Читать интересную книгу Русская троица ХХ века: Ленин,Троцкий,Сталин - Виктор Бондарев

Попробуем представить изменения в аппаратном весе Сталина, сведя их в таблицу состава высших партийных органов с 1919 по 1923 год (см. след. стр.).

Понятно, что в то время партийная иерархия еще не приобрела столь четкой структуры, как в годы «развитого социализма», когда даже порядок расположения на Мавзолее во время праздничных мероприятий был четко зафиксирован. Тем не менее, из списка виден «основной состав» ленинской команды, его ближайшее окружение — Политбюро, ядро которого составляют Ленин, Каменев, Зиновьев, Троцкий. Сталин, Бухарин а еще, как ни странно, совершенно невыразительный (хотя и «рабоче-крестьянский» донельзя, и знавший Сталина еще по Тифлису; может, для того и понадобился?) Михаил Калинин.

Теперь подсчитаем номенклатурный рейтинг соратников простейшим способом: суммировав количество кооптаций в высшие органы, считая присутствие в каждом из них — Политбюро, оргбюро, секретариате — за единицу. Можно разделить на максимально возможное количество номенклатурных позиций — 15 (пять съездов помножены на три позиции). Получаем относительный рейтинг:

Сталин — 12 (0,750) Калинин — 10 (0,667) Троцкий — 6 (0,400) Молотов — 6 (0,400) Томский — 6 (0,400) Зиновьев — 6 (0,400). Бухарин — 6 (0,400) Каменев — 5 (0,333) Крестинский — 5 (0,333) Рудзутак — 5 (0, 333)

Старшее поколение помнит, что такое «член Политбюро». Если сравнивать с прошлой имперской эпохой — статус члена царствующего дома, что-то вроде великого князя. И кого здесь мы видим?

Ленин — самый главный, безусловный лидер.

Троцкий — по сути, по делам — не менее значительная фигура этого периода.

Каменев — в отличие от двух первых, его сегодняшняя репутация совсем никакая, поэтому стоит перечислить его, прямо скажем, неординарные функции — первый «президент» большевистской России, заместитель Ленина по Совнаркому и Совету труда и обороны, руководитель Москвы.

Зиновьев — близкий соратник Ленина, знакомый с ним с 1903 года, рядом с вождем много лет прожил за границей, был его любимым учеником, способным и почтительным. Именно его Ленин взял с собой в Разлив в 1917 году, когда ему угрожал арест и, возможно, казнь. Партийный начальник Петрограда, впоследствии «главный коммунист во всем мире» — руководитель Коминтерна; блестящий оратор (об этом говорил Троцкий!) и агитатор.

Сталин — последний в списке, но он надолго переживет всех остальных. Оставаясь в рамках логики, принять хрущевские утверждения, якобы будущий диктатор был рядовым в команде Ильича, невозможно.

Однако многообразие должностей и впрямь не позволяет однозначно описать функцию каждого из вождей. Троцкий — фактически первый заместитель, Каменев и Зиновьев — заместители. А Сталин? Поищем подходящее слово. Пожалуй, наиболее точное — помощник, то есть человек, реально очень близкий к боссу в силу, может быть, не столько своего авторитета, сколько готовности и умения выполнить любое поручение. Не приходится сомневаться, что в иных обстоятельствах он мог бы и руководить группой киллеров, как, вероятно, руководил боевиками в «эксах».

После революции Сталин обретает реальные административные и силовые полномочия, становится кем-то наподобие генерал-адъютанта при императоре. Кстати, с незапамятных пор в каждой мало-мальски представительной ведомственной конторе имеется должность руководителя аппарата: поставленный на нее человек не отвечает за какое-либо конкретное направление деятельности, но участвует во всех делах как главная бюрократическая «крыша». Из советской действительности эта должность плавно перекочевала в новую Россию.

Одним словом, если подытожить все регалии и чины Сталина, то можно убедиться, что он для Ленина — незаменимое «второе я». Не только тот, кто всегда голосует «за», но и «бич божий» вождя, его Аракчеев, которому можно поручить самую неприятную работу с полной уверенностью, что он, во-первых, не станет задаваться ненужными вопросами, во-вторых, выполнит все по максимуму, не считаясь ни с какими сантиментами.

И если еще до июля 1917 года первым среди апостолов «пролетарского мессии» был Григорий Зиновьев, то после этой даты именно Сталин сделался связующим звеном, незаменимым для Ленина. Понятно, что на войне преуспевают те, кто умеет добиться результата любыми средствами. Надо думать, действия Сталина производили на Ленина наибольше впечатление, иначе почему у него одного столько мандатов? Именно Сталин становится, по Евгению Шварцу, «мерзавцем — первым учеником». Потому не случайно, но вполне логично его последующее призвание на пост генерального секретаря ЦК.

