вышел, Нэнс колдовала над вторым компьютером.
— Твой номер восстановлен, — сказала она.
— Ага. Я прогуляюсь, потом обсудим ситуацию.
Но он задержался.
— Что-то ещё?
«Почему ты молчала?»
— Ам… Нет. Пожалуй, нет.
Ноги сами понесли к месту, замеченному лет семь назад, к империальскому домашнему ораторию. По сути, к комнатке с имитацией витражных окон и церковным убранством, устроенной в аккурат между жилым блоком и казино.
По пути Давиде нашёл номер Ады и напечатал: «Как себя чувствуешь, Немезида?»
«Погано, Эней».
Он улыбнулся.
«Тонко, но не точно».
«Придумай лучше. Как Оскар?»
«Не очень. Тебе что-нибудь нужно?»
«Нет».
В оратории пахло ладаном и цветами. Деревянные скамьи блестели в искусственном освещении, витраж на фальшивом окне изображал агнца с крестом. Дав склонил голову перед статуей Богородицы и обратился к ней как к давней подруге, с кем развела судьба.
«Пресвятая Дева, я запутался. Я постоянно путаюсь и ошибаюсь, иду на поводу у страстей и ложных идей, а ты неизменно находишь и вытаскиваешь меня! Помоги и сейчас, не оставляй! Время движется слишком быстро, я не успеваю за ним. Мой народ разбредается и забывает уроки. А смертные будто принимают их вместо нас. Знаешь, они стали добрее. Я встретил байхантку, которая отгоняет от меня смерть. Представляешь? Это ты её послала? Если да, то спасибо. Только что мне с ней делать? Каков твой замысел, подскажи!
Что делать с Нэнси? Я жду и жду, я тону в ожидании, надеюсь то на науку, то на удачу. Но даже если дождусь, уже слишком поздно, да? Как понять не головой, а сердцем, Мадонна? Коснись меня, облегчи мою боль!
Дай знак, как выбраться из переплёта, в который я угодил! Я не хочу предавать. Не хочу ничего менять! Хочу поступить правильно, и чтобы люди усвоили, что и такие как я поступают правильно! И чтобы дядя… оценил…»
Дав закрыл лицо ладонями и долго сидел на скамье, выравнивая дыхание, склеивая разбитую маску. В двадцатом веке он увлекался психоанализом — тот обещал ключ к состоянию Нэнс. Дав посетил с десяток терапевтов, а потом пресытился и прекратил сессии. Сейчас он бы не отказался от внепланового сеанса.
Успокоившись, Давиде облокотился на спинку скамьи и принялся разбирать ночь кирпичик за кирпичиком. И пришёл к внезапному выводу, что главной целью был не он, а свита. Прежде всего Оскар. Единственный верный смертный, связь с дневным миром и поверенный в делах. Даже если Давиде найдёт замену, на первых порах придётся очень много делать самому, растрачивая драгоценное время. Что затормозит работу над заданием дяди.
Но и кончина Дава заказчика бы не расстроила. Если он прав, вырисовывался главный подозреваемый — братишка Лоренцо, ведь сам Давиде пытался провернуть с ним ровно то же самое: лишить личного ассистента накануне важных переговоров. Но сволочи повезло, он развернул историю в свою пользу, и Дав теперь в полном дерьме. Почему бы не добить?
На руках Давиде осталось три до конца неразыгранных карты: Спайсы, байхантка и Гаусс, бывший «зелёный берет», которого до сих пор не вычислили. Приведя мысли в порядок, Дав написал Гауссу, попросив присмотреть за Оскаром. Раньше вампир никогда с ним лично не связывался.
Почти у самого номера к Давиде подбежала служащая и зашептала: «С вами хотят встретиться». Напечатала имя. Пожав плечами, Дав согласился. Планшет моргнул, и ведущая его нить Ариадны вильнула в другую сторону.
Пригласивший вампир распахнул дверь заранее, чувствуя приближение итальянца.
— Гвидиче!
— Робер!
Они дежурно расцеловались. Кристоф Робер обитал в номере-близнице Давиде, только выдержанном не в синих, а в красных тонах. И в отличие от Давиде, он не был временным постояльцем, он жил здесь давно.
— Заходи, заходи, присаживайся… — Кристоф схватил с кресла и бросил в шкаф мятую рубашку, захлопнул на кровати ноутбук, мигающий котировками. — Господи, я такой несобранный! Я так тебе рад! Не поверил, когда пришёл ответ, не поверил, что угадал, и ты здесь!
Давиде сел. Царственно и вальяжно. Кристоф представлял один из разношёрстных кланов, не скреплённых происхождением, где его держали по большей части из-за возраста. Слишком импульсивен и независим, но умён и общителен.
Кристоф вытер вспотевшие ладони о брюки и полез в мини-бар.
— Какую кровь предпочитаешь? У меня нет натуральной, зато ИК реально хорошая!
Дав уже успел заметить расставленные тут и там по полу бутылки ИК. Проявил вежливость:
— «Будвайзер». Мне его недавно порекомендовала одна красивая девушка.
— Ммм, красивые девушки! Красивые девушки… — француз неуверенно улыбнулся одними губами, стесняясь неправильного прикуса и слишком крупных зубов. Торопливо налил жижу в стаканы. — Слушай, Гвидиче… Без лишних предисловий… Ты должен мне поверить после всего! Я не сумасшедший! То есть, Боже, мне самому-то кажется будто сумасшедший… Но ты теперь должен понять! Они нас вычищают! — стаканы в руках вампира вздрогнули и накренились друг к другу.
— Кто кого? — спокойно уточнил Давиде. Кристоф протянул ему кровь и опустился прямо на пол.
— Те, кто входит в Совет! Я так думаю. Уничтожают влиятельных членов кланов, освобождая места! Подожди, не морщись! Да, звучит как бред! Но я объясню! Вы же торгуете инициациями?
— Не понимаю…
— Ой да ладно! Тоже мне секрет! Даже смертные уже просекли и кое-кого вычислили! Например, сенатора Аранчелло, которого вы перевезли в Мексику. Или ту мадам из Гугла, хотя это, наверное, не вы, я бы поставил на конкистадоров… Дай угадаю: человеческие шишки прилагают усилия, чтобы нас с людьми уравняли в правах, а взамен получают бессмертие для себя или своих деток? Так?
Робер угадал. Схему пока не запустили в полную силу, в договорах было много нюансов, не устраивающих обе стороны, и, разумеется, все боялись утечек, поэтому к информации допускали лишь избранных. Дав узнал наполовину случайно, так как дяде понадобились его связи в Мексике.
— Это легко может быть правдой, но я не в курсе.
— Ай, не хочешь — не говори! Но если