- Даже если я не причиню им боль, я отказываюсь заставлять кого-либо отдавать мне свою кровь, отнимая у них свободу воли, — сказала мама. — Поэтому, если я не начну воровать из банка крови, я не вижу другого решения.
- Пей мою.
Я повернула голову в сторону Тайлера с почти таким же неверием, что выказала мама. Тайлер пожал плечами.
- Ни одно из её опасений ко мне не подходит, потому что я сам предлагаю, так что она не будет отнимать у меня свободу воли, и она по-любому не будет подчинять меня и во что-то там вгрызаться.
- Ты уверен? — Я бы не хотела, чтобы он чувствовал себя под давлением, потому что здесь он единственная личность с пульсом. Мы могли бы принять другие меры. Множество вампиров имели добровольных доноров. Несколько телефонных звонков, и у нас бы был донор, хотя этому человеку из-за Крамера и всей этой его тенденции «сначала убей, а потом поздоровайся» придётся сразу же уехать.
- Я бы предпочёл, чтобы она выпила немного прямо сейчас, пока кто-нибудь рядом, чтобы её проконтролировать, а не сидеть и ждать, когда она снова потеряет контроль. — Затем взгляд Тайлера, когда он посмотрел на маму, стал указующим. — А ты его потеряешь. Ты уже смотришь на меня так, словно я большой сочный бифштекс. Всё равно не могу тебя послать. Кэт просто изведётся от беспокойства за тебя и всех остальных дураков, оказавшихся к тебе достаточно близко.
Затем он повернулся к Кости, сложив руки на груди. Это предложение не бесплатное, но мы обговорим цену, когда мамочки здесь не будет, просто чтоб ты знал? Я не из дешёвых, подумал он в чётком и немногословном виде.
Я не испытывала никакого сомнения относительно платы. Это казалось гораздо лучшей сделкой, чем предложение Тайлера из чувства вины или по принуждению. Едва уловимая улыбка тронула губы Кости. Он кивнул, и Тайлер закатал рукав, оголяя руку.
- Я не говорила, что сделаю это, — начала спорить мама, но её взгляд уже был прикован к вене, пульсирующей под его кофейной кожей.
Ян фыркнул.
- Никогда не слышал менее убедительного протеста.
- Ты сделаешь это, и сделаешь это сейчас, — сурово сказала я. — Тайлер прав. Ты представляешь опасность для него и всех других людей, пока не начнёшь контролировать свой голод, а я знаю, что ты не хочешь, чтобы кто-нибудь случайно пострадал.
Я не сказала «снова», но слово невысказанным повисло в воздухе.
Мама оторвала взгляд от плоти Тайлера, чтобы посмотреть сначала на меня, потом на Кости. Она испытывала неловкость.
- Я не могу сделать это, пока вы оба наблюдаете за мной, — наконец, заявила она.
- Что? — выпалила я.
Она нетерпеливо махнула рукой.
- Это слишком странно. Ты — моя дочь, а он, — Она посмотрела на Кости, который одарил её дерзкой ухмылкой, — он слишком высокомерен, — закончила она.
- Нет никого высокомернее Яна, — пробормотала я себе под нос.
Он подмигнул мне.
- Благодарю, Смерть.
Кости положил руку мне на спину.
- Пойдём, Котёнок, давай оставим их. Ян, я поручаю тебе их безопасность. Мы вернёмся позже.
Я посмотрела на Тайлера, но вместо какого-либо беспокойства из-за того, что мы с Кости уходим, мысли его были заняты обдумыванием таких вещей, связанных с Яном, которые мне слушать было не обязательно.
- Ничего, что ты остаёшься только с ними? — всё равно спросила я.
- Всё прекрасно. Кыш, — сказал он, для акцента щёлкая пальцами.
- Ладно, скоро увидимся.
Кости толкнул меня вверх по лестнице, его настроение, казалось, светлело с каждым шагом.
- Уверен, что не так уж скоро, — крикнул вслед Ян.
Я не была на сто процентов уверена, но мне показалось, что я уловила бормотание Кости:
- Ты прав, приятель.
29
Огни Сиу-Сити переливались с высоты, словно бриллианты рассыпанные на земле. Миля за милей под нами простирались фермерские угодья, прерываемые всевозможными домами, дорогами и заводами. Я не волновалась, что нас обнаружат.
