Прю поерзала в ящике, стараясь не обращать внимания на растущее напряжение в согнутых коленях. В ящике с ней соседствовали горстка древесных стружек и обрывки бумаги, остатки упаковки предыдущего содержимого посылки. Сам ящик слабо пах воском.
Фургон попал в колдобину, коробку сильно встряхнуло, и Прю завалилась набок, на стенку. На этот раз, врезавшись коленом в пол, она громко айкнула. Опершись о стенки ящика, девочка снова выпрямилась и приготовилась к тряске.
Когда поверхность дороги сменилась с грубой щебенки на гладкую мостовую, Прю почувствовала, что трясти стало меньше. Двигатель, содрогнувшись, переключился на более высокую передачу, и почтовый фургон набрал скорость. Слышно было, как по сторонам кузова свистит ветер. Так прошло с четверть часа, и Прю привыкла к поездке, дыхание постепенно успокоилось и стало ритмичным. Фоновый шум двигателя перекрывали только вопли далекой сирены — было ясно, что КЛИНОК продолжает поспешно отлавливать птиц.
Время шло. Прю постепенно начала осознавать, что за последние два дня спала не больше пары часов. Девочка вдруг заметила, что с трудом держит глаза открытыми. Поддавшись порыву, она немедленно провалилась в сон — тревога за свою судьбу растаяла, как свечной воск.
Пока фургон не притормозил.
Глаза распахнулись сами. Сердце пустилось галопом, будто скаковая лошадь, перед которой открылись стартовые ворота. Звук шагов, бормотание. Шум приблизился к задней части кузова, и внезапно дверцы фургона с лязгом открылись настежь, и теперь голоса приглушались только тонким слоем фанеры, отделявшей Прю от кузова фургона.
— … в такое позднее время, — звучал один из голосов. — Предписания, понимаете ли. Нас проинструктировали, что этой ночью из-за облав нужно проявить бдительность. Особенно пограничному патрулю.
— Конечно, офицер.
Это был голос Ричарда. Он звучал спокойно и уверенно, и эта уверенность наполнила Прю смелостью. Она задержала дыхание и стала ждать.
— Ну, давайте посмотрим, — сказал другой голос, который, как предположила Прю, принадлежал пограничнику. Фургон покосился под весом офицера, забравшегося в багажное отделение.
— Конверты, бандероли, — проговаривал офицер, шагая по металлическому полу. — М-м-м-хм, вроде бы все в порядке.
Внезапно раздался громкий глухой удар по борту ящика. Офицер его пнул! Прю зажала рот рукой.
— А в этом что, почтмейстер? — спросил офицер.
Уверенность испарилась из голоса Ричарда.
— Туалетная бумага, — сказал он, спотыкаясь на первых согласных. — Полотенца и… эээ… дамское нижнее белье.
“ЧТО?” — мысленно взвизгнула Прю.
— Что? — сказал офицер.
— Нижнее белье, да-да… — пролепетал Ричард. — И туалетная бумага. Носки там, да, какие-то носки там были. И это еще, не поверите… старый… старый пух, знаете, который копится в сушилках.
Прю закрыла лицо руками.
— Пух из сушилки? — недоверчиво переспросил офицер. — Что это за посылка такая?
— Очень, гм, странная, — сказал Ричард. — Я так думаю.
Они проиграли. Прю была уверена. Она уже начала представлять, каково ей будет в тюрьме. Разрешат ли смотреть телевизор? Нормально ли будут кормить?
— Открывайте, — скомандовал офицер.
— Чего? — переспросил Ричард.
— Вы меня слышали, почтмейстер. Открывайте. Этот ящик. Хочу посмотреть на… этот ваш пух из сушилки.
Ричард что-то пробормотал себе под нос и прошел вдоль боковой стенки фургона, видимо, чтобы достать лом. Пока он ходил, офицер нетерпеливо барабанил пальцами по крышке ящика. Через дерево звук доносился, словно раскаты грома. Наконец почтмейстер вернулся, и Прю почувствовала, что он забирается в кузов — фургон опять покосился.
— Ну, который там? — спросил Ричард. Прю услышала глухой удар чего-то по деревяшке, но звук доносился с дальнего конца фургона. — Этот, что ли?
— НЕТ, — нетерпеливо сказал офицер. — Тот, возле которого я стою, сделайте одолжение.
— А, да, — сказал Ричард слегка дрогнувшим голосом. — Этот. Понимаете, у меня клиент ждет эту посылку, и думаю, он будет не слишком рад, если…
Его перебил пограничник:
— Открывайте, почтмейстер. Обещаю, что не слишком загваздаю его драгоценный пух из сушилки. — Он произнес это тоном кошки, играющей с добычей. — И лучше бы там в посылке не оказалось ничего недозволенного, или вы пожалеете, что там правда не было полотенец, туалетной бумаги и дамского исподнего — я слышал, в тюрьме они ценятся весьма высоко.
Ричард неловко засмеялся.
Прю приготовилась к скандальному разоблачению.
— Как насчет следующего ящика? — вдруг спросил он и добавил многозначительно: — Возможно, вам больше понравится то, что в нем.
— Слушай, старик, я уже устал от твоих… — сорвался офицер, но тут же резко остановился. — Постой. Что это тут стоит?
— Мне кажется, там все ясно написано, — сказал Ричард.
— Это не… не может быть ведь? — спросил офицер. В его суровом голосе послышался трепет волнения.
— Позвольте мне, — сказал Ричард, к которому вернулась уверенность.
Заскрипело, затрещало, раздался громкий “крак”, говоривший о том, что открыли ящик рядом с Прю, и она услышала, как офицер задержал дыхание.
— Все ваше, — сказал Ричард. — И мне правда надо ехать. У меня тут порядочно почты на доставку.
— Отлично, — коротко и деловито сказал офицер. — Отлично. Извините, что побеспокоили. — Прю услышала звук крепкого рукопожатия и шаги нескольких людей, приближающихся к фургону. — Дженкинс! Соргум! Проследите, пожалуйста, чтобы вот этот ящик прибыл в мои апартаменты в целости и сохранности.
За приказом последовал шорох — ящик потащили по металлическому днищу фургона.
— Прекрасно, — сказал офицер. — Благодарю за потраченное время. Извините за беспокойство.
— Не берите в голову, — сказал Ричард. Рессоры фургона слегка застонали, когда двое мужчин вылезли из кузова и — бац! — дверцы закрылись за ними. Кто-то — Прю решила, что Ричард, — быстро простучал пальцами по дверце, и девочка широко улыбнулась.
Фургон опять ожил, завелся, проскрежетала переключаемая передача, и они двинулись дальше по дороге через границу Авианского княжества.
Через какое-то время фургон резко повернул и немного проехал по неровной дороге, потом затормозил и остановился. Дверцы шумно раскрылись, и Прю услышала приветственный треск ломика, которым отдирали крышку ящика. Через секунду крышка отлетела в сторону, Прю осторожно взглянула вверх и увидела улыбающегося Ричарда. Неяркий свет потолочной лампы фургона очертил бороздки морщин на его лице.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});