Основными инициаторами расширения американского влияния и создания империи были могущественные финансово–экономические круги США. Контроль промышленников и финансистов над формированием внешней политики, как писал Уолтер Лафебер в своей книге «Новая империя», имел своим результатом создание де–факто, а не де–юре американской империи, в рамках которой Соединенные Штаты использовали экономическое преимущество для обеспечения своей гегемонии, не дискредитируя себя при этом традиционным колониализмом [31, с. 190–191).
Тяга к экспансии, имеющая свое основание в специфике американской экономики, обеспечила в XX веке преемственность внешней политики всех американских администраций, соответствующих стратегическому курсу на создание империи. Нации, пытавшиеся оградить себя от американской экономической и политической агрессии, объявлялись носителями угрозы американским национальным интересам. Все войны, которые вели США, в том числе и «холодная», были производными от стремления захватить мировые рынки в соответствии с доктриной «открытых дверей».
Основным ее проводником, наряду с правительством Соединенных Штатов, становятся транснациональные корпорации (ТНК), в которых после Второй мировой войны начинает доминировать американский капитал. По своей сути, они становятся наследницами европейских Ост–Индских и Вест–Индских компаний. Позднее инструментом проникновения США (и ведущих государств Европы) в национальные экономики других стран становятся международные финансовые организации типа Всемирной торговой организации, Международного валютного фонда или Всемирного банка, а также разнообразные частные западные финансовые структуры.
Фактически «политика открытых дверей» была направлена на создание таких условий, при которых США, пользуясь своим военно–политическим и финансово–экономическим превосходством, будут в состоянии распространять американскую политическую, экономическую, финансовую, культурную и т.п. системы на весь мир, стандартизируя его в соответствии с собой. Как писал Шлезингер–младший: «Американцы поверили, что им действительно по силам перестроить мир по–новому…» [31,с.81].
Так возникла идея Нового Мирового Порядка, с ведущей ролью США, выступающих в качестве социально–политического, экономического и культурного эталона, к которому должны стремиться все народы Земли. В связи с этим необходимо отметить, что большинство американцев глубоко убеждены в том, что они народ–мессия. В XVIII веке это нашло отражение в провиденческой теологии Джонатана Эдвардса, вХIХ веке — в теологии экспансии Джошуа Стронга, в XX веке — в проповеди мирового порядка Вудро Вильсона и призывах Джона Фостера Даллеса к священной войне против коммунизма [31, с. 79].
В феврале 1991 года президент Соединенных Штатов Дж. Буш–старший заявил по этому поводу следующее: «Это великолепная идея: Новый Мировой Порядок, в котором разные народы объединяются друг с другом ради общего дела, для осуществления всеобщих стремлений человечества — мира и безопасности, свободы и правопорядка… Только Соединенные Штаты обладают как моральной выносливостью, так и средствами для того, чтобы поддерживать его» [43, с. 113]. Впрочем, по этому поводу раздавались и более откровенные заявления: «Судьба американского народа с самого начала предопределена самим Богом и ему суждено стать образцом подражания для всех остальных народов земного шара» [44, с. 455]. Рост американского могущества укрепил в сознании американцев ощущение собственного мессианства.
Первым президентом Соединенных Штатов, который начал руководствоваться в своей внешней политике данными идеями, был Вудро Вильсон. Именно он последовательно добивался того, чтобы США стали мировым арбитром. Его правая рука, советник Э. Хауз, обратил внимание на стремление президента «захватить в свои руки моральное руководство человечеством». Он оценил это стремление как «революцию» в американской внешней политике и окончание традиционного изоляционизма и невмешательства в дела Европы, как «закат старого порядка и поворот в международных отношениях» [45, с. 316]. Шлезингер–младший заметил: «…Вудро Вильсон не мог заставить себя признаться в том, что, не допуская концентрации всей мощи Европы в одних руках, США руководствуются своими национальными интересами. Вместо этого он представлял себя пророком некоего мира, пребывающего вне сферы действия реальной политики…» [31, с. 82]. Именно поэтому американский президент настойчиво повторял мысль: «Мы пришли спасти мир, дав ему свободу и справедливость» [31, с. 82].
