одном с ней уровне. Она огляделась вокруг, затем повернулась к нему.
— Что ты делаешь?
— Качаюсь. А ты что делаешь?
— Качаюсь.
Он засмеялся.
— Так нас двое. Почему ты здесь одна?
— А почему ты один?
Горди наклонил голову, обдумывая свой ответ.
— Я здесь, потому что мне захотелось тишины и покоя. А там очень шумно. — Он указал в направлении цирка.
— Я тоже. У меня закончилась воскресная школа. Я устала слушать, как они говорят об Иисусе.
— Ты думаешь, это разумно? Разве о тебе не будут беспокоиться?
Она покачала головой.
— Кто, монахини? Они не заботятся ни о чем, кроме Бога. Они захотят ударить меня линейкой или тапочком, когда я вернусь. Это же так больно. Думается, Бог не хочет, чтобы они обижали детей, но они это делают.
Горди впитывал информацию, которой только что поделилась с ним девочка. Она либо сирота, либо училась в интернате. Формально у нее нет никого, кто бы скучал по ней. Очень хороший знак.
— Не хочешь пойти и осмотреть цирк?
Она спрыгнула с качелей.
— Правда, прямо сейчас?
— Да, прямо сейчас. Ну, точнее через минуту. Видишь вон то поле? Сначала мне нужно пойти и собрать еще немного цветов. Ты можешь пойти и помочь мне, а потом мы отправимся в цирк, и я покажу тебе львов и слонов. Скоро время кормления. Ты сможешь посмотреть. Если ты будешь хорошо себя вести, я даже принесу тебе попкорн. Что думаешь?
Она замешкалась на мгновение, размышляя, стоит ли ей идти с клоуном. Она его не знала. Горди улыбнулся ей и протянул руку. Она оглянулась через плечо на цирк, раскинувшийся неподалеку, потом посмотрела на него и протянула ладонь, чтобы взять его за руку. Он улыбнулся про себя, ведя ее через игровую площадку к пустому полю вдалеке.
* * *
Когда солнце село и прохладный ветерок начал трепать деревья и цветы, зашевелился и материал некогда белого, а теперь кроваво-красного платья девочки. Несколько полицейских вместе с горсткой добровольцев прочесывали парк и окрестные поля в поисках маленькой Эстер Уайт, которая сегодня утром убежала с урока Библии, и с тех пор ее никто не видел. Люди очень серьезно подошли к заданию, и не раздавалось ни звука, когда они били деревянными палками по длинной траве и кустарникам. Сестре Саре в приюте оставалось только заламывать руки, пока мужчины занимались поисками.
— Кровавый ад, я ее нашел. Боже правый, во всяком случае, мне кажется, что это она. Офицеры, сюда.
Сержант Янг дунул в свисток, чтобы предупредить своих коллег, и побежал к парковому сторожу, который теперь согнулся вдвое и лежал на траве. На бегу Янг увидел две белые ноги, торчащие из-под куста на обочине зарослей. Одна нога в ботинке, другого нигде не видно.
Не желая идти дальше, он перекрестился, потому что, если пойдет, значит, это будет правдой. Он не мог придумать ничего хуже, чем смотреть на мертвое тело ребенка. Понимая, что у него нет выбора, Янг заставил себя двинуться с места. Звук, вырвавшийся из его уст, выражал полный ужас. Лицо девочки, с которой ему неоднократно приходилось разговаривать из-за ее дерзкого поведения, потеряло всякую узнаваемость, и он почувствовал, как подкосились ноги, когда упал на землю.
Кто мог сделать такое? Где-то здесь появилось чудовище; их городок не так уж велик. Худшие случаи насилия, которые у них случались, происходили за закрытыми дверями после того, как мужья возвращались из паба после слишком большого количества пива. Он никогда не видел ничего подобного и молил Бога, чтобы больше никогда не увидеть. Питерс подбежал к нему сзади, запыхавшись. Не смотря перед собой, он озаботился вопросом, почему его сержант лежит на земле. Янг указал перед собой, и услышал резкий вздох Питерса при жалком виде девочки.
— Что случилось? Она… вы знаете?
Сержант Янг заставил себя встать.
— Да, Питерс, она мертва. У нее все лицо истерзано.
— Как? Может быть, животное из цирка сбежало и убило ее?
Янг всем сердцем желал, чтобы все обстояло так просто. Намного легче принять и поверить, что лев или медведь совершил это ужасное деяние. Только Эстер не выглядела так, как будто ее загрызли. По всему ее телу и лицу отчетливо виднелись ножевые раны. Он сильно сомневался, что дикое животное попыталось бы спрятать тело под кустом.
— Правда? Ты думаешь, цирк не уведомил бы нас, если бы лев сбежал? Думаешь, может, он убил ее и вернулся к вечернему представлению, чтобы не попасть в беду?
— Ну, теперь, когда вы так говорите, нет.
— Нет, ты прав. С ней это сделало животное, но не четвероногое, а двуногое чудовище, и ставлю свою месячную зарплату на то, что он работает в этом цирке. А теперь возвращайтесь в участок. Мне нужен врач и больше офицеров. Я хочу, чтобы это поле отгородили от посторонних глаз, пока мы не перевезем ее в больницу.
Питерс кивнул, затем повернулся и зашагал обратно к машине. Янг заставил себя повернуться лицом к девочке и прошептал:
— Мне очень жаль, Эстер Уайт. Мне жаль, что тебе пришлось умереть вот так. Я обещаю найти его, и когда найду, он будет повешен за свои преступления. Я даю тебе слово, милая. — Смахнув рукавом катившиеся слезы, он закашлялся, представив, что вместо Эстер там лежит его собственная дочь.
* * *
Пока Колин и Горди исполняли свой последний номер на арене цирка, они совершенно не подозревали о том, что скоро начнется хаос. Толпе все нравилось. Они хлопали и пели вместе с ними, смеялись над их выходками. Колин держался так естественно, что даже Горди впечатлился тем, как легко парень справился со своей ролью.
Когда Горди повернулся, чтобы убежать от Колина, он обратил внимание на двух громил-полицейских, которые стояли в стороне и шептались с рингмейстером. Его сердце учащенно забилось, и он понял, что они нашли девчонку. Ему следовало спрятать ее получше. Он знал, что рискованно оставлять ее спрятанной лишь частично, но услышал вдалеке лай собаки и смех детей. Горди запаниковал, и теперь все кончено.
Он мог бы сбежать, развернуться и убраться отсюда подальше. Выскользнуть через один из пожарных выходов; но что потом? Его жизнь принадлежала цирку. Без него он все равно умрет, и, кроме того, они могли прийти не за ним. Он повернулся и помахал рукой толпе, затем направился к тому месту, где они стояли.
* * *
Колин задавался вопросом, что ему делать. Такого не было в программе. Тафти не должен просто уходить с ринга и оставлять