Читать интересную книгу Ты обещала не убегать (СИ) - Гордеева Алиса

Голова кругом, в глазах пелена. Я теряю контроль над собой, своими мыслями и словами.

— Нет, — почти кричу, когда дыхание Тимура обжигает меня там. Это нечестно. Он играет против правил. Вот только ему все равно.

— Прости меня, — на мгновение прекратив свою сладкую пытку, с немым вопросом смотрит на меня шальным взглядом, а я не могу вымолвить не слова, лишь мотаю головой и, как рыба, выброшенная на берег, хватаю ртом раскаленный до невозможности воздух, пытаясь им надышаться. Вот только все без толку.

Мой личный монстр не отступает. Напротив, его движения становятся все более напористыми и агрессивными, но это именно то, что требует мое истосковавшееся по нему тело. Именно так. Именно с ним. И мир распадается на миллиард ярких кусочков.

Где-то вдали слышится громкое "Да" и лишь мгновение спустя осознаю, что кричала сама, а еще, что это только начало.

Я пришла к нему отомстить, отчаянно надеясь, что мне наконец станет легче без него. Но в эту секунду каждой клеточкой своего тела понимаю: без него меня и самой не станет.

Шум дождя за окном давно стих. Сквозь заснеженные вершины пробиваются первые лучи рассветного солнца. В нашей комнате полумрак. Скомканные простыни и раскиданные подушки. В этом мире прямо сейчас есть только мы вдвоем: уставшие, обессиленные, но впервые за долгие годы счастливые.

Тимур обнимает меня сзади, прижимаясь всем телом, а я смотрю в окно. Он постоянно что-то шепчет, а я молчу и тихо улыбаюсь. Мне было хорошо. Очень. Нет, не так. Это была лучшая ночь в моей жизни! Но она прошла! Сумасшедшая ночь осталась позади.

Впереди новый день и я все еще не готова ступить в него за руку с Тимуром. И он чувствует это, все чаще повторяя " прости", все сильнее притягивая меня к себе.

— Дай нам шанс, — шепчет вслед, когда пытаюсь вернуться к сыну. А я не знаю, что ему сказать.

— Я боюсь, — говорю правду и ухожу.

Закрываю дверь спальни и иду в душ. У меня не больше часа до пробуждения Тимошки и это время я хочу посвятить себе.

Встаю под теплые струи воды и расслабляюсь. Тело ноет, ноги дрожат, в голове полный раздрай, а на губах глупая улыбка. Вода теплыми ручейками скользит по коже, то и дело напоминая о его прикосновениях и пробуждая откровенные воспоминания.

Я не смогу без него. Теперь знаю точно. Но и довериться Тимуру не хватает смелости. Теперь я в ответе не только за себя.

Закрываю глаза и решаю сыграть по его правилам, шепотом начиная обратный отсчет.

"Двадцать секунд."

Ровно столько есть у него в запасе, чтобы я ответила да.

"Девятнадцать. Восемнадцать. Семнадцать."

Ему стоит лишь постучаться.

" Шестнадцать, пятнадцать, четырнадцать."

Он не придет. Потому что не чувствует, как нужен мне здесь и сейчас.

" Тринадцать, двенадцать, одиннадцать, десять."

Черт, что я творю. Это же глупость, бред, детские игры. Разве так принимают серьезные решения?

" Девять, восемь, семь. "

До боли кусаю губы и делаю воду горячее. Так проще. Уже знаю ответ: я хочу сказать ему " да". Но мне необходим знак свыше, что я все делаю правильно! А потому продолжаю отсчет.

" Шесть. Пять. Четыре."

Ну и ладно! Пусть валяется дальше! Значит так я ему и нужна! Делаю воду тише и замираю. Дурацкая затея!

" Три "

Поток холодного воздуха сквозь клубы пара касается разгоряченной кожи или мне просто хочется верить в это.

"Два"

Створка душевой кабинки с присущим ей скрежетом отъезжает в сторону. Он здесь. Разве не этого знака я так ждала? Вот только где она — моя смелость— сейчас?

"Один"

— Я тут вспомнил, что знаю еще один способ убеждения несговорчивых и трусливых девчонок, — скользя по моим сырым плечам губами, мурлычет Тимур.

— Да, — почти выкрикиваю, пропуская его слова мимо ушей.

