энергичным жестом руки, обозначавшим, что держать нужно крепко»89.
18 февраля (3 марта) 1855 г.90 в 12 часов 15 минут Николай I скончался. «Все замолкло, — писала баронесса Фредерикс. — Все дрожат от ужаса. Не стало могучего русского царя!.. Кажется всем, что сейчас разверзится земля, и вся Россия пропадет...»91
Трудно было поверить, что на 59-м году внезапно умер царь, всегда выглядевший энергичным и бодрым человеком92.
...Народ заподозрил тут неестественную смерть, требуя на расправу врача Мандта93. Последнего успели спасти: он скрылся из Зимнего дворца задними ходами. Мандту угрожала неминуемая опасность быть «разорванным на клочки народом»94. Похороны Николая I прошли при громадном стечении народа. Гроб был опущен в склеп императорского дома в церкви Петропавловской крепости. Вскоре фрейлины императрицы занялись вышивкой большого ковра, предназначавшегося к могиле государя, чтобы покрыть пустое место, ожидавшее жену Николая I — Александру Федоровну.
Дальнейшее ведение и окончание войны выпало на долю молодого монарха Александра II.
2. Начало царствования Александра II
Первые шаги
19 февраля 1855 г. на российский престол вступил император Александр II. Был он тогда в активном, зрелом 36-летнем возрасте.
Внешний облик молодого монарха в это время запечатлел секретарь американского посла А. Уайт: «Он был высок, как все Романовы, красив и держался с большим достоинством, но у него было гораздо меньше величественности и полностью отсутствовала неуместная суровость его отца»95.
В Петербурге дурное предзнаменование видели в том, что в Москве в день восшествия на престол Александра II сорвался большой колокол Ивана Великого и убил двоих людей96.
Первые шаги нового царя утверждали и продолжали политику Николая I97.
Выступая 18 февраля перед членами Государственного совета, Александр II, в частности, сказал: «В годину тяжелых испытаний посетило нас новое несчастье! Мы лишились отца и благодетеля всей России! Покойный государь, мой незабвенный родитель, любил Россию и всю жизнь постоянно думал об одной только ее пользе. Каждое его действие, каждое его слово имело целью одно и то же — пользу России. В постоянных и ежедневных трудах его со мною он говорил мне: «Хочу взять себе все неприятное и все тяжелое, только бы передать тебе Россию устроенною, счастливою и спокойною». Провидение судило иначе, и покойный государь в последние часы жизни сказал мне: «Сдаю тебе мою команду, но, к сожалению, не в полном порядке, как желал, оставляя тебе много трудов и забот»98.
Молодой государь принял верховную власть в разгар войны, посреди неустройств и несчастий. Это не поколебало у него веры «утвердить Россию на высшей степени могущества и славы»99, как выражено было в манифесте 18 февраля о восшествии на престол. Помимо веры для такой исполинской государственной задачи потребовалось много сил и энергии.
Необходимо было прежде всего закончить несчастную войну, которая истощила до крайности денежные средства, исчерпала до дна все военные ресурсы и могла — если бы затянулась — грозить целости Российской державы.
Страна переживала тяжелое время. Севастополь стойко противостоял соединенным силам англичан и французов. Ежедневно геройский гарнизон нес большие потери. Подкрепления подходили медленно и в малом количестве из-за необходимости содержать вдоль западной границы империи многочисленную армию на случай войны с Австрией. Как уже отмечалось, австрийцы еще при Николае I грозили с тыла Дунайской армии, и ей Пришлось снять осаду с Силистрии и отступить, очистив Молдавию и Валахию, территория которых сразу же была занята австрийскими войсками. Но даже и тогда русские войска нельзя было перебросить в Крым, ибо Австрия заключила союз с Англией и Францией и грозила России объявить войну, если та не поспешит заключить мир с ними на условиях, выработанных этими странами.
Пруссия тоже начинала склоняться на сторону этих держав. Примеру Сардинии, вступившей в войну, готовы были последовать Швеция и Испания. Таким образом, против России, рассчитывавшей на собственные силы, была почти вся Европа.
На австрийской границе приходилось держать в готовности усиленный корпус и целую армию в Польше. И, конечно, требовалось укреплять и Закавказье, где можно было ожидать весной вторжения турок. Побережье Балтийского моря также охранялось отдельным корпусом, а берега Белого моря и Тихого океана оставались незащищенными.
Надо отдать должное Александру II: несмотря на столь сложную ситуацию, он не дрогнул, не пал духом. Он прекрасно сознавал, что продолжение войны непосильно для России, но в то же время хотел заключить мир в соответствии с интересами и честью государства. Если такой мир сейчас заключить нельзя, то молодой император решил биться с врагами до последнего. О своих намерениях Александр II прямо заявил 20 февраля дипломатическим представителям иностранных государств, приветствовавших его по случаю воцарения:
«Я готов протянуть руку примирения на условиях, принятых моим отцом, но если совещания, которые откроются в Вене, не приведут к почетному для нас результату, тогда я, господа, во главе моей верной России и всем народом смело вступлю в бой».
Принимая по тому же поводу петербургское дворянство, представившее адрес с изъявлением готовности «не щадить ни себя, ни достояния в защиту святой веры, царя и отечества», Александр II и им сказал о трудности положения и надежде на них: «Я в вас, господа, уверен, я надеюсь на вас. Я уверен, что дворянство будет в полном смысле слова благородным сословием и в начале всего доброго. Не унывать! Я с вами, — вы со мной!»100
Стремясь укрепить руководство в армии и флоте, Александр II высочайшими приказами по военному и морскому ведомствам в феврале 1855 г. провел ряд новых назначений. Вместо князя Меншикова главнокомандующим Крымской армией назначен князь М. Д. Горчаков101, командующим Южной армией — генерал А. Н.