Читать интересную книгу Операция «Молот». Операция «Гадюка-3» - Уолтер Уэйджер

В таких случаях в заведение ежедневно в разное время заявлялись двое или трое и, вытащив свои инструменты, изъявляли желание повозиться не в металлических внутренностях, а в брюхе самого хозяина. Подобные инциденты, впрочем, давно уже стали достоянием истории, ибо в последние годы мало кто в этом городе нуждался в подобном «ремонте». А коль скоро «Геймз инкорпорейтед» имела 2/3 % выручки от игорных автоматов, владельцу этого бара нечего было опасаться — в том числе и полиции. Кстати, когда Уиллистон вошел в «Лакиз ден» и уселся за стойку, здоровенный сержант полиции — в форме — отправлял четвертаки в глотку «бандита».

— Пиво, — сказал Уиллистон человеку в белом фартуке.

— Сию минуту.

Лазутчик пил холодную жидкость и рассеянно прислушивался к беседе трех любителей бейсбола, обсуждавших достоинства питчера балтиморской команды. Время от времени он поглядывал на дверь бара, отраженную в огромном зеркале перед собой. Шесть часов. В бар зашел прохожий, обменялся приветствием с полицейским, выпил джин с тоником и ушел. Уже десять минут седьмою, Гилман опаздывал. Это совсем на него не похоже, подумал Уиллистон. Когда стрелки часов показали шесть двадцать, бывший агент У СО понял, что, видимо, что-то случилось, и собрался уходить. Это был их обычный уговор. Если другой агент не появлялся на явке через двадцать минут после назначенного часа, надо было немедленно уходить — как можно быстрее и незаметнее, в надежде, что гестаповские патрули еще не успели полностью отрезать все пути.

…Они обычно приезжали в крытых грузовиках, блокировали все перекрестки, и из них высыпали солдаты с ужасными автоматами «МП-40». Девятимиллиметровые «парабеллумы», по тридцать два патрона в магазине, пятьсот выстрелов в минуту, полная автоматика — он очень хорошо помнил это оружие. С тех самых пор, как он всадил автоматную очередь в Деннисона, устаревшая и ненужная информация начала всплывать в его памяти в самые неподходящие моменты, вызывая в душе мучительные чувства.

…Так, вот теперь они бросились врассыпную, заблокировав переулки и разместив снайперов на крышах всех прилегающих зданий…

…Еще минута — и немцы ворвутся в бар…

Он зажмурился, отогнал страх и стал уговаривать себя, что это просто старый ночной кошмар, воспоминания из далекого прошлого, и ничего больше.

Выйдя из бара в духоте улицы, он заметил Гилмана на углу неподалеку. Человек из Лас-Вегаса шел в противоположном направлении от «Лакиз ден», во рту у него торчала незажженная сигарета. Он остановился, поднес ко рту зажигалку и три раза ею щелкнул, прежде чем показалось пламя. Опасность! Надо уходить. Этот сигнал опасности тоже был очень знакомым, подумал Уиллистон, отводя взгляд за спину крупье. Да, за ним был хвост — не такой профессионал, каких использовали в вишистской Франции, но все же не менее опасный. Мистер Пикелис с удивительной оперативностью приступил к проверке недавно взятых в штат сотрудников казино «Фан парлор» — быстро, но не неожиданно, ибо Гилман предвидел подобный ход событий. И теперь хитроумному заговорщику придется целую неделю, а то и две, смириться с необходимостью жить под недреманным оком филера — до тех пор, пока банда Пикелиса не потеряет к нему интерес и не вычеркнет из своего черного списка.

А Марии Антуанетте придется добывать адрес сестры Талейрана без его помощи.

Профессор вернулся к себе в отель после ужина, посмотрел телевизор и тщательно осмотрел номер, пытаясь обнаружить следы тайного обыска или подслушивающие устройства. Нет, все чисто — пока что. Они — Пикелис и его люди — не настолько еще перепугались, чтобы устраивать слежку за всеми одинокими и по видимости «чистыми» постояльцами городских отелей, — пока что. Интересно, насколько же сильным должно быть потрясение, которое заставит их прибегнуть к таким отчаянным мерам. В одиннадцать тридцать Уиллистон покинул отель «Джефферсон» и отправился в сомнительный район неподалеку от Первой баптистской церкви. Он старался держаться в тени, осторожно пробираясь к домику за церковью и в течение нескольких минут внимательно осматривался, прежде чем подойти через лужайку к освещенным окнам.

— Я вас ждал, — спокойно сказал преподобный Снелл. Он сидел в кресле-качалке на заднем крыльце — чернокожий мужчина, неприметный во мраке безлунной ночи. — Заходите, выпейте чего-нибудь холодненького.