— Погоди, я еще даже не начал тебя убеждать, — смеется Тимур.

— Ну давай — убеждай! — с вызовом говорю парню, хотя ответ мне известен наперед.

38. В огне

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сразу после завтрака мы решили отправиться в Беллано. Погода наладилась, дороги просохли. Мы ехали не спеша, любуясь пейзажами. Правда, длинные тоннели, многократно прерывающие созерцание природы, успели изрядно поднадоесть.

Атмосфера в салоне царила легкая и непринужденная. Смотрела на сына и удивлялась, как легко он смог довериться Тимуру, беспрестанно что-то говоря ему и чувствуя себя совершенно свободно. Да и Черниговский, вечно мрачный и отталкивающий, рядом с сыном становился совершенно другим. А может просто я сегодня смотрела на него иначе.

Буквально за час мы добрались до нашего города и, спустившись по извилистым дорожкам к озеру, как ни странно, попали в пробку. Огромный, настоящий затор из десятков автомобилей. И это в маленьком и почти безлюдном Беллано.

— Ну надо же, — возмущался Тимур, — метров 600 всего не доехали.

Простояв минут десять и понимая, что другого пути нет, мы с сыном решили прогуляться до дома пешком, а Тимур по мере возможности должен был подъехать позже.

Тимошка держал меня за руку и весело подпрыгивал то на одной, то на другой ноге. Отчего продвигались мы не быстро. Автомобили словно в очередь стояли вдоль узкой проезжей части, не имея возможности ни развернуться, ни припарковаться. Кто-то упорно сигналил, кто-то, открыв окно, пытался разглядеть масштабы бедствия. Я тоже вглядывалась вдаль, чтобы понять причины пробки. Чем ближе мы подходили к дому, тем волнительнее становилось. Сложно было описать словами это чувство, но где-то глубоко внутри колола неприятная догадка: то, что случилось, было как-то связано с нами.

Оставалось метров сто по прямой, как мне удалось разглядеть впереди мигалки полиции и пожарной в аккурат рядом с нашим домом. Схватила Тима на руки и ускорилась. Постепенно в воздухе стали различимы нотки гари, а плохое предчувствие грозилось перерасти в настоящую панику.

— Вот! Вот эта девушка, — послышалось вдалеке, а навстречу мне выбежал поджарый мужчина лет сорока, которого я видела впервые.

Семимильными шагами он подбежал ко мне и схватил за локоть.

— Где же вы пропадали? Тут такое произошло! Если бы не лебедь! Ах, если бы не лебедь! — он тащил меня в сторону полицейской машины, припаркованной метрах в десяти от дома.

— Что случилось? Вы кто? — совершенно не понимая, что происходит, попыталась его остановить, но тот лишь размахивал свободной рукой и упорно вел дальше.

— Роберто Рицци. Я ваш сосед, мой дом сразу за вашим. Рита Рицци — моя дочь.

— Вы можете сказать, что случилось? — перебила мужчину, поскольку родословная семьи Рицци была мне ни к чему.

— Так я вам и говорю, — повысил голос Роберто. — Рита, моя дочь, под утро проснулась оттого, что лебедь бился в окно, хотя мы всегда на ночь выключаем свет. Всегда. Вы, наверно, знаете, эта птица может свести с ума любого. И что только в ее голове творится?

— Пожалуйста, Роберто, ближе к делу!

— Ах да! Рита спустилась к нему и, представляете, свет действительно был выключен. Мы строго за этим следим. А как же?

— Господи, Роберто, что случилось?

— Лебедь бился клювом о стекло, а потом отплывал на пару метров. И снова по кругу. Как будто звал за собой. Но Рите всего 14, понимаете? Она еще совсем ребенок! Что она могла? Что?

На мое счастье к этому моменту мы дошли до местных карабинеров. Бросила взгляд на дом, в надежде хоть что-то рассмотреть, но из-за пожарной машины и толпы зевак ничего особенного не увидела. Хотя упорный запах гари не предвещал ничего хорошего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот, Марио, вот! Эта синьорина снимает виллу у сеньора Валенти, — Роберто переключил все свое внимание на одного из полицейских.

— Амели Дебуа? — спросил меня тот.

Опять эта Амели. Но на сей раз я решила согласиться, а если что — списать на состояние паники или плохое знание языка.