до храма Шломо.
Ваикра
◾ О критическом моменте
Может показаться, что первая глава третьей книги Торы, целиком посвященная порядку и особенностям храмовых жертвоприношений, лишена привычных нам увлекательных искрометных сюжетов и что она даже несколько скучновата. Однако следует иметь в виду, что глава Ваикра чрезвычайно важна, особенно в эти дни, когда вот-вот явится Машиах и во вновь отстроенном Храме мы снова будем радостно приносить кровавые и прочие жертвы. Поэтому каждая деталь, каждый нюанс жертвоприношений требует к себе пристального внимания, о чем нам неустанно напоминают мудрецы.
Капли крови полетели на жертвенник и занавес, но в этот момент рука у священника оторвалась!
Обратимся сегодня только к одному такому нюансу. В нашей главе неоднократно упоминается требование к священнику в процессе жертвоприношения окропить кровью жертвенник (Ваикра 1:5; 3:8, 13) и кропить перед занавесом святилища (4:6, 17).
Представим себе механизм этого важного действия: священник взмахивает рукой, и брызги крови жертвенного животного летят на жертвенник и занавес. Но для этого у священника должна быть рука, чтобы он мог ей взмахнуть! Именно поэтому среди строгих требований, предъявляемых к священнику в Ваикра 21:18–21 (подробнее мы на них остановимся в другой раз), есть условие, чтобы он не был инвалидом. В том числе у него должна быть рука, которой он может взмахнуть. И лишь тогда он может приступить к процессу жертвоприношения, и последнее будет признано угодным Богу.
Однако даже если священник не инвалид, может возникнуть следующий случай[702]: предположим, физическое состояние священника соответствует всем требованиям, он осуществляет жертвоприношение и взмахнул рукой, начиная окропление. Капли крови полетели на жертвенник и занавес, но в этот момент рука у священника оторвалась! В связи с этим возможным инцидентом р. Ирмейя задал вопрос р. Зера: ведь капли крови еще в полете, а рука уже оторвалась. Т. е. он стал инвалидом до того, как окропление завершилось. Значит, требования к состоянию священника нарушены, и окропление считается несостоявшимся? Или предполагается фиксация надлежащего состояния священника только до начала процесса, а в ходе его уже неважно, оторвалась рука или нет, раз кровь попала на нужное место? Мудрецы приняли решение в пользу последнего случая: т. е. если рука у священника оторвется, а кровь еще не попала на жертвенник или занавес, то жертва, увы, не будет считаться действительной. Если же кровь уже долетела до места назначения, то даже если рука у священника оторвалась, то ничего страшного – жертва Богом принята.
И это только один из многочисленных важнейших моментов, которые требуют к себе тщательного внимания, а значит, и тщательного изучения нашей главы.
Цав
◾ О штанах первосвященника
В главе Цав речь идет о жертвоприношениях, которые должны совершать надлежащим образом одетые священники. Сейчас мы коснемся самого важного элемента одежды священника. В Ваикра 6:10 есть волнующая и несколько загадочная фраза: «…Пусть священник… оденется в свою одежду льняную и наденет свои льняные штаны (исподнее, подштанники) на тело (букв. на “его плоть”)».
О льняных штанах, которые должны надеть для совершения жертвоприношений священники, говорится и в других местах (Шмот 28:42–43, Ваикра 16:32). Специальное упоминание о штанах, возможно, свидетельствует о том, что в обычное время священники штаны под платьем не носили, и только в данном случае надевали их «для прикрытия телесной наготы от чресл до голеней» (Шмот 28:42). Мало того, Моше тоже штаны не носил, поскольку в Ваикра 20:26 содержится предостережение Бога: «И не всходи по ступеням к жертвеннику Моему, дабы не открылась при нем нагота твоя» (Шмот 20:26). Да и вообще никто не носил. Иначе говоря, штаны первосвященники в ходе служения надевали для приличия, и срамота жестко наказывалась: «И да будут они на Аароне и на сынах его, когда будут они входить в скинию собрания или приступать к жертвеннику для служения в святилище, чтобы им не навести [на себя] греха и не умереть» (Шмот 28:43).
В самом деле, когда первосвященник по ступенькам поднимался вверх к алтарю для принесения жертвы (Ваикра 9:22, Йехиезкель 43:17), его гениталии открывались бы Богу и людям, что умаляло бы торжественность момента. Именно поэтому в Шмот 20:26 подниматься к алтарю без штанов было категорически запрещено. Историки предлагают еще одно объяснение: в ряде языческих практик древнего Ближнего Востока жрецы совершали культовые церемонии обнаженными: считалось что сексуальная энергия приблизит к божеству или магически повлияет на милость богов. Запрет Торы на служение без штанов исключает такую практику.
Маймонид подробно расписывает, какими должны быть эти штаны. Точнее, подштанники. Они должны быть от верхней части живота до колен, и перевязываться веревкой на талии. Никаких вытачек для зада или гениталий у них быть не должно, они должны облегать фигуру по типу мешка[703]. Судя по этому описанию, подштанники священника напоминают женские панталоны с начесом из советских времен.
В Ваикра 6:3 (6:10 в Синодальном переводе) также специально отмечено, что штаны должны «надеваться на тело». Мудрецы понимают это требование таким образом, что между плотью и штанами ничего не должно находиться; так полагают Реши и некоторые другие комментаторы[704]. Т. е. речь идет о том, что первосвященник не должен носить что-то вроде трусов, и штаны должны надевать на голое тело.
Однако мудрецы развили идею о том, что между одеждой (в т. ч. штанами) и телом ничего не должно быть. Они стали задаваться серьезными вопросами, вызвавшими оживленную полемику[705]. В частности, священные одежды должны плотно примыкать к телу, не допуская никаких промежуточных предметов – нельзя, например, чтобы корка грязи отделяла тело от одежды. Мудрецы размышляли над тем, является ли ветерок, проникший под одежду, или воздух под мышками отделяющим тело от одежды? А если священник засунет руку за пазуху – будет ли рука считаться промежуточным предметом? А если длинный волос с головы священника попадет под одежду, считать ли его волосом от тела или не считать – в последнем случае становится ли он промежуточным предметом? Наиболее интересным мне представляется вопрос, можно ли рассматривать вошь, забравшуюся под одежду священника, нарушением закона. В ходе оживленной дискуссии рассматривались два варианта: когда вошь дохлая и когда живая. Если вошь дохлая, то она, конечно же, является промежуточным предметом. Но если она туда-сюда ползает и не занимает каждый раз конкретного места, можно ли ее считать промежуточным предметом? Эти вопросы законоучителей так