— Или приковать тебя на палубе, — пригрозила она. Дрю тут же замолчал.
Глава 27
Чертова баба могла бы дать ему хотя бы тюфяк и одеяло!
Дрю трясло от злости. Теперь ему придется как-то устраиваться на жестком полу каюты! Ночь выдалась дождливой, и из-под двери тянуло холодом. Обычно шум дождя успокаивал Дрю. Он даже любил стоять за штурвалом во время шторма. Буйство природы пробуждало в нем небывалую энергию. Но сегодня у него не было такой возможности.
Он не мог спать. Пытался забыться, прислонившись головой к стене. В общем, ему не впервые приходилось спать сидя и обходиться без мягких перин. Но как можно заснуть, когда всего в нескольких футах от него спит прелестная женщина?
Именно это и было одной из причин, почему сон ускользал от него. Другой причиной были бурлившие в нем эмоции. Он не припоминал, когда еще так гневался. Но ведь у него никогда раньше не отнимали корабль!
Поверить невозможно, что Габби способна на такое! Неужели так обозлилась на него, что не пожелала попроситься на «Тритон» пассажиркой?! Он как раз отправлялся своим обычным торговым маршрутом и вполне мог бы взять с собой Габриелу Брукс. Ну… наверное, все не так-то просто. Именно из-за нее он решил отплыть на несколько дней раньше, чем собирался. Хотел убраться от нее как можно дальше, чтобы устоять перед соблазном. Соблазном, который с каждой неделей становился все неодолимее. Как только девчонка сложила оружие и перестала враждовать с ним, ему пришло в голову, как чудесно выглядела бы она в его постели. Мало-помалу желание его так возросло, что он отбросил всякую предосторожность и действительно попытался заманить ее в свою спальню. Каким же дураком он был! Но только еще больше захотел ее! А она и не подумала поддаться на уговоры и как ни в чем не бывало продолжала поиски мужа. Этим она лишь подлила масла в огонь, и, наверное, именно поэтому он так напился в ночь бала, а потом явился к леди Данстан и подло попытался лишить Габриелу всякой возможности выйти замуж. Только потому, что увидел с ней Уилбура, единственного поклонника, к которому она была благосклонна… Неудивительно, что он действительно опозорил ее перед всеми. Сейчас уже трудно припомнить, что он сказал тогда, но сестра очень рассердилась и долго его ругала.
Дрю тяжело вздохнул. Похоже, он добился чего хотел, и Габби показала свою истинную сущность. Чертовка в самом деле связалась с пиратами! Но не все еще потеряно. Он ухитрится склонить Габби на свою сторону: недаром ее тянет к нему. Он заметил это с самого начала. По крайней мере можно уговорить ее устроить его с большими удобствами. Вот только гнев мешал. Сама мысль о том, чтобы поухаживать за ней, была ему противна. Потому что она взяла верх? Потому что украла его корабль, огрела по голове его же пистолетом и приковала в его же каюте? Или потому что, несмотря на все это, он по-прежнему ее желал? . . Беда в том, что он снова попробовал на вкус ее губы. Какого дьявола он это сделал? Оказаться так близко к свободе к возможности захватить корабль и бросить в трюм пиратов… а ему не терпелось упиться этими сочными губами! Он просто не устоял от искушения поцеловать ее, когда изящный ротик был так близко, упругая попка ерзала у него на коленях, а запах женщины наполнял ноздри.
При одной мысли об этом поцелуе его мужская плоть шевельнулась и восстала. Проклятая девка…
— Проломил дыру в переборке одной из кают, — прошептал первый помощник. — Вряд ли вы будете возражать, капитан.
Дрю резко оттолкнулся от стены. Он просто не верил собственным ушам! И едва не рассмеялся от радости. Оказалось, что он так глубоко задумался, что не слышал, как Тимоти Сойер прокрался в каюту, даже не разбудив леди-пирата, спавшую в другом конце каюты. Было так темно, что он не видел первого помощника. Из-за дождя ни малейшего лучика света не проникало в каюту, а Габби снова погасила лампу, перед тем как вернуться в постель. Его постель. Черт возьми, как это его бесило! Спит в его постели… И без него!
— Вовсе нет, — прошептал он так же тихо. — Почему ты так медлил?
— Нужно было убедиться, что по другую сторону никого не было.
— Ты уже освободил команду?
— Решил сначала выпустить вас на волю.
— Я знал, Тим, что могу на тебя положиться.
— Самое малое, что я мог сделать после того, как позорно спасовал сегодня, — пробурчал помощник.
— Ну… я, собственно говоря, сомневаюсь, что кто-то другой на этом судне способен проламывать стены, — заметил Дрю. Он широко улыбался, хотя Тимоти не мог этого видеть. Этот человек, служивший у него несколько лет, всегда считался спокойным, дружелюбным парнем, никому и никогда не причинившим зла. Этот невероятно сильный великан обладал крайне добродушным характером… если его не раздразнить. А когда это случалось, разражался настоящий ад. Это бывало нечасто, но Тимоти, как и Дрю, ненавидел, когда его лишали свободы. Как-то ночью в Бриджпорте они выпили слишком много, затеяли драку, разгромили кабачок и провели ночь в местной каталажке. Протрезвев, Тимоти превратился в медведя, которого заключили в слишком тесную клетку. Он старался сломать прутья и, черт возьми, даже умудрился их погнуть, Дрю пришлось заплатить и за изуродованную решетку.
— Сначала развяжем веревки, — повторил Тимоти.
— Никаких веревок. Однажды я уже сумел освободиться, и теперь меня заковали в кандалы.
— А вот это плохо. У леди-пирата есть инструменты, чтобы расковать вас? Или кандалы заперли на ключ?
— Ключа не было, но у одного из ее людей был… Дрю не докончил. Он сидел лицом к двери и увидел, как из-под нее пробивается свет.
— Осторожно, — прошипел он. — Кажется, у нас гости.
Времени приготовиться не было. Не успел он договорить, как дверь распахнулась. На пороге стоял красавец пират, тот, кого Габби пыталась утром поцеловать. К сожалению, он был не один. Высокий китаец, друг Габби, и еще двое матросов стояли позади. Кто-то из них, должно быть, увидел, что происходит, или набрел на дыру в переборке и догадался привести подкрепление.
Момент был достаточно напряженный. Четверо пиратов были вооружены, ввалились в комнату… еще секунда, и все четыре пистолета были нацелены в грудь Тимоти.
Дрю опасался, что это был один из тех редких моментов, когда первый помощник пойдет напролом. Он чувствовал напряжение и гнев Тимоти, обнаружившего, что проиграл вторично. Уже не впервые великан пытался сотворить чудо и сражаться, несмотря на явный перевес противников.
Возможно, он был слишком зол, чтобы заметить чертовы пистолеты, и лез на рожон, не боясь верной смерти.
Проснувшаяся Габриела вскочила с постели, наспех накинула на себя одеяло и втиснулась между обеими группами. И сама она пылала гневом.