В официальной пропаганде до XX съезда партии аппаратные победы Сталина не педалировались. Но и тогда его представляли, выдающимся, как придумали говорить сейчас, менеджером, которого Ленин направлял на самые сложные участки и который неизменно добивался победы. В следующую войну сам Сталин отчасти перенесет это амплуа на Георгия Жукова; оттого, надо полагать, лихому маршалу при нем и прощалось многое такое, что не сошло бы с рук другим, не менее одаренным полководцам.

В связи с этим стоит вспомнить, с чего началась царицынская эпопея Сталина. В мае 1918 года его назначили «руководителем продовольственного дела на юге России» — чрезвычайным комиссаром от ЦК с неограниченными полномочиями по жизненно важному направлению. Приехав с группой доверенных людей, он принялся наводить жестокий порядок и в конце концов поставил-таки ситуацию под свой личный контроль, хотя бои под Царицыном шли еще долго, с переменным успехом. После 1956-го в учебниках из ближайших военных соратников будущего генсека оставили только Ворошилова и Буденного.

Характерно, что даже чрезвычайного мандата Сталину как будто очень скоро стало не хватать. В начале июля он сообщает Ленину, что реквизировал уже много зерна, но пока не может отправить его в Москву из-за разрушенных железнодорожных путей. И добавляет как бы между прочим: «Дайте кому-либо (или мне) специальные полномочия (военного характера) в районе южной России для принятия срочных мер пока не поздно. Ввиду плохих связей окраин с центром необходимо иметь человека с большими полномочиями на месте для своевременного принятия срочных мер». Через пару дней, не дожидаясь ответа, пишет новое письмо: «Вопрос продовольственный естественно переплетается с вопросом военным. Для пользы дела мне необходимы военные полномочия. Я уже писал об этом, но ответа не получил. Очень хорошо. В таком случае я буду сам, без формальностей свергать тех командармов и комиссаров, которые губят дело. Так мне подсказывают интересы дела, и, конечно, отсутствие бумажки от Троцкого меня не остановит».

Для Сталина эта кампания завершилась полным успехом: созданием Военного совета Северокавказского округа во главе с ним (причем возводить его на этот пост пришлось самому Троцкому — «по поручению Совнаркома) и последующим прореживанием «троцкистской гвардии» военспецов, чьи планы обороны не понравились Сталину. Тут уже можно было выразить удовлетворение достигнутым: «Не сомневаюсь, что [наши дела] пойдут еще лучше… Жму руку моему дорогому и любимому Ильичу. Ваш Сталин».

Другая важная командировка — Восточный фронт. В январе следующего года Сталин вместе с Дзержинским расследует причины сдачи Перми: аресты трибунал, расстрелы… Еще одним известным местом «наведения порядка» стал Петроград, где Сталин проводит мобилизации рабочих и аресты классово чуждых элементов. Весенне-летнее наступление Юденича захлебнулось. Но при следующем, осеннем, спасать ситуацию пришлось уже Троцкому, что, конечно, не прибавило ему симпатий со стороны «абрека».

Впоследствии Сталин стал известен и как организатор наступления на юге. Однако на польском фронте ему впервые не повезло по-крупному, что впрочем, не повлияло на цековские расклады. Надо заметить и то, что сам он, в отличие от Троцкого, в атаки никогда не ходил, предпочитая осуществлять руководство вдали от передовой.

Тем не менее товарищи по партии отметили его заслуги патетическим постановлением: «…В минуту смертельной опасности, когда окруженная со всех сторон тесным кольцом врагов, Советская власть отражала удары неприятеля; в минуту, когда враги Рабоче-крестьянской Революции в июле 1919 года подступали к Красному Питеру и уже овладели Красной Горкой, в этот тяжелый для Советской России час назначенный Президиумом ВЦИК на боевой пост Иосиф Виссарионович Джугашвили (Сталин) своей энергией и неутомимой работой сумел сплотить дрогнувшие ряды Красной Армии. Будучи сам в районе боевой линии, он под боевым огнем, личным примером воодушевлял ряды борющихся за Советскую Республику. В ознаменование всех заслуг по обороне Петрограда, а также самоотверженной его работы на южном фронте. Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет постановил наградить И.В. Джугашвили (Сталина) орденом «Красного Знамени»».