— Ладно, — оставив в покое надпись, ремонтник снова сел у стены, поджав под себя здоровую ногу. Пальцы, сведённые судорогой, не спешили разжиматься.
— У тебя хорошая память, — признал Гедимин, задумчиво глядя на мутанта. — Может, ты запомнил что-нибудь ещё? Устройство ядерного реактора или принцип работы бластера?
— Не, — качнул головой Кронион. — Техника — это не моё. Из бластера я умею только стрелять.
Гедимин хмыкнул.
— Даже не можешь устранить неисправность?
— Нас другому учили, — сузил глаза мутант. — Посмотри, твоя нога сейчас неисправна. И непохоже, чтобы ты мог эту неисправность устранить.
— А ты можешь? — недобро сощурился ремонтник.
— Я знаю, как это сделать, — внимательно посмотрел на него Кронион. — И буду рад оказать тебе помощь. Если ты подпустишь меня к себе.
— Я не прогоняю тебя, — пожал плечами Гедимин. — Если можешь — помоги.
06 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных
Тихий гул, нарастая, перешёл в оглушительный рёв и оборвался громким треском. Тяжёлая «Барракуда», сверкая отполированной обшивкой, оторвалась от земли и под наклоном уходила в небо над бараками. Песчаный вихрь, поднятый ветром из её дюз, захлестнул лагерь. Из-за стены донеслась громкая ругань — охранников припорошило пылью. Дроны, неосторожно спустившиеся к земле, запищали и принялись набирать высоту. Один из них, «наевшийся» песка, шмякнулся на крышу и там остался лежать, попискивая и подёргиваясь. Гедимин недовольно покосился на него — за аппаратом вот-вот должен был зайти охранник, а встречаться с «макаками» ремонтник сейчас не хотел.
— Пойдём, — тихо сказал он Крониону, кивнув на соседний барак. — Там тоже есть надписи.
Мутант остановился у исчирканной стены и провёл пальцем по буквам.
— То же, что и там, — вздохнул он. — «Сдохни, макака» и «Бей мутантов». Только там макака была сверху, а мутанты — снизу, а тут они на одной высоте. И ещё какая-то замазанная строчка.
— На нашем языке, наверное, — недобро сощурился Гедимин. — Мартышки быстро их затирают.
Он сел на песок — хождение из переулка в переулок по вечерней жаре утомило его. Кронион опустился рядом, крепко сжал в ладонях покрытую шрамами голень ремонтника, разминая усталые мышцы.
— Судорог давно нет, — заметил Гедимин, сползая по стене — так удобнее было сидеть.
— Само собой, — кивнул Кронион. — Всё легло так, как должно лежать. Там, внутри, штыри и винты, живому мясу трудно к ним привыкнуть. Но теперь всё будет правильно.
— Откуда ты узнал о штырях? — удивился ремонтник. — Разве я говорил?
— Ты мало говоришь, Гедимин, — хмыкнул мутант. — Но это видно и так. Нас для этого готовили. Для меня твоё тело — всё равно что для тебя глайдер со вскрытым двигателем. Его прочитать проще, чем номер барака… или чем эти надписи. Где-то надо найти другие — эти я уже наизусть знаю.
— Тут немного чтива, — пожал плечами ремонтник. — Осталось ещё объявление у водокачки. Что значит «прочитать тело»?
Кронион сел рядом, привалился к боку Гедимина — тот покосился на него, но не отодвинулся. Тяжёлые шаги послышались в переулке, «броненосец» заглянул в тень барака, испустил смешок и выбрался на улицу. Ещё двое дожидались его там; один что-то сказал, и все трое загоготали.
— Я вижу все жизненные центры, — Кронион провёл пальцем по шее Гедимина. — Все уязвимые точки, все больные места. Мне сейчас достаточно выпустить коготь, чтобы вскрыть тебе артерию. А если коготь войдёт сюда, ты умрёшь через несколько секунд.
— Надо же, — Гедимин даже не шевельнулся. — Как при таких умениях тебя гоняют всем бараком?
Кронион отодвинулся, и тридцать пятый увидел, что его глаза потемнели.
— Гоняют?.. Нас раньше было трое, Гедимин. Трое Eatzta. Нас привезли сюда вместе. Когда Eatesqa стали прогонять нас от водокачки, случилась драка. Двое применили свои умения. Их рвали на куски всем лагерем. Охрана не вмешивалась. Меня оглушили и привязали за хвост к мачте. Мне сильно повезло, а двоим — нет.
— Охрана ничего не сделала? — недоверчиво покосился на него Гедимин. — Значит, пропала чья-то награда в тысячу койнов.
— Что ты! За Eatzta никто не давал никакой награды, — криво усмехнулся мутант. — Те, кто не сдался федералам, уже мертвы.
Он уткнулся взглядом в песок, выводя на дорожке бессмысленные линии и загогулины; потом посмотрел на Гедимина.
— Как пишется «Eatzta»?
— Дрон, — прошептал тридцать пятый, недовольно глядя на следящий аппарат. Диск, повисев над переулком, медленно поплыл в сторону комендатуры. Гедимин поморщился.
— Наверное, так — «и — эй — ти»… — он вычертил на песке несколько атлантисских букв. Кронион удержал его руку.
— Нет. Не на языке мартышек. На нашем, — он посмотрел Гедимину в глаза. — Ты знаешь, верно?
— Час карцера, — напомнил ремонтник, оглядываясь по сторонам. Ни охранников, ни дронов вокруг не было видно — надолго ли?
— Я пойду вместо тебя, — тихо сказал Кронион. — Покажи.
Гедимин подобрал осколок кирпича, быстро вычертил несколько знаков, оглянулся на мутанта и прикрыл их ладонью.
— Видел? Запомнил?
Он смахнул буквы с дорожки. Кронион закивал; его глаза искрились.
— Научи меня этим знакам, Гедимин.
— Заметят — часом не отделаемся, — качнул головой ремонтник.
— Я всё возьму на себя, — заверил мутант.
— Ты же не выдержишь, — недоверчиво хмыкнул Гедимин.
— Пусть, — Кронион прижал уши к голове.
— Зачем тебе это знать? Наш язык под запретом, — поморщился ремонтник. — Он никогда никому не понадобится.
— Все Eatesqa знают его. Он нужен и мне, — Кронион снова заглянул Гедимину в глаза. — Я очень хотел бы его выучить. Это очень сложно?
— Проще, чем