Читать интересную книгу Без суда и следствия - Владимир Колычев

Расследование этого дела обещало стать сенсацией. Но тут вмешались высшие силы. Была дана команда сверху «Стоять!». Оба уголовных дела были закрыты с формулировкой «за отсутствием состава преступлений». Для нынешних времен ничего удивительного. У Сомова высочайшие покровители, а сам он – депутат Госдумы.

Радетель государственных интересов, патриот с большой буквы, верный слуга народа. При этом, разумеется, он кристально честный человек, эдакий благородный сплав из достоинств без примеси недостатков. Да и какие у него могут быть недостатки? Ну, подумаешь, каких-то пару десятков миллионов долларов у государства украл. А про все остальное и говорить как-то неловко. Ну что такое десяток-два трупов в масштабах огромной страны? Так, пустячок. А Кирилл – он вообще ничего не значит. Подумаешь, каких-то пятнадцать лет. Смех, да и только...

Только Кириллу вовсе не смешно. Этот скот Сомов должен ответить за все свои злодеяния. И он ответит...

Где-то через неделю после этого разговора Кирилла вызвали к замначальника колонии. В кабинете его ждал Дима Якушев. Довольный, как слон, на губах интригующая улыбка.

– Жив, курилка? – обнимая Кирилла, спросил он. – Не ждал? Или ждал, но с Таней?.. Ничего, скоро увидишь свою Таню. Сам к ней скоро поедешь...

Кирилл отстранился, хмуро посмотрел на него.

– Дима, это не то место, где можно шутить такими вещами, – мрачно изрек он.

– А я не шучу... Принято решение о пересмотре твоего дела по вновь открывшимся обстоятельствам.

Кирилл хотел верить этому. Но что-то не получалось...

– Какие обстоятельства? – разволновался он.

– Да такие... Рената Санидинова взяли. Помнишь такого? По нашим расчетам, он должен был пистолет у Зрельника забрать...

– Так он живой?

– Живой. Потому что умный... Был... Сейчас глупый. Но тогда был умный. Понял, куда Дроздов пропал, и сам сделал ноги. К дальнему родственнику подался. Тот его сторожем на даче у одного банкира устроил. А банкир ему потом кое-какое поручение дал... Через это поручение мы на него и вышли...

– Что за поручение?

– Да в принципе это неважно...

Неважно. Но почему тогда у Димы дрогнул голос и дернулся в сторону взгляд?

– В общем, мы его взяли, допросили, все, как водится... Он пистолет взял. А с психопатом Зрельником тебя Дроздов подставил, это уже доказано... Кстати, этот Ренат даже пленочку сохранил. Там видно, как Зрельник в тебя стреляет. Короче говоря, готовься к суду. И готовься к свободе...

Кирилл не знал, что сказать. Нахлынувшие чувства сдавили горло... Оказывается, все так просто. Взяли какого-то Санидинова, допросили его, забрали у него пленку. И все, путь к свободе открыт...

Все просто. Но почему он тогда готовился провести в неволе все пятнадцать лет? Почему у него не было надежды на друзей? Неужели эта мерзкая действительность так сильно пошатнула его веру в людей?.. Если так, то нужно меняться. И как можно скорей. На свободе с арестантской философией делать нечего.

На свободе другие законы. На свободе другая жизнь... Другая жизнь.

Через месяц состоялся суд. Кирилла оправдали по всем статьям. В колонии его больше ничто не держало. Он мог возвращаться в Москву.

* * *

Ребенок шел туго. Казалось, Лия сейчас лопнет. Боль жуткая, невыносимая. А тут еще акушерка...

– Давай, дрянь, тужься, тужься!.. Как с мужиком трахаться, так не тужилась. Давай, шлюха, давай!..

Или эта старая тварь по природе своей стерва, или она нарочно хочет ее разозлить. Может, так легче будет родить...

– Давай, давай!.. Есть!

Ребенок вышел. Лия ощутила ни с чем не сравнимое облегчение. На какое-то время боль отступила, а затем снова наполнила все естество. Но это уже боль облегчения...

Одна акушерка забрала ребенка, вторая притащила ведро с йодом, макнула огромный тампон и засунула его в промежность... Больно. Но терпимо. Только Лия терпеть не будет.

– А-а! – заорала она.

Закатила глаза и сделала вид, что теряет сознание.

У нее еще есть силы, она нарочно сохраняла их. Но нужно показать свою немощность. Показать, что ты ни на что не способна.

Сознания Лия не потеряла. Но было видно, что она никакая. Ей поднесли ее ребенка. Ей показали ее гаденыша... Гаденыш, он и есть гаденыш. Она ненавидела его, ненавидела подлюку полковника, который сделал его. Она ненавидела весь мир...

Но все же ей пришлось изобразить ангельскую улыбку. Пусть знают, как она любит своего малыша. Пусть знают, как она радуется его появлению на свет. Пусть знают, что у нее и в мыслях нет расстаться с ним...

