— Думаешь, если начнешь реветь, тебя не накажут? — мрачно спросил Шариссар. Незабудка покачала головой, не поднимая взгляда. Что-то прошипев сквозь зубы, мужчина поднялся, сверху вниз разглядывая худенькую девочку. Потом сжал зубы и отвернулся.
— Иди в свою комнату, Сиера. — сухо бросил он. — Немедленно. Айк тебя проводит.
Взъерошенный и злой Айк дернул Незабудку за руку, но увидев взгляд паладина, сжал ладонь девочки осторожнее и повел ее к замку.
Шариссар поднялся в покои, когда малышка уже уснула.
— Не понимаю, как она смогла сбежать, мой господин! — негромко проговорил Айк, когда паладин вошел. — Да еще и выпустить пленников! Это просто немыслимо. — он сглотнул, глядя на молчащего господина и торопливо добавил. — Моя вина, господин. Не уследил. Полностью осознаю, готов понести наказание!
— Иди спать, Айк. — Негромко ответил паладин и оруженосец моргнул, посчитав, что ему послышалось.
— Простите?
— Иди, — паладин кивнул на дверь. Снова моргнув, Айк шагнул, но остановился и обернулся. — Мой господин. Это моя вина, что девочка сбежала и подняла решетку ямы. Я полностью осознаю… и готов…
— Айк, — Шариссар поднял бровь. — Я уже все это слышал. Ты свободен.
Оруженосец набрал побольше воздуха и шагнул, загораживая собой кровать.
— Не наказывайте девочку, мой господин, — тихо сказал он. — Она совсем маленькая. Она не понимает…
Шариссар хмыкнул.
— Боюсь, это создание понимает гораздо больше, чем нам кажется, — он покачал головой. — Иди, Айк. Ничего с ней не случится. Хотя меня удивляет твое желание ее защитить.
Оруженосец медленно кивнул и, приложив ладонь к груди, ушел.
Шариссар застыл, рассматривая спящую Незабудку. Ее ресницы все еще были мокрыми, личико перепачканным. Но во сне она казалась совсем крошкой, темные кудряшки падали на щеки. Наверное, Лея в детстве была такой же… Не задумываясь, Шариссар убрал их с лица, снял с Незабудки ботинки и накрыл девочку меховым покрывалом. Замер, нахмурившись. И понял, что ресницы у девчонки дрожат, словно силясь не распахнуться.
— Можешь не притворяться, — хмуро бросил Шариссар. — Я знаю, что ты не спишь.
Ресницы дрогнули и на паладина уставились зеленные глаза.
— А как ты узнал? — совершенно по-детски спросила девочка.
— Почему я должен тебе рассказывать? — Шариссар сел в кресло, закинул ногу на ногу. — Ты расстроила меня, Сиера.
Незабудка, которая уже села на кровати, мигом свалилась обратно и покрывало натянула. И даже засопела.
— Это ты сейчас делаешь вид, что срочно уснула? — глазам своим не поверил паладин.
С кровати донеслось громкое сопение.
— А кто-то здесь утверждал, что уже взрослый, — протянул паладин. Странно, но злиться на девочку не получалось, хотя он старался.
— Я еще маленькая, — с готовностью отозвалось Сиера. Завозилась под меховым покрывалом.
— Ну да.
— И маленьких бить нельзя! — Из-под меха осторожно высунулся нос.
— А я не буду тебя бить, — лениво бросил Шариссар. — Посажу в яму на пару дней. Одну.
— Там холодно, — теперь из мехового кокона блестел и зеленый глаз.
— Холодно, — согласился паладин, ощущая себя на редкость глупо. Он ведет беседу с шестилетней проказницей?! Хотя, с ящерицей он уже общался, теперь вот — с ребенком. Скорость его падения увеличивается с каждым днем.
Паладин хмыкнул и щелкнул замком шкафа, достал с полки бутыль с янтарным напитком, отхлебнул прямо из горлышка.
— Я тоже пить хочу, — донеслось с кровати.
— На столике возле кровати стоит кувшин с водой.
— Я хочу то, что у тебя.
— То, что у меня, тебе нельзя.
— Ух ты! — Незабудка откинула покрывало и вновь села на кровати, блестя от любопытства глазенками. — А почему?
— Кажется, слово «нельзя» оказывает на тебя какое-то магическое действие, — буркнул Шариссар и сделал еще глоток вина. Прикрыл глаза.
— А я знаю, что у тебя! — торжественно огласила Сиера. — Это вино. Значит, ты вонючий потный пьянчужка, и чтоб тебя коты во сне обгадили!
Шариссар поперхнулся и закашлял, из его глаз брызнули слезы, и он согнулся, пытаясь отдышаться.
— Что ты сказала?! — прохрипел он.
— Так Лея говорила, — задумалась Сиера. — Правда, просила не повторять. К нам как-то залез на чердак один мужчина, от него пахло вот этим вином, прямо как от тебя сейчас. И тогда Лея это и сказала.
— Да ладно?! — кашель все еще душил, и паладин стер ладонью выступившую на глазах влагу.
— Да. И еще сказала, что отрежет его причиндалы и засунет ему в пасть, если этот мужлан к ней еще раз прикоснется. Только я не знаю, что такое причиндалы. А ты?
— Эээ…
— Тоже не знаешь? — пытливо протянула Сиера. — Странно. У кого ни спрошу, никто не знает. Все говорят «эээ» и делают такое вот лицо!
— А он пытался прикоснуться?
— Ну да. Орал, что она грязная полукровка и должна быть счастлива, что он на нее запал.
Шариссар посмотрел на бутыль. С силой вогнал кусочек дерева в горлышко, поставил на место и захлопнул шкаф. Поворачиваться к девочке не стал, отошел к окну, втягивая воздух.
— И часто такое происходило?
— Бывало, — Незабудка за его спиной пожала плечами. — Но Лея знаешь какая? Она никого не боится!
Бывало. Шариссар сжал кулаки, ощущая желание найти того мужлана и… Глупое желание. Он причинил Лее гораздо больше боли, чем тот неизвестный пьянчужка.
Пока он стоял в задумчивости, за его спиной стало подозрительно тихо, паладин даже подумал, что Сиера ненароком уснула. Но нет. Сидела, уткнувшись взглядом в свои ладошки. Грязные, кстати.
— Что на этот раз? — нахмурился Шариссар. Девочка не ответила, и он подошел ближе, присел на кровать. — Мне кажется, или ты собралась реветь?
— Нет, — буркнула Незабудка, продолжая разглядывать свои руки. Паладин нахмурился. Он катастрофически не понимал, что происходит в голове у этого создания. Девочка настолько выбивалась из его привычного мира, что общение с ней казалось затруднительным. И в то же время… оно успокаивало боль внутри паладина. Странно, но рядом с Незабудкой ему становилось легче.
Девочка свернулась в калачик, уставилась взглядом в стену. Шариссар посмотрел на маленькую фигурку, совершенно теряющуюся в огромной кровати, и помрачнел еще больше. И что ему с ней теперь делать?
Тоненькие плечики слегка дрогнули.
— Проклятый Мрак! — прошипел паладин. Незабудка затихла, но не повернулась. Шариссар окинул ее взглядом, ощущая странную растерянность. Неуверенно протянул руку, чтобы погладить острые торчащие под рубашкой лопатки и отдернул ладонь, не коснувшись.