Уже весной 1916 года В. Вильсон составлял конкретные планы создания Всемирной ассоциации государств, где ведущую роль играли бы Соединенные Штаты (осенью 1918 г. он, в своих «14 пунктах», призвал к созданию Лиги Наций). Основой таких претензий американцы считали свою экономическую и финансовую мощь, а также возрастающую военную силу [31, с. 321].
Главную роль в усилении могущества США сыграли британские военные займы, побудившие американских банкиров перейти от инвестиций на внутреннем рынке к предоставлению внешних займов, которые сделали Соединенные Штаты главным банкиром мира. То есть шел процесс медленного, но неуклонного вытеснения с господствующих позиций английского финансового капитала американским. Уже в 1916 году В. Ратенау отметил переход гегемонии в мировых финансах от Великобритании к США и скорое преобразование Лондона в «филиал Нью–Йорка» [38, с. 313].
Естественно, что европейцы не были в восторге от подобных американских амбиций и относились к внешнеполитическим демаршам Соединенных Штатов крайне настороженно. В связи с этим В. Вильсон в письме к Э. Хаузу писал: «Англия и Франция не имеют тех же взглядов на мир, которые свойственны по известным причинам нам. Когда война окончится, мы сможем заставить их думать по–нашему» [45, с. 40J.
В соответствии с этим с односторонне провозглашенным правом финансово–экономического и военно–политического вторжения во внутреннее национальноепространство любой страны, США заявили о необходимости централизованногоустройства мира. После того как президент В. Вильсон провозгласил в 1917 году доктрину Монро мировой доктриной, а политику «открытых дверей» основным принципом организации мирового экономического пространства, начался процесс гомогенизации мира и его превращение в одно большое геополитическое пространство под контролем США.
Подобная геополитическая реорганизация мира позволила Соединенным Штатам самым простым и надежным способом захватить мировые рынки, источники сырья и неограниченную, глобальную военно–политическую власть.
Именно поэтому после окончания Первой мировой войны, и в особенности после окончания Второй мировой, внешняя политика США трансформировалась в процесс глобализации американской империи, стремившейся к расширению сферы своего контроля над мировыми финансово–экономическими рынками и установлению над ними своего военно–политического господства.
Государства, попавшие в сферу американской гегемонии, хотя и сохраняли внешние атрибуты суверенитета, тем не менее во всех других отношениях становились зависимыми от США государствами.
Понимая важность Евразийского континента как территории, где расположен Heartland[89], т.е. геополитический центр мира, являющийся ключом к мировому господству, Соединенные Штаты начинают проводить активную внешнюю политику в отношении его государств.
В 1918 году они направили в Европу, в ходе Первой мировой войны, до 42 дивизий. В годы Гражданской войны в России (1918—1920–х гг.) американские войска в составе Антанты находились на территории бывшей Российской империи. А в июне 1944 года, принимая активное участие во Второй мировой войне, США снова высадили экспедиционную армию в Европе, открыв «второй фронт». Фактически его открытие и стало началом появления США на Евразийском континенте как мирового политического субъекта. После войны они сохраняют военно–политическое присутствие в Европе, размещая на ее территории свои войска и военные базы.
Еще А. Мэхэн в своей книге «Заинтересованность Америки в морской силе» подчеркивал, что, для того чтобы США стали мировым гегемоном, они должны в своей внешней политике придерживаться следующих правил:
1. Активно сотрудничать с Великобританией.
2. Препятствовать германским претензиям на мировое лидерство.
3. Сдерживать экспансию Японии на Тихом океане.
4. Вместе с Европой осуществлять общие действия против народов Азии.
При этом А. Мэхэн определил Россию, Китай и Германию, которые являются основными теллурократическими государствами, как главные источники угрозы для «морской цивилизации». Причем борьба с Россией, по его мнению, должна стать главной долгосрочной стратегической задачей [46, с. 101]. Чем в дальнейшем и занялись США.