он уловил странное цветное пятно, напоминавшее огненно-рыжий шар. Откуда это взялось?
От внезапного удара в голову он отпрянул, и его закрутило течением. Кажется, торчащий сук въехал ему в лоб. Еще чуть ниже, и — прощай, глаз. От неожиданности он потерял ориентиры, тараща глаза во все стороны. Огненный шар исчез. Вокруг царила ровная колышущаяся зелень. Ощущения были, словно его выбросило в космос, где он беспомощно парил в невесомости, как звездолет с неисправной системой навигации. Непонятно было, куда плыть — вправо, влево, вверх, вниз? Отчаяние охватило его, распространяясь по телу, как пожар.
До боли сжав челюсти и загребая руками, как заведенный, он рванулся туда, где по его представлениям, находилась поверхность, но легкие уже разгорались адским огнем. Секунды таяли с сумасшедшей скоростью.
Ну вот, пожалуй, и конец, отстучало в голове. Странно, но первое, о чем он подумал — какой же глупостью было платить пенсионные взносы… Лучше бы их потратить на что-нибудь полезное, о чем не придется жалеть.
Когда впереди забрезжил слабый свет, он не слишком удивился. Ах, ну да, пронеслось в голове, это же тот самый тоннель в конце пути. Хорошо хоть, с этим не обманули…
Светлая точка быстро увеличивалась в размерах, пока не превратилась в большой светящийся ореол. Чья-то рука схватила Антона за предплечье и потащила за собой. Из последних сил, когда легкие уже разрывались, он замолотил ногами и свободной рукой, помогая своему спасителю. Когда он вылетел на поверхность, то по инерции еще некоторое время продолжал молотить руками по воде, отчаянно хрипя и глотая воздух.
Над гладью реки стояла молочная дымка, из которой выплывали верхушки деревьев. В этот момент для Антона не существовало картины более потрясающей в своем умиротворении.
Он ущипнул себя за онемевшую от чрезмерного напряжения руку — живой! Выплыл! Каждая клеточка его тела ликовала от радости. Ну, теперь в эти пещеры — ни ногой!
В нескольких метрах берег у самой воды густо порос осокой, а дальше круто вздымался склон. На противоположном берегу стеной стоял непролазный лес. Могучие стволы коренились прямо в прибрежных водах, затянутых ряской и засоренных прибившимся топляком.
Поверхность реки забурлила и над водой показалась голова в маске.
— Все в порядке? — спросил аквалангист, вынув загубник изо рта. — Я вас совершенно случайно заметил, когда брал донные пробы. Что случилось? Запутались в водорослях?
— Бревном по голове, — невпопад сказал Антон, не сводя глаз с желтого подводного фонаря, укрепленного на лбу водолаза. Так вот откуда взялся тот свет в конце тоннеля… — Решил искупаться, глянуть подводный мир, а тут откуда ни возьмись — бревно…
Когда в его поле зрения попала Надежда, которая медленно двигалась в их сторону чуть выше по течению, он жутко обрадовался. Не только потому, что у нее, слава богу, получилось выплыть, а и потому, что девушка наверняка выдумает что-нибудь более правдоподобное. Пусть даже его несколько уколол тот факт, что девушка, выходит, самостоятельно преодолела подводный тоннель, и только его одного спасали, как утопающего.
— Подводный мир, говорите? — переспросил аквалангист. — Купаться следует на пляже, а здесь небезопасно. Кроме коряг и утонувших деревьев, под нами омут двенадцати метров глубины. Без снаряжения и хорошей подготовки я бы нырять тут не рисковал…
Пока он покорно выслушивал эти разумные советы, в метре от них всплыл еще один аквалангист. Выходит, спасителей было двое. Антон был взаправду исполнен горячей благодарности к обоим за то, что ребята оказались в нужном месте в трудную для него минуту, но рассказывать совершенно посторонним людям о приключениях в подземелье ему показалась неуместным.
— Но как вы сюда попали? — спросил второй аквалангист, который при ближайшем рассмотрении оказался аквалангисткой. — К этому участку реки по берегу добраться невозможно, разве что вплавь.
Ныряльщица сдвинула маску на лоб и принялась его разглядывать. Глаза у нее были блестящие и зеленые, как вода в реке, а брови причудливо изогнуты, придавая ее лицу смешливое выражение. Несмотря на шлем гидрокостюма, скрывающий волосы и подбородок, он приобрел твердое убеждение, что на него смотрит одна из самых красивых женщин, которые ему когда-либо встречались.
— А нас рыбак из Березнянки на лодке подбросил, — включилась в разговор Надежда, которая уже оказалась рядом. — Тут груши на склоне растут, дичка, правда, но из них повидло вкусное получается. Груши прямо в реку скатываюся и плавают в ряске, их только собирай.
Антон отметил про себя, что Надежда врала гораздо изобретательней, чем он, и так естественно, словно тренировалась всю жизнь. Он с любопытством ждал, когда их спросят, где, собственно, собранные груши, но аквалангисты лишь переглянулись. Похоже, что версия с грушами показалась им убедительной.
Выяснилось, что они сотрудники крымского института гидрогеологии, а здесь в командировке, занимаются исследованием речного дна и живут в палаточном городке ниже по течению.
Все было бы ничего, но Антон испытывал некоторое неудобство оттого, что во время разговора ныряльщица-гидробиолог не отрывала от него своих дерзких зеленых глаз. Было в этом взгляде нечто странно вызывающее, отчего он чувствовал себя подростком, которого поймали на мелком вранье. Прощаясь, он испытал облегчение и отчего-то досаду.
Удалившись на некоторое расстояние, он не удержался и оглянулся. Ничто не указывало на то, что здесь, на самом обыкновенном участке реки, на глубине нескольких метров укрыт подводный грот, через который речные воды устремляются глубоко под землю, чтобы просочиться сквозь карстовые разломы и благополучно возвратиться в русло ниже по течению.
Если его предположения были верны, то пещерные ходы пронизывали гору насквозь, от заброшенного карьера до самой реки. От места, где расположен грот и до северо-восточной окраины деревни оставалось несколько километров по реке, но это расстояние сейчас ему казалось мелкой забавой по сравнению с тем чудