– Можно узнать, что заставило тебя появиться в городе на машине? – сухо поинтересовался Уильям у Риты, которая встретила его в своей комнате вытянувшись в струнку, словно отважный маленький солдатик.
– Я ездила навестить Майкла Норриса, – так же сухо объяснила она, вспоминая руку Лилианы на его плече.
Глаза Уильяма сверкнули гневом.
– Я говорил тебе, чтобы ты не общалась с ним и не смела, пользоваться машиной.
– Ты пригласил Лилиану в мой дом, не поинтересовавшись моим мнением, – воинственно ответила девушка. – Не далее как сегодня я могла видеть очень занятную картинку в окне банка, когда одна приличная дама нежно ласкала своего возлюбленного. Что ж… Я считаю себя вправе вести себя не менее раскованно, хотя и более достойно. Можешь успокоиться, мне было необходимо увидеться с Майклом по делу, – чуть помедлив, добавила она. – Я только посетила его магазин.
– С какой целью?
Но Рита вовсе не собиралась открывать ему свою заветную тайну.
– Ты вправе думать, что тебе угодно.
Уильям уже не мог злиться на нее. Эта строптивица была сейчас удивительно хороша и мила, а ее чистые глазки смотрели на него без всякого чувства вины. Нет, если бы малышка вздумала ему изменить, она не стала бы скрывать это. Рита просто ушла бы от него, честно признавшись, что предпочла другого. Но как же трудно справиться с ревностью!
– Ты – моя жена, – коротко возразил он. – И должна вести себя…
– Ты вспоминаешь об этом, когда тебе выгодно, – зло бросила она. – Может, объяснишь свои объятия в банке с миссис Бронстон?
– Никаких объятий не было! Лилиана просто стояла возле меня. Ты должна поверить мне, ведь в кабинете вместе с нами находился ее муж! – запальчиво стал объяснять Уильям, понимая, что из обвинителя превратился в обвиняемого. Он тяжело вздохнул. – Рита… Мое недавнее поведение, конечно, было непростительно. Я запутался… Но с недавних пор наша супружеская жизнь претерпела, скажем, так, неожиданные изменения.
Она, слегка смутившись, опустила глаза.
– Ты имеешь в виду, что мы спали вместе? Что ж, это была компенсация за то, что не можешь спать с Лилианой.
– Ты невыносима! – возмутился он. – Я никогда не ложусь в постель с одной женщиной, чтобы забыть другую.
Она выпрямилась.
– Ты говорил, что супружеское ложе – это единственное, что нас объединяет.
Уильям был вне себя от этого спокойного, холодного обвинения. Как же исправить все эти ошибки и недоразумения!
– Я много наболтал лишнего… Мы придумали глупую причину для женитьбы… И мы… Может, мы все же сможем найти путь, чтобы понять друг друга?
– Что, например? – безразлично спросила она.
– Мы могли бы вместе выходить из дома, – сказал он. – В оперу или в театр, если хочешь. Мы можем всегда обедать вместе, – он внимательно изучал ее бледное, осунувшееся лицо. – Мы можем стать мужем и женой во всех отношениях, Рита.
Задыхаясь от волнения, Рита обдумывала его предложение. Она все еще безумно любила его… А жизнь так непредсказуема…
– Я… не верю тебе. Ты часто говорил, что любишь только ее, и теперь я убедилась, что она тоже любит… если даже при муже ищет повод прикоснуться к тебе, – сказала она с горечью.
Уильям мучительно пытался подобрать нужные слова, чтобы загладить свою вину. Ему нужна была лишь Рита, и Лилиана стала досадной помехой их счастью. Он не хотел ничего другого, чем прижать Риту к себе и стиснуть в своих объятиях, утешить ее, рассказать о своих чувствах. Но когда он пытался приблизиться к ней, она сразу же отступала назад. Придется приручать ее осторожно, нежно… Нельзя торопить ее.
– Много всего изменилось за последнее время, – спокойно сказал Мэдокс. – Нам необходимо поговорить. Но… сейчас мне нужно обязательно вернуться в банк. Там возникли некоторые проблемы. Мы продолжим наш разговор вечером.
– Продолжим… – эхом отозвалась Рита, думая о том, что Лилиана никогда не покинет его мысли. Что иное могло его сейчас заставить прервать их разговор, если не его возлюбленная?
Ее голос звучал потерянно. Уильям сделал попытку прижать Риту к себе, но девушка резко отшатнулась от него, и он не решился настаивать. Пожалуй, ему нужно еще немного времени, чтобы все хорошенько обдумать и затем высказать все, что он чувствует.
Рита быстро собирала свои вещи, бормоча себе под нос слова упрека, адресованные мужу. Она не могла забыть Лилиану и Мэдокса, принимающего ее ласку. Ну что же, пусть с ним остается его драгоценная Лилиана. Он сказал, что им нужно поговорить. О чем? О разводе? Конечно же, он будет просить именно об этом. В какой-то момент у Риты мелькнула мысль поехать в Кембридж на «Грейси», но это было бы безумием. Проехать пару миль до Грейслоу – это одно, а пересечь пространство длиной более пятидесяти миль – совсем другое дело. Маленький автомобиль вряд ли справится с такой задачей. Чтобы избежать проблем, нужно ехать на поезде. Она вышла попрощаться со своей ненаглядной «Грейси», не вполне уверенная в том, что Мэдокс не выместит на машине злость из-за побега ее хозяйки. Надежда на его благоразумие была довольно зыбкой. Она нежно погладила изящную дверцу машины:
– Прости меня, девочка, – сказала она. – В один прекрасный день я обязательно за тобой вернусь.
Извозчик вынес из дому ее вещи. Перед тем как сесть в экипаж, который она наняла, чтобы доехать до железнодорожной станции, Рита зашла попрощаться с миссис Давс.
– О, дорогая, – испуганно сказала миссис Мэри. – Но что мне сказать мистеру Мэдоксу, когда он придет домой и увидит, что ты уехала?
– Я оставила ему записку, – сказала Рита, притворяясь равнодушной к происходящему. – Все будет хорошо, миссис Мэри. У нас произошла легкая размолвка, и мне нужно уехать ненадолго. Я всего лишь навещу свою кузину и через несколько дней вернусь.
– Через несколько дней? – просияла хозяйка. – О, хвала Господу, между вами не произошло ничего серьезного!
– Разумеется, – солгала Рита, чувствуя себя виноватой.
Подхватив дорожную сумку, она вышла за дверь. Возможно, следовало бы, в самом деле, оставить Уильяму записку. Честно говоря, она даже не подумала об этом. В любом случае, он сам поймет, почему она уехала.
* * *
Мэдокс вернулся домой очень злой. Все документы, которые ему предоставил главный бухгалтер, куда-то исчезли. Но хуже всего было то, что сам Лейси так же словно сквозь землю провалился. Никто из служащих не смог даже объяснить, когда именно он оставил банк.
Дома его ожидало новое потрясение. Никаких признаков жены в комнатах не было, а у нее в шкафу отсутствовала большая часть вещей. Уильям облокотился о дверной косяк, отрешенно оглядывая комнату Риты, и вдруг понял, что должен был ожидать этого. Он слишком долго шел к тому, чтобы сблизиться с ней, а сегодня не смог найти нужных слов.