А она с ним расстанется. Прямо сегодня и навсегда. Она так решила. И никакая сила не изменит это решение...

В прошлый раз ей не удалось до конца осуществить свой план. Все так хорошо начиналось. Она сумела усыпить бдительность караула, вырвалась на свободу. Но эта проклятая пуля остановила ее. Целых два месяца она провалялась в местной тюремной больнице. Затем ее этапировали дальше. И она целых полтора года провела в женской колонии...

Ее личное дело было перечеркнуто красной полосой. Это значило, что она склонна к побегу. Ее взяли под особое наблюдение. Поместили в СУС – помещение со строгими условиями содержания. Там она «сусала» целых полгода. И вышла оттуда эдаким ангелочком – тихая, скромная, в общем, сама непорочность. Она ни к кому не лезла, ни к кому не приставала, не пыталась выбиться в лидеры. Правда, один раз круто обломала одну «коблу», которая хотела сделать ее своей «женой». С тех пор ее сильно зауважали, и к ней под крылышко попросилась одна очень симпатичная девочка, на которой она тут же «женилась».

Лия могла бы поставить колонию на уши, могла стать самой крутой. Но это ей ни к чему. Она не собиралась долго оставаться за «колючкой».

Она собиралась податься в бега, и у нее был план. Для начала она совратила начальника колонии. Это оказалось не таким уж и легким делом, но все же она справилась. Легла под него, а он накачал ее детородным дерьмом. Она добилась своего – забеременела.

В их колонии не было своего роддома. Поэтому рожалок возили в поселок. Под конвоем, все как положено. Но для Лии это не проблема. Главное, что вокруг роддома не было пулеметных вышек и колючей проволоки.

Она готовилась к побегу. Скрупулезно собирала информацию по роддому, по прилегающим территориям, выучила наизусть план поселка.

В роддоме держать ее долго не будут. Пару-тройку часов, чтобы она пришла в себя. А потом засадят в «автозак» и, как отелившуюся корову, повезут обратно в общее стойло.

С ней всего двое – контролерша и автоматчик из срочников. У них какие-то шуры-муры, но это не помешает зеленопогонной жабе зайти в операционную, чтобы надеть на нее наручники. А это случится, как только она узнает, что Лия родила.

Ребенка уже вытирают. А медсестра уже спешит на выход, сейчас сообщит конвою «приятную» новость... Все, пора!

Всю немощность как рукой сняло. В один миг Лия превратилась в комок разрушительной энергии. Сбросила с живота лед, сорвалась с кресла и торпедой понеслась к окну. Решеток там нет, только занавески и стекло. Это не препятствие.

Она кошкой вскочила на стол, с силой швырнула тело в окно. Занавески защитили ее от битого стекла. Приземление прошло успешно. Да иначе и быть не могло. Ей приходилось прыгать с третьего этажа, и ничего. А тут всего лишь первый.

На улице зима. Снег, лютый мороз. А она всего лишь в одной рубашке, да и та влажная от крови и пота. Но ничего, Лия сильная и закаленная. Ей не страшны никакие страдания, если призом за это будет свобода...

Она приземлилась на ноги, резко ушла в сторону и со всех ног бросилась вдоль здания роддома. Будет погоня. Но Лия умеет быстро бегать. Ее не догнать. Впереди свобода. Свобода!!!

А это что такое? Лия просто не могла поверить своим глазам. У нее на пути какой-то мужик – норковая шапка, дубленка нараспашку. И ошалевшие глаза.

Его нетрудно понять. Спокойно разговаривал с женой через окно роддома, а тут на тебе, какая-то бестия в окровавленной рубахе. Да еще и бледная, как сама смерть...

И все же этот мужик стал для нее подарком. Дело в том, что у него была машина. На дороге в нескольких шагах от него стояла «Нива», из выхлопной трубы шел дым. Значит, машина работает. Значит, ключи в замке зажигания.

В машине никого. Только незримая мисс Фортуна за рулем. Она уже уступает беглянке водительское место.

Лия взяла курс на машину.

Мешкать нельзя, каждое движение должно быть быстрым, четким. Автоматчик уже понял, что к чему. Он уже в операционной. Возможно, уже наставляет на нее автомат. А Лия прекрасно знает, что это такое – попасть под пулю.

Она подскочила к «Ниве», села за руль. Но дверцу закрыть не успела. Помешал мужик. Глаза квадратные, пасть как у овчарки. С медвежьим ревом он схватил Лию за руку и попытался вытащить из машины. Эх, знать бы ему, с кем он связался...

Костяшки пальцев врезались в адамово яблоко. Удар мощный и, главное, точный. Мужик захрипел, глаза выкатились на лоб. Он разжал руки и начал оседать на снег. Возможно, Лия его убила. Но ей все равно. Одним больше, одним меньше...