Наконец, Поль пришёл туда, откуда запад ближе всего, где восток за спиной, юга нет, а север всюду. У самой воды, на камне, сидел человек и смотрел на волны. Никого вокруг больше не было, и решив, что он уже и так там где ему зачем-то надо быть, подумал, что неплохо бы подойти и поздороваться с таким же, одиноко смотрящим на запад.
– Добрый день.
– Добрый день, молодой человек.
По голосу Поль понял, что перед ним женщина весьма преклонного возраста. А ещё, удивило его то, что она поприветствовала его в ответ, даже не обернувшись, и при этом назвала молодым человеком.
– Простите, что отвлекаю вас, – Парень сделал ещё несколько шагов, чтобы видеть лицо собеседника. – Вы, как и я, пришли смотреть на запад?
– А сам то ты как думаешь, если я и так сижу и смотрю туда? – голос старухи, а он звучал как именно голос старухи, был скрипучим.
Поль смутился. – Может вы так сидите, потому что смотреть в этом месте на море и смотреть на запад – одно и тоже. Так ведь может быть?
– Ты прав. Здесь, это совпадение и не совпадение вовсе, а некая закономерность. Но что привело сюда тебя? – старуха, щуря глазами стала рассматривать Поля.
– Я ищу ответы.
– Вот как? Кто-то, кто считает себя знающим многое, указал тебе это место. Будто отсюда, глядя на запад, ты найдёшь объект своих поисков, – старуха засмеялась своим скрипуче-трескучим смехом.
– Вы правы. Так всё и было. Но как вы узнали?
– Ах, молодой человек. Я на этом месте бываю каждый день когда солнце восходит у меня за спиной и заходит за горизонт на моих глазах. За всё это время никого здесь не было, никто не искал и не боялся не найти. И вот являешься ты. Не удивительно ли? А если так, если удивительно, – уточнила она, – то, есть у вселенной право предположить, что и всё остальное может быть удивительным?
Поль не сразу понял логику рассуждения странной собеседницы, но когда понял, вынужден был признать её убедительной.
– А вы что здесь делаете? – Поль тут же добавил: – извините, если вопрос бестактный.
Старуха засмеялась. – Для тебя этот вопрос важен. Не так ли? Тебе сейчас кажется удивительным, что эта старуха делает в богом забытом месте? Ты задаёшь себе этот вопрос взамен другому, глубоко спрятанному. Ты и хотел бы надеяться, да боишься, потому как не веришь. Но я отвечу тебе, – старуха крякнула, встала с камня, и кинула в волны камушек, который держала в руках всё это время. – Единственное моё занятие здесь – плести корзины.
Слова старушки привели Поля в замешательство. – Корзины?! Здесь?! Но зачем? Кому они нужны здесь? Кому их здесь вообще можно продать?
– Я и не продаю.
– Да и, – Поль обернулся вокруг и развёл руками, – из чего вы их плетёте? Здесь совсем нет этих, он не смог вспомнить название дерева из веток которого плетут корзины, – деревьев.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ты про Иву? Ива здесь и не растёт, но она мне и не нужна, а вот те кусты, – старуха показала рукой в сторону зарослей кустарника в ста метрах от них, – очень хороши для корзин. И воды не боятся. Всяко лучше ивовых.
– И всё же, зачем вам сдались эти корзины, если вы их не продаёте?
– А я, как корзинку сплету, прихожу сюда, – старуха показала пальцем на камень, – ставлю корзинку у воды и ухожу. Утром её уже нет.
– И часто вы так делаете? – Поль никак не мог взять в толк смысл действий странной островитянки.
– По-разному. Бывает, дня не пройдёт, а бывает, что многие годы проходят. То от стихии зависит.
– Честно вам скажу, я совсем не понимаю надобности всего этого.
Старуха с хитрым прищуром посмотрела на Поля. – А никто из нас не знает в точности своего предназначения. И ты вот, не сможешь мне ответить. Всё, что мы знаем, это лишь то, что мы нужны некоей силе, но не в состоянии осмыслить, – она обвела рукой круг в воздухе, – что же за сила такая пронизывает наш мир и наши жизни.
– О какой силе вы говорите?
Старуха, похоже, начала выходить из себя. – О той, что ты ищешь здесь. Да только не здесь искать её надо. Ты смотришь на запад, а сила эта, свой взор на восток обратила. Тот старик, что послал тебя сюда, иносказательно изъяснялся. Он не о девочке говорил, а вероятно, имел в виду меня.
– Постойте, – ошарашенный Поль смотрел на старуху. – Вы знаете о Саше?
– Знаю ли я о ней? – старуха снова засмеялась. – А ты подумай немного. Ты у старика этого, корзинку видал? Это моя первая корзинка, и за тысячи путей этого мира я сплела их несчётное количество. А вот таким недогадливым я вижу тебя первый раз.
– Так вы…?
– Да. Здесь я только для этого, – она с укором глянула на Поля. – Но я успокою тебя. С Сашей всё хорошо.
Поль аж вздрогнул. – Откуда такая уверенность?! Вы виделись с ней?!
– С ней нет, не виделась. А вот корзинки новые плела, и морю отдавала. От того и уверенность есть у меня. Да вот только ждать нам выбора, перед которым встанет наша девочка. Серьёзным выбор тот будет, – она снова села на камень и вздохнула.
– Вы и это знаете?! Но откуда?!
– А оттуда, что я две абсолютно одинаковые корзинки, одну за другой, морю отдала. И этому будут последствия. Большие последствия. Мы с тобой ощутим это на себе. Вот тогда и колодец тот, что на острове вашем, снова службу сослужит став продолжением Сашиного решения и воли. Да только, в отличие от тебя, я не винюсь за то, – она вздохнула. – Ты не переживай. То, что для нас ещё только случится, уже в прошлом для Саши. Где-то произошёл сбой и витки спирали соприкоснулись один с другим. Сила, что в девочке, испытывает себя, трогает, пробует, ей буквально всё интересно. Те законы нашего мира, что мы называем фундаментальными, для неё являются точками приложения своего любопытства. Сдвинет она что, или изменит, или ещё как, и смотрит, что да как изменилось. Так она взрослеет, в нашем понимании. Да только, много ли мы знаем об этом? Чувствую, ждут нас времена куда более удивительные, – старуха глянула на Поля. – Ну? Чего молчишь то?