Раймерс — наш убийца, то он задумается о побеге. Сейчас арестовать его мы не можем — улик нет.
— Забудь пока об аресте. ДНК-анализ требует времени. — Лена взглянула на часы. — У нас есть два часа до прихода Брандта-младшего и его мамы. Займешься пока записями с камеры?
Йохан встал из-за стола и ответил:
— Мы установили в конференц-зале проектор, чтобы изображение проецировалось на стену. Один из офицеров будет управлять проектором, я — отмечать все мало-мальски подозрительное. Надеюсь, что качество будет достаточно высоким, чтобы можно было установить личность сидящих в машине людей.
— Это еще от расположения солнца зависит. Если запись сделана против света, то пиши пропало, — отозвалась Лена, тоже вставая. — Я тем временем навещу Еву Брааш.
— Ты все-таки сомневаешься в ее непричастности?
— Да ты настоящий сыщик, — улыбнулась Лена.
Ева Брааш открыла дверь в пижаме и, поколебавшись, повела Лену на кухню.
— Не желаете ли кофе? — спросила она. — Свежий, только сварила.
— Да, будьте добры, — кивнула Лена, садясь за маленький столик.
Вскоре Ева присоединилась к ней с двумя чашками кофе.
— У вас появились новые вопросы?
Лена налила себе молока и сделала глоток.
— Не буду ходить вокруг да около. Нам известно о том, какие слухи ходили о вас во Фленсбурге, на вашей прежней работе.
Ева тихо вздохнула.
— Господи… Это никогда не закончится…
— Я предпочитаю играть открытыми картами. Думаю, вы тоже.
Ева неопределенно пожала плечами.
— Хорошо, — продолжила Лена, — как я понимаю, с Марией вас связывали более близкие отношения, чем с другими учениками?
— Отношения! Звучит так, будто… — Ева осеклась и замолчала. — Я никогда не скрывала, что считала Марию особенной. Здесь вы правы.
— У вас появились к ней чувства, — сказала Лена. Это был не вопрос, а утверждение.
— Вы пытаетесь меня в чем-то обвинить? — Ева расправила плечи и посмотрела Лене прямо в глаза. — Я не совращала Марию. Так понятно?
— Более чем. И все же вынуждена спросить: как бы вы описали ваши отношения? Мария была особенной, это я поняла. Кем она была для вас?
— Ученицей, которая ко мне очень привязалась.
— В чем это выражалось?
— Я уже отвечала на этот вопрос. Мария мне доверяла, рассказывала мне о своих проблемах с родителями и с одноклассниками. Рассказывала о своих сомнениях относительно религии. Вот и все.
— Почему она ушла из театрального кружка?
— Не знаю. Мария не сказала. Последние три недели до ее… смерти мы почти не разговаривали.
— Я вам не верю, — небрежно бросила Лена.
— Прошу прощения? — растерянно уставилась на нее Ева.
— Я вам не верю. С чего бы Мария вдруг отдалилась от вас, да еще без всяких на то причин? Она не рассказывала о том, что познакомилась в Интернете с мужчиной?
— Нет. Я ничего об этом не знаю.
Лена внимательно наблюдала за Евой, когда задавала последний вопрос. Судя по всему, учительница говорила правду. Похоже, Мария ничего не рассказывала ей о своем таинственном друге по переписке.
— Вы ее отвергли? — наудачу спросила Лена.
На этот раз у Евы во взгляде промелькнуло волнение. Она сглотнула, облизнула губы и на мгновение задержала дыхание.
— Отвергла? Только что вы сказали, что Мария познакомилась в Интернете с каким-то мужчиной, а теперь задаете такой вопрос… Вам бы определиться.
— Отвергнуть человека можно в разных ситуациях. Вы как педагог должны это знать.
Ева ничего не ответила.
— Вы боялись своих чувств, боялись, что вас затянет в водоворот, из которого вы уже не выберетесь. Отношения с несовершеннолетней школьницей — вещь серьезная. Стоит пойти слухам, и на карьере учителя можно будет поставить крест.
— Не понимаю, о чем вы, — сказала Ева, скрестив руки на груди.
— Думаю, вы все понимаете. Почему вы упираетесь? Если вы отвергли Марию, то поступили совершенно правильно.
Ева некоторое время молчала, то и дело поглядывая в окно. Лена молча ждала, пока собеседница заговорит.
— Вы даже не представляете, как трудно быть учителем! — наконец воскликнула она. — Брать ответственность за толпу подростков — это ужас какой-то! Что бы ни случилось, крайние всегда мы. — Она опустила взгляд на руки и тихо сказала: — Надеюсь, вы не думаете, что я имею отношение к смерти Марии.
— Что я думаю — это одно дело. Совсем другое — о чем говорят улики, прямые или косвенные. Поверьте, в ваших же интересах сотрудничать со следствием. Я должна продолжать расспросы независимо от того, как они скажутся на вашей карьере.
— Я не имею никакого отношения к смерти Марии, — повторила Ева.
— Скажите, когда вы на самом деле видели ее в последний раз? Что случилось?
Ева открыла рот, потом закрыла и, немного поколебавшись, спросила:
— Это может остаться между нами?
— Зависит от того, что вы мне расскажите. Как бы то ни было, я не имею отношения к школьному совету. Мое дело — найти того, кто убил Марию.
— Если вы передадите это огласке, то я потеряю работу. Уверена, никто больше меня не наймет.
— Я сохраню информацию в тайне, если, конечно, это не будет вредить интересам дела.
Ева откинулась на спину стула и громко вздохнула.
— Мария пришла ко мне. Во вторник вечером. Она умоляла разрешить ей остаться, всего на одну ночь.
— Вы знали, что она сбежала из дома?
— Нет, не знала. Я болела и два дня не выходила на улицу. Я действительно ничего не знала.
Лена внимательно наблюдала за Евой, но та не колебалась и ничто в ее поведении не указывало на то, что она лжет.
— Болели? Чем болели?
— Люмбаго. В понедельник врач сделал мне укол обезболивающего, и… Я не знала, что Мария сбежала из дома. В тот вечер я подумала, что она просто решила зайти. Мария заверила, что ее родители не заметят ее отсутствия. Было почти девять вечера. Я собиралась поговорить с ней, а потом отвести ее домой, но она уговорила меня… — Ева не договорила, оборвавшись на середине предложения.
— А потом? — быстро спросила Лена, не давая ей времени обдумать ответ.
— А потом она ушла. Когда я встала, ее уже не было.
— В котором часу это было?
— Думаю, около пяти. Я хотела ее разбудить, но ее уже не было. Я постелила ей на диване. Отдать ей свою кровать — это бы было… Думаю, вы и сами понимаете.
— Что вы сделали, увидев, что Марии нет?
— В тот день я была еще на больничном, поэтому я оделась и поехала на пирс. Я хотела остановить Марию, но на пароме ее не оказалось. — Ева рассеянно кивнула своим мыслям и продолжила: — Я возвращалась на пирс несколько раз, и так до