— Как и обычно.
Он нахмурил брови, смотря на меня.
— Ты уверена?
— Ты пытаешься сказать, что я выгляжу плохо?
Он кивнул.
— Тебе стоит обратиться к врачу.
Я ненавидела то, что он говорил очевидные для меня вещи, просто не хотела в этом признаваться.
— Дышать стало немного труднее.
— Эмма, если тебе плохо, нужно обратиться к врачу. Проблемы с дыханием — недобрый знак.
Я кивнула, соглашаясь.
— Я запишусь на прием.
Времени на звонок не было, поэтому я решила подождать до обеда. Проблема заключалась в том, что чем больше я работала, тем хуже становилось самочувствие.
С каждым проходящим часов мое тело становилось тяжелее. Не сильно хуже стало по сравнению с утренним недомоганием, но более заметно.
Пока перед глазами всё не поплыло. Как бы не пыталась, не могла сосредоточиться. Плюс короткие частые вздохи и частое сердцебиение.
Что-то было не так, и становилось только хуже.
— Эмма, ты в порядке? — спросил Джош.
В голове всё плыло, когда я встала. Пить. Это должно помочь.
Как только я повернулась, чтобы взглянуть на Джоша, всё поехало в разные стороны. Я почувствовала, как падаю, но прежде, чем упала на землю, всё вокруг почернело.
В моей голове пронеслась последняя мысль. Единственное, в чем я нуждалась.
Гэвин.
Этаж 25
Гэвин
Я перестал понимать документ, который держал в руках, еще пятнадцать минут назад. По факту я просто сидел и смотрел на него. Мой разум отсутствовал на работе, как и каждый раз, когда я делал паузу.
И думал о ней.
О женщине, к которой чувствовал гораздо больше, чем мог представить.
— Сэр? — позвала Аманда, мой помощник.
Я моргнул.
— Да?
— Вы в порядке?
В порядке ли я? Это был сложный вопрос с запутанным ответом.
Нет, я не был в порядке, но зарылся в работе, поэтому не замечал этого.
Я прочистил горло и собрал в стопку бумаги, которые читал.
— Всё нормально.
— Я ухожу, — произнесла она с улыбкой.
Я посмотрел на часы и увидел, что уже шесть часов. Она должна была уйти уже давно.
— Хорошего вечера.
— Вам тоже, сэр.
Вечер не будет хорошим. Как уже несколько недель.
После прощания с Амандой я тоже решил уйти. На парковке было почти пусто, но в нескольких метрах от лифта я резко остановился. Там стояла «Камри» Эммы. Я перевел взгляд на здание.
Почему она до сих пор работала? Уже было поздно. Она сидела там одна? Или уехала с кем-то другим?
— Прекрати, — промямлил я и направился к своей машине.
Мне хотелось развернуться, зайти в лифт и направиться к ней. Потому что я всё испортил. Полное опустошение, когда она смотрела на меня, когда говорила мне.
Я всё испортил и не знал, как это исправить, поэтому игнорировал проблему. Я знал, что она не изменяла мне, что не охотилась за деньгами. Я знал это, но всё же набросился на нее, психанул и испортил наши отношения.
Отель «Арнольд» оказался довольно хорошим. Не таким отличным, как «Камея», но обладал крутым баром. Я не стал подниматься в свой номер или ужинать. Вместо этого придался своей вечерней рутине и заказал алкоголь.
— Бурбон, чистый? — спросил бармен Бэрри, когда я сел.
Я кивнул.
Он поставил бокал и наполнил его, затем передвинул ко мне. Я опустошил его за секунды, горло обожгла горячая жидкость.
Бэрри ждал, зная мои привычки после нескольких недель наблюдения за мной. Он вновь наполнил бокал, затем отошел, оставляя меня наедине со своими мыслями.
Я скучал по ней. Я скучал по ней так чертовски сильно, что казалось, будто в груди пылало, и не от алкоголя.
— Привет, — раздался рядом со мной нежный голосок. Он показался до жути знакомым.
Я перевел взгляд в сторону, но проигнорировал ее. Мне не хотелось ввязываться в разговор.
— Сегодня жаркий вечерок, — со вздохом произнесла она, махнув перед собой рукой. — Ты здесь по работе? Я да. Только закончились восемь часов лекций и тренингов. Пора расслабиться.