— Если у вас найдется еще одна качалка, я бы предпочел посидеть на свежем воздухе. К тому же так будет удобнее, если мне вдруг придется спешно уходить.

Он взошел на крыльцо, устроился в стареньком, но удобном кресле-качалке и стал медленно раскачиваться, ни слова не говоря. Прошло секунд тридцать-сорок, прежде чем священник нарушил молчание.

— Вы заплатили аванс, сэр, — заявил он. Он был достаточно хитер, чтобы не называть имен. — Это довольно приличная сумма. Если кто-то и может спасти моего друга, то только человек, которого вы наняли, — как и обещали. По его словам, вы выделили шестьдесят пять тысяч долларов, и он также сказал, что не знает, кто вы… Нет, я ему не проговорился. Я тоже держу свое обещание.

— Я не сомневался, что вы надежный человек, преподобный отец.

— Надеюсь. Хотя не уверен, что разумный человек стал бы заключать такую сделку вслепую да еще и с — уж вы простите мне такое мелодраматическое выражение — таинственным незнакомцем. Думаю, пришла пора рассказать вам о себе и своих намерениях.

Уиллистон некоторое время обдумывал эту просьбу.

— Я не могу вам сказать, кто я… кто мы такие… но могу сказать, что мы группа людей, которые хотят освободить Парадайз-сити от преступной организации Пикелиса и его политических сообщников. Мы намереваемся уничтожить эту организацию любыми средствами. Нам требуется помощь местных жителей, которые хотят очистить свой город. Нам нужна ваша помощь.

— Чтобы вы смогли сами управлять Парадайз-сити? — спросил осторожный священник.

— Нет, мы уйдем из города через двадцать четыре часа после уничтожения Пикелиса. Это вполне возможно. Он не такой уж неуязвимый, не такой уж непобедимый.

Потом лазутчик объяснил Снеллу, как он собирается использовать его прихожан и друзей в качестве разведывательной сети, отметив, что, пользуясь языком негритянского писателя Ральфа Эллисона, негры являются «невидимками», на которых почти не обращают внимания их белые сограждане.

— И это все?

— Я могу попросить о большем позже, — признался Уиллистон — и тогда вы вольны решать, хотите вы или нет помогать нам дальше. Тут возможен еще больший риск, большая опасность.

— Я бы сказал, что опасность и так велика при том, что вы и ваши… ваша группа… собирается здесь сделать… опасность лично для вас… опасность, которая кажется бессмысленной, если вы и впрямь не собираетесь захватить в свои руки власть в нашем городе.

— Мы обучены для такой деятельности. Мы в каком-то смысле профессионалы.

— Вы агенты ФБР?

— Нет… Я не могу вам сказать больше. Подумайте над моими словами. Если вы с нами, поместите в понедельник в городской газете объявление о продаже голубого велосипеда за пятьдесят пять долларов. Если вы решите отказаться, поместите объявление о продаже зеленого велосипеда за шестьдесят пять.

— А что случится с Сэмом Клейтоном, если я откажусь?

Уиллистон встал и хмыкнул.

— Мы гарантируем вам жизнь Сэма Клейтона в любом случае в качестве предварительного предложения о сотрудничестве. Это вроде контракта с клубом любителей книги, — пояснил он. — Если вы оформите контракт, мы дополнительно вышлем вам полное собрание речей Рональда Рейгана и большой глобус с подсветкой. Давайте только прямо договоримся об одном. Мы не обещаем вам освободить черное население Парадайз-сити или десегрегировать здесь школы. Это пусть остается вашей заботой, заботой федерального правительства и ваших соплеменников.

— Наши шансы на успех повысятся, если Пикелис уйдет?

— Безусловно. Эта война — ваша война, и я могу предложить вам только нашу моральную поддержку плюс некоторый неиспользованный инвентарь, который останется здесь после нашего отъезда.

— Благодарю вас за искренность… Доброй ночи, — сказал преподобный Эзра Снелл.

— Доброй ночи… Скажите, до машины меня сопроводят те же люди?

Священник тихо рассмеялся.

— Значит, вы их все же заметили, когда шли сюда?

— Я же сказал, что мы отлично обученные профессионалы.

Не дожидаясь ответа, Уиллистон прошел два квартала к своему «дарту» и направился обратно в отель. «Я сделал все, что мог», — подумал он о своем разговоре с чернокожим священником. Теперь ему предстояло разыскать сестру Талейрана.

23

— Только не кричи! — произнес голос, и когда она открыла глаза, кто-то нежно, но твердо зажал ей рот рукой.