Рендаллу не хотелось даже думать о том, на что были похожи её брачная ночь и медовый месяц.
– Я тоже не питаю излишне теплых чувств к этому месту. Правда, полагаю, это часть майората и продать его нельзя, однако нет никаких причин, почему бы его не сдать, как только я получу наследство. Мы же можем выбрать дом, который нам понравится.
– О, это замечательно! – её лицо просветлело.
Едва они оказались у дверей, те немедленно распахнулись. Дворецкий почтительно поклонился:
– Майор Рендалл, лорд и леди Давентри примут вас и вашу жену в утренней гостиной.
Раз на встрече будет присутствовать графиня, дядя, вероятно, решил, что с наследником следует обращаться вежливо. Рендалл мысленно прикинул, насколько хватит вежливости Давентри, стоит ему узнать Джулию.
Их провели в утреннюю гостиную. Графиня Давентри сидела за накрытым чайным столиком. Третья жена графа, привлекательная блондинка средних лет, обладала естественной грацией и спокойной сдержанностью. Она кивнула вошедшим в знак приветствия, но вставать не стала.
В комнате главенствовал Давентри. Высокий и седой, он излучал яростную энергию, как и всегда напоминая Рендаллу шипящий снаряд на грани взрыва. Как только Рендалл и Джулия появились на пороге, он поднялся. Джулия чуть приотстала, и Рендалл догадался, что она старается оттянуть момент, когда граф неизбежно узнает её.
– Добрый день, Рендалл, – чопорно поздоровался Давентри. – Я ожидал, что по вопросу невесты ты посоветуешься со мной. Надеюсь, ты выбрал кого-нибудь подходящего.
Стараясь подавить привычное недовольство властным тоном дядюшки, Рендалл ответил:
– Именно мне придётся жить с моей женой, вот я и решил, что выбирать её должен сам. Но, без всяких сомнений, она удовлетворяет вашим требованиям к будущей графине по части происхождения из хорошей семьи. Дядя, леди Давентри, позвольте представить вам мою жену, леди Джулию Рендалл.
Джулия сделала шаг вперёд, так что свёкор теперь мог хорошо её разглядеть.
– Добрый день, лорд Давентри, леди Давентри.
Графиня приветливо улыбнулась и поприветствовала её в ответ, однако граф при виде Джулии словно заледенел.
– Будь ты проклят, мальчишка! – ахнул Давентри. – Как ты посмел привести в мой дом убийцу! Это что, какая-то злая шутка?
Гнев Рендалла при этом поднялся ещё на несколько ступенек, но пока ему все же удавалось держать себя в руках.
– Вовсе нет, сэр. Мы с Джулией недавно поженились в Эдинбурге.
Давентри грязно и длинно выругался.
– Мне казалось, что ты уже достаточно вырос, чтобы сознавать свои обязанности. И что же, ты взял и женился на ведьме, убившей моего сына!
Вот и пришло время назвать вещи своими именами. Рендалл взял Джулию за руку, не будучи уверен, кто же из них в эту минуту больше всего нуждается в поддержке. Лицо её побледнело, но взгляд она не опустила, несмотря на обрушившуюся на неё бешеную ярость.
– Смерть Бранфорда – несчастный случай, произошедший, когда Джулия вынужденно сражалась за свою жизнь, – уверенно заявил Рендалл. – Ваш сын был чудовищем, Давентри, хотя вы всегда отказывались признать очевидное. Ему доставляло извращенное удовольствие истязать людей. Я был счастлив, когда мне удалось сбежать из этого дома живым. Джулия же в руках вашего сына чуть не умерла.
– Ты лжёшь! – заорал Давентри. – Бранфорд был лучшим из сыновей, почтительным и послушным. Ты всегда завидовал его силе и положению в обществе. Как ты смеешь клеветать на него, когда он не может себя защитить!
– Он был почтителен только по отношению к вам, да и то потому, что все деньги находились в ваших руках, – возразил Рендалл. – По отношению же ко всем остальным он был жесток и вел себя по-скотски. После его смерти вы выдвинули против Джулии обвинения, из-за чего от неё отказался отец. – Он крепче сжал её руку. – И всё-таки, несмотря на то, что вы и Каслтон пытались с ней сделать, она сумела выжить. Теперь она моя жена, и я не позволю вам причинить ей хоть какой-нибудь вред.
– Итак, эта хитрая потаскушка совершенно заморочила тебе голову своей ложью. – Давентри уставился на Джулию, рот его горько скривился. – Выглядит она всё такой же юной и невинной, как в день, когда выходила замуж за моего сына. Но уж не вини меня, когда она решит, что ты ей надоел, и убьёт тебя, как и его.
Терпению Рендалла пришёл конец, но первой взорвалась Джулия:
– Довольно! – Выпустив руку мужа, она шагнула в сторону Давентри – хрупкая женщина, пылающая гневом. – Двенадцать лет назад я сочла, что скорбь не даёт вам судить здраво, но с меня хватит! – выплюнула она. – Бранфорду почти удалось убить меня. А прошлым летом вы сами чуть не убили Рендалла своим пренебрежением, злясь на него. Бранфорд был безумен, и я жалела его почти так же сильно, как и боялась. Но вы, сэр, вы – не безумны! Вы эгоистичное, надменное, жестокое животное, и это гораздо хуже любого безумия!
– Знал ли ты, Рендалл, что твоя добродетельная повитуха – столь опасная мегера? – отшатнулся от неё Давентри. – Если ты веришь её лжи, то ты ещё больший дурак, чем я думал!
– Желаете увидеть доказательство того, что творил ваш невинный благородный сынок? Смотрите сами! – Джулия оторвала фишю[37] от платья, выставляя на обозрение жуткие шрамы на верхней части груди. – Бранфорд вырезал свои инициалы на моём теле в ту ночь, когда чуть не убил меня. – Её голос понизился до еле слышного шёпота. – В ту ночь, когда он бил меня ногами до тех пор, пока я не потеряла ребёнка, которого носила. В ту самую ночь, когда он умер.
– Святые небеса! – ахнула графиня, прикрыв рукой рот.
– Вы сами сделали это, чтобы вызывать жалость, – после ошеломлённого молчания произнес Давентри, но уверенности в его голосе не было. Он не мог отвести взгляда от шрамов.
– Не стройте из себя идиота, Давентри, – борясь с желанием как следует ударить дядю, Рендалл обнял Джулию за трясущиеся плечи. Она пыталась пристроить оторванное фишю на место. – Джулия не единственная, кто носит следы безумия Бранфорда. Показать вам отметины, вырезанные им на мне, когда я был ещё мальчишкой вдвое меньше него?
Лицо Давентри перекосилось от гнева и муки, но тут вмешалась графиня:
– Мой дорогой, я знаю, ты любил его, но Бранфорд... он не был нормален. – На её лице промелькнула тень отвращения. – Я всегда старалась не оставаться с ним наедине.
Когда её муж, резко обернувшись, воззрился на неё, она продолжила:
– Хотя Бранфорд и мог быть обаятельным, но слишком много людей рассказывали о нём чудовищные вещи; просто невозможно, чтобы всё это оказалось неправдой. Ко мне приходили слуги, бежавшие из этого дома, и продавцы, и арендаторы, все – пострадавшие от рук Бранфорда. Никто из них не смел обращаться к тебе, ты отказывался их выслушать. – Её сочувственный взгляд переместился на Джулию. – Перестань обвинять эту бедную девочку в том, что случилось.