Читать интересную книгу Человек из очереди - Джозефина Тэй

Все говорило в пользу такого решения. Грант дал ему шанс сдаться тихо, без шума, но Ламонт им не воспользовался, несмотря на то что его бегство со всей очевидностью обнаруживало для окружающих его вину.

Это означало, что Ламонт наверняка уже не рассчитывает на то, что Грант склонен будет в дальнейших своих действиях проявлять деликатность по отношению к нему или кому бы то ни было и перейдет к решительным действиям для его задержания. А если так, то Гранту следует остаться на месте и продолжать наблюдение.

Долгое время он лежал неподвижно в сыром, побитом зимними ветрами вереске, глядя сквозь ветки на мирную долину. Один раз слева от него, где дорога резко спускалась с гор, послышался визг тормозов, и позднее он видел, как на мост перед деревней свернул автомобиль, черным паучком пробежал мимо Карнинниш Хауса и унесся по дороге, ведущей на север. Где-то далеко в горах проблеяла овца; высоко в небе в той стороне, где еще было солнце, прозвучала песенка жаворонка, а в долине по-прежнему ничто не двигалось, кроме реки, и над ней уже стали сгущаться медленные северные сумерки. И вдруг он уловил движение. Внизу у самой реки. Даже не движение — всего лишь отблеск воды: блеснуло и пропало. Но река тут была ни при чем; что-то там двигалось. Он ждал, затаив дыхание, от учащенного биения сердца у него гудело в ушах. Так он ждал некоторое время и потом увидел снова. На этот раз ошибки быть не могло, он видел четко: преследуемый им человек скользнул из-за огромного прибрежного валуна и скрылся под берегом. Грант продолжал терпеливо ждать. Собрался ли там спрятаться Ламонт, или куда-то направляется? При всем охватившем его беспокойстве, Грант отметил у себя то радостное возбуждение, которое неизменно возникает, когда случается исподтишка наблюдать за зверем, спокойно занимающимся своими лесными делами, — это щекочущее чувство, известное всякому, кто когда-либо занимался слежкой. Через минуту-другую едва заметное движение чуть дальше, вниз по реке, указало на то, что Ламонт не стоит на одном месте. Он куда-то направлялся. Для горожанина он выбирал укрытия просто великолепно. Ах да, война! Грант совершенно упустил из виду, что Ламонт по возрасту мог вполне служить в армии, так что наверняка знал, как находить прикрытие. Во второй раз Грант не увидел, а скорее просто угадал какое-то движение. Он, вероятно, и в самый первый раз ничего бы не заметил, будь у Ламонта хоть малейшая возможность не пересекать открытое пространство между камнем и спуском к самому берегу.

Больше никакого движения Грант заметить был не в состоянии; он припомнил, что левый берег реки на всем своем протяжении представляет прекрасные возможности для укрытия. Пожалуй, пришло время оставить место в партере и выйти на авансцену. Какой же план у Ламонта? Если он будет держаться того же направления и дальше, то через четверть часа окажется снова возле пасторского дома. Может, он намерен сыграть на нежных чувствах, которые предусмотрительно успел внушить мисс Динмонт? План неплохой. Что, если Ламонт действительно завоевал ее сердце и обратится к ней за помощью? Пасторский дом — последнее место, где его стали бы искать.

Грант мысленно выругался и начал спускаться вниз так быстро, насколько позволяла местность и стремление не выдать себя до времени. Он добрался до проезжей дороги через болото и тут на минуту остановился, раздумывая, как быть дальше. Между ним и берегом реки пролегала довольно каменистая пустошь, однако за этими камнями мог спрятаться разве что кролик. Ламонту удалось добраться до реки незамеченным только благодаря еловому леску, что был справа от Гранта. Тогда что же остается — вернуться и поднять тревогу? «Ну да, и схватить преступника, которого спрятала у себя племянница пастора!» — насмешливо подсказал ему внутренний голос. «Почему бы и нет? — раздраженно спросил себя Грант. — Если она его укрывает, пускай получит сполна, что заслужила!» «И все же пока лучше воздержаться от публичного скандала, — убеждал его тот же голос. — Сначала убедись, что он вернулся в дом, а потом пойди и арестуй его».

