за кулисами арены, где они будут смотреть, как губернатор Макреди принимает свою кандидатуру в вице-президенты.
Когда камера показала Кароли в первом ряду, ее отбеленные зубы сверкнули на свету, а накладные ресницы захлопали. Мы с Грейси и Гейбом дружно скривились. Я выключила Фокс Ньюс и подключила приставку, чтобы Гейб продолжил сражение с ордой зомби.
• • •
Следующим утром я проснулась все еще обеспокоенной. Мне всегда верилось, что Мег действует в моих интересах. Поменялось ли это сейчас, когда у моих надежд и кампании были разногласия?
Никаких сомнений, что она заботилась обо мне. Но одно дело забота о моей жизни, желание быть ее частью — совсем другое.
Когда раздался утренний стук в дверь, за ней оказалась Нэнси, а не Мег. Ее рыжие волосы были собраны в подобие скульптурного небрежного пучка. Одета она была в джинсы, которые, уверена, не увидишь в каком-нибудь торговом центре, разве что за исключением Неймана Маркуса.
К слову о Неймане Маркусе, в руках она держала пакет с одеждой.
— На вечер. — Она скользнула мимо меня и расстегнула молнию на сумке, открывая восхитительное бледно-розовое платье с шелковыми оборками, прилегающими друг к другу подобно лепесткам роз. Скромная этикетка на спине гласила: «МОНИК ЛЬЮИЛЛЕР».
Как на свадьбах знаменитостей. Вог смакует Льюиллер на пять страниц.
— Ого, — я задохнулась. — Нэнси, не уверена, что могу его принять.
Она выгнула бровь.
— Категорически несогласна.
— Ты сама выбирала? — я осторожно коснулась его, боясь оставить отпечатки.
— Думаешь, я бы поручила нечто настолько важное кому-то из сотрудников? — Она фыркнула, а даже это у нее вышло элегантно. — Сегодня важный вечер, Кейт. Самое время продемонстрировать кутюр.
Я знала, что она делает, и не жаловалась. С помощью одной молнии ей удалось заставить меня начать день сияющей, верящей, что сегодняшний вечер стал важным моментом для меня, Кейт Куинн, что я была ключевым компонентом успеха моего отца. Этого было достаточно, чтобы снять вчерашнюю боль, тошнотворную смесь вины, неповиновения и беспокойства, с которыми я проснулась.
Элементы роскоши тоже сыграли свою роль. Весь день я чувствовала себя королевой мира, даже будучи в простых шмотках, потому что персонал отеля приносил мне подносы с фруктами и закусками. Любуясь своим отглаженным платьем, я не могла сдержать улыбку, вспоминая Энди, который позвонил мне вчера вечером, чтобы пожаловаться, что я не подготовила ответное видео в свою защиту.
— Я буду завтра, — сказала я. — Просто послушаю речи. Не буду делать ничего.
— А что с одеждой?
— Не уверена.
— Нет, прямо сейчас.
— Заткнись.
— Пушистые тапочки. Ничего больше. Понял.
Когда я рассматривала свое накрашенное отражение в высоком зеркале в ванной, я увидела кого-то другого. Не совсем незнакомку. Я знала эту девушку. Она была Белой доской Кейт 2.0, той, которая нравилась опросным группам и консультантам, той, у которой были законопослушные друзья или, что еще лучше, вообще не было друзей, которая беспрекословно выполняла то, что ей говорили.
— Улыбнись, — сказал визажист, сильнее румяня щеки той милой девчонки в зеркале.
Сегодня Энди не увидит меня по телевизору. Он увидит Кейт Купер.
Тем не менее, Кейт Куинн не смогла удержаться от восторга, когда Либби аккуратно застегнула молнию на платье, и оно подошло ей так, словно было сшито по мерке.
И когда я заняла своё место на арене рядом с Мег, Грейс и Гейбом, глядя, как сенатор Купер проходит по сцене в тёмном смокинге с красным галстуком, как в нашу первую встречу, мой голос потонул в приветственном рёве тысяч наших сторонников, и я радовалась вместе с ними.
Я помогла ему добраться сюда. Все мы. Его семья, люди, которые голосовали за него, даже люди, которые баллотировались против него… все мы были неотъемлемой частью истории.
— Друзья мои! — Он махнул рукой, и толпа успокоилась. Потом он рассмеялся. — Чтобы добраться сюда,