Я продолжал смотреть перед собой, игнорируя ее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я Трина. — Она помахала рукой передо мной.
Я сузил глаза и повернулся к ней.
— Похоже, что меня это, блядь, интересует? — Всё остановилось, когда я взглянул на нее. Светлые волосы, синие глаза, фальшивая улыбка. Однажды я попался на эту внешность. — Какого черты ты здесь делаешь, Катрина?
— О, расслабься, Гэвин, — с улыбкой произнесла она. Она пыталась быть соблазнительной, но со мной это не срабатывало. — Я в Бостоне, остановилась в этом чудном отеле, стояла и разговаривала с другом, а мой бывший муж прошел мимо.
— И ты решила подойти?
— Конечно! Столько лет прошло, Гэв.
— Я не такого ответа от тебя ожидал. Я спрашивал, почему ты решила подойти.
Она пожала плечами, ее фальшивая улыбка была устремлена на меня.
— Я подумала, что мы можем пропустить по бокальчику за старые времена.
— Разве тебе не нужно возвращаться к своему сыну?
Она отмахнулась.
— Он проводит всё лето со своим отцом.
— Я вижу, у тебя всё срослось. — Мой тон был язвительным.
— О, ну да. — Она пожала плечами с таким беззаботным поведением. — Так чем ты занят?
— Нет, — сквозь стиснутые зубы произнес я.
— Нет?
Вытащив бумажник, я бросил пару двадцатидолларовых купюр и кивнул Бэрри.
— Я не хочу наверстывать с тобой упущенное время.
— Это было грубо.
— Хорошо провести жизнь, — произнес я, вставая. С меня хватило ее и ее дерьма. Именно она стала той причиной, почему я оказался в этой гребанной ситуации.
— Гэв… стой, Гэвин.
Я продолжил свой путь, не обращая на нее внимания, но она прицепилась ко мне.
— Гэвин.
— Оставь меня, блядь, одного, Катрина. Я серьезно. Подойди ко мне еще раз…
— И что? Я пожалею об этом? — Ее голос эхом разнесся по лобби, привлекая внимание.
— Говори тише, — прошипел я.
— Я жалею лишь о том, Гэвин, что позволила тебе выйти в ту дверь. — В ее тоне слышалась горечь.
Я засмеялся, громко и звонко, и в моем смехе было столько яда и сарказма, сколько только мог вложить в него. У нее не было права горевать.
— Позволила? Ты только что родила ребенка. Ты не могла даже встать.
— Ты не должен был ехать домой, переезжать, менять замки и подавать на развод. Это было немного чересчур.
— Я мстительный ублюдок. Ты это знала, когда мы познакомились.
— Слушай, Гэв…
— Нет, это ты послушай, — перебил я. — Я не хочу больше никогда в жизни тебя видеть. Если где-то меня увидишь, обойди стороной.
Я зашел в лифт и нажал кнопку своего этажа. При этом стоял посередине кабины, бросая ей вывоз, посмеет ли она вновь подойти ко мне. Она смотрела на меня, высоко вздернув нос.
В номере я бродил туда-сюда, срывая с себя одежду. Грудь разрывалась от тяжелых вздохов. Пять лет назад я видел ее в последний раз, и всё равно не хватило времени для исцеления.
Ее ложь, ее чертов мужчина за моей спиной. Для нее всё это была игра, и я отказывался вновь становиться ее участником.
— Гребанная шлюха! — закричал я.
Меня поразило осознание, словно грузовик, останавливая меня. Такие же мысли у меня были по поводу Эммы, когда она огорошила меня новостью. Меня так ударил страх, что я мог думать только о действиях Катрины.
Это было как поворот времени для меня, и я потерялся. Катрина говорила, что ребенок был моим, и тут Эмма сказала, что беременна.
Черт.
Моя Эмма была беременна.
Моим малышом.
Казалось, что мир зашатался вокруг меня. Каждая моя клеточка принадлежала ей, и я всё испортил.
Как, черт возьми, мне теперь всё исправить?
***
Мне говорили где подписывать, я подписывал, но особо не вникал. Меня могли легко подставить, но мне было всё равно.