В этом была своя логика, и Грант, надеясь, что с того места, ниже по течению, где находился Ламонт, его не разглядеть, стремительно побежал через пустошь прямо к реке. Он решил переправиться на ту сторону. Следовать непосредственно за Ламонтом по песчаной полоске было рискованно: Ламонт мог его заметить, а Грант не хотел снова обращать его в бегство. Пусть себе он спокойненько укроется в доме, а там уже Грант сумеет взять его без помех и без лишней огласки. Переправиться бы ему каким-то образом на более высокий противоположный берег! Оттуда ему будет легче наблюдать за передвижением Ламонта; Грант даже сможет его нагнать и идти параллельно ему, без страха быть замеченным. Грант взглянул на бегущую реку. Сейчас дорога была каждая минута, и перспектива вымокнуть уже не имела значения: одно дело — хладнокровно лезть в воду согласно заранее обдуманному плану, и совсем другое — ринуться туда в разгаре погони. Грант выбрал место, где огромные камни разделили реку на три потока. Если ему удастся перепрыгнуть на один, то, оттолкнувшись от второго, он в два прыжка очутится на противоположном берегу. Только бы там нашлось, за что ухватиться! Он немного отступил и прикинул на глаз расстояние до первого камня: из двух этот был наиболее плоский, на нем можно было приземлиться. Второй, с заостренной верхушкой, предстояло взять с разбега. Призвав на помощь Господа, он прыгнул в пустоту, ощутил, как подбитые шипами ботинки заскользили по мокрому камню, восстановил равновесие, но почувствовал, как камень наклоняется под его тяжестью к темной поверхности воды, прыгнул опять, но уже в прыжке понял, что покачнувшийся валун не дал ему нужной скорости; оттолкнулся от второго камня и ощутил под руками береговую осыпь — как раз вовремя, чтобы не уйти под воду с головой: вода и так уже приходилась ему по пояс. Благодарный судьбе, он с трудом перевел дух, торопливо отжал отяжелевшие твидовые брюки — чтобы они не мешали при ходьбе, — и стал карабкаться вверх. Никогда еще пустошь не казалась ему столь предательски трудной для передвижения. Сухие пучки травы под ногами внезапно уходили в вязкую болотную жижу; хворост, как живое существо, цеплялся за намокшие твидовые штаны; сухие березовые сучки приподнимались и больно хлестали — стоило неосторожно наступить на один из них; норы и ямки среди вереска словно только и ждали, когда он оступится и упадет. «Прямо клоунада какая-то, а не преследование серьезного преступника!» с яростью думал Грант. Тяжело дыша, он добрался, наконец, до изгиба реки и распластался на земле, чтобы выяснить обстановку. Ага, вот он: ярдах в пятидесяти от дома выше по течению. Двигается медленно, с осторожностью. Гранту пришло в голову, что в то время как он, преследователь, мучается, преодолевая множество препятствий, преследуемый, можно сказать, гуляючи двигается заранее избранным путем. Ладно, недолго ему осталось так разгуливать. В тот самый миг, как этот парень пройдет через калитку, у которой было столько веселого смеха нынешним утром, он, Грант, выскочит из этого чертова вереска и рванет по дорожке вдоль реки. Револьвер и наручники при нем, и на этот раз он применит, если понадобится, и то и другое. Ламонт не вооружен, иначе не стащил бы перечницу со стола, однако он, Грант, больше не имеет права на ошибку. И не собирается он считаться с чьими-то там чувствами, в том числе и со своими. Пускай хоть все особы женского пола отсюда до самого дальнего конца Вселенной закатывают истерики — ему наплевать!

Грант все еще кипел и пыхтел от негодования, предвкушая, как он будет расправляться со своей жертвой, когда Ламонт проследовал мимо калитки.

Я всегда сожалела, что не могла видеть лицо Гранта в этот момент; не видела, как неодобрительное, осуждающее выражение лица человека, деликатностью которого так низко воспользовались, сменилось выражением величайшего изумления и разочарования. Как мальчик, у которого не получился его первый в жизни фейерверк, он отказывался верить собственным глазам. Он моргнул раз-другой, но картина оставалась прежней. Никакого оптического обмана: человек действительно прошел мимо калитки. Теперь он уже был у конца ограды и приближался к мосту. Что этот дурень задумал? Дурень? Это Грант принимал его за дурака и за него придумал прекрасный план спасения — прибегнуть к помощи мисс Динмонт и отсидеться в особняке. Но этот дурак не желает воспользоваться его планом. Вот он поравнялся с мостом. Что он намерен сделать? Какой ход задумал? Ибо то, что он действует обдуманно, было ясно по его движениям. Он шел целенаправленно, даже особо не скрываясь. Казалось, он настолько озабочен тем, что ему предстоит сделать, что мало обращает внимание на окружающее — разве что время от времени оглядывается назад. И то сказать: скрываться от людских глаз возле селения просто невозможно. Даже в это безлюдное время, когда все сидят за ужином перед тем, как час спустя выйти за порог с трубками, чтобы подымить на сон грядущий у въезда на мост, — даже и сейчас можно невзначай наткнуться на прохожего, и тогда любая его попытка спрятаться даст результат, обратный желаемому. Между тем Ламонт взобрался на насыпь перед мостом, но не стал сворачивать ни налево на мост, ни направо — к деревне. Он пересек дорогу и исчез, видимо снова спустившись к самому берегу. Что ему там понадобилось? Может, он собирается обогнуть гостиницу, что стояла возле впадения реки в лох, и попытается украсть «форд»? Хотя он должен догадаться, что Грант давно поднял тревогу. Он никогда не решится проделать путь от берега реки до гаража, после того как специально выжидал, чтобы Грант успел всех поднять на ноги. Может, направляется к побережью?