Во-первых, была ночь, и в черной одежде на такой высоте, мы казались практически невидимыми. А во-вторых, находились за пределами города в сельской местности, где сельское хозяйство куда больше превышает численность населения.
- Это была хорошая идея — пробормотала я.
Я полагала, что мы всего лишь подождем в разрушенной гостевой комнате, пока Ян не сообщит, что все чисто, но Кости заключил меня в свои объятия и просто рванул наверх, прежде чем Кремер смог только подумать о том, чтобы прицепиться к нам, и полететь следом.
Теперь же мы были на много миль дальше от нашего дома, высоко настолько, что в моей голове не осталось ни единой чужой мысли, кроме своих собственных. Только мы и только вдвоем. Наконец-то, первый раз за много недель — наедине. Никто не поджидает за дверью нашего дома или угрожающе навинчивает круги вокруг него.
Кости сжал свою руку на моей. Мы парили, как две птицы в свободном полете — руки широко расставлены, ноги выпрямлены, ветер прорывается через нас словно невидимый водопад. Это первый раз, когда мы летели не под чим-то давлением или преследованием. Здесь наверху было довольно холодно, но я не возражала. Я чувствовала себя удивительно свободной. Пронизывющий холод — небольшая плата за такое чувство.
- До нашего знакомства, я летал часами, чтобы прочистить голову, — сказал Кости. Его голос достиг меня даже не смотря на порывы ветра. — Это был единственный способ обрести спокойствие, но не смотря на то, что несколько моих приятелей способны летать, я всегда отправлялся один. Я ни с кем не хотел делить эти мгновения до тебя.
Я посмотрела на него, пораженная словами куда более, чем совершенством его лица или тем, что ветер заставил его одежду превратиться во вторую кожу, так сильно прижимая ее к телу. Его губы изогнулись в то подобие улыбки, которое я не видела у него уже очень давно — беззаботную. Мои эмоции тронули подсознание, заставляя ощущать предел радости, что способна свернуть небеса и земли, и он мог чувствовать это все время.
- Я так рада быть здесь вместе с тобой. — прошептала я. Потребовались годы, наполненные многими испытаниями и невыносимой болью, чтобы привести меня сюда — к мужчине с котором я могла взлететь, но я бы повторила бы все это снова тысячи раз, чтобы разделить этот момент вместе с ним.
Он улыбнулся.
- Говори немного громче, милая. Не слышу тебя из-за этого ветра.
Вместо ответа я скручивала себя под его руку до тех пор, пока не смогла оказаться под его телом. Он обернул меня руками, пока наши тела парили в полночном небе. Кости был одет так же как и я — в черное — рубашку с длинным рукавом, с подходящими по цвету брюками и ботинками, но его шея оставалась голой. Я прижала свой рот к ней, смакуя вырванный стон, когда мой язык скользил по коже, пробуя ее на вкус.
- Ты помнишь тот первый раз, когда я сделала это? — пробормотала я, скользя руками по нему. — Мы танцевали. — Его голос наполнился желанием. Я чувствовала его эрекцию. — И ты насмехалась над тем, как сильно я хочу тебя.
Я улыбнулась прямо в его кожу, обводя еще одно чувствительное место своим языком и наслаждаясь вызванной дрожью.
- Тогда я этого не знала. Думала, ты был намного проще.
Его смех загрохотал, твердые руки сжались вокруг меня.
- Я был, но я до сих пор хочу тебя больше, чем это вообще возможно. Ты не представляешь, как сводили меня с ума те несколько недель. Это было пыткой — видеть тебя каждый день, но не иметь возможности прикоснуться, потому что ты ненавидела меня.
- Себя я ненавидела больше. — Еще один шепот, но этот он услышал. — Ты показал мне, как принять себя, и я полюбила тебя гораздо раньше, чем призналась в этом.
Его голова опустилась, холодные губы обернули мои. Я открыла рот, всасывая его вкус со стоном от бархатной мягкости его языка и двух острых клыков, что теперь удлинились из зубов. Мои удлинились также, царапая его, когда поцелуй стал глубже, а он скользил своими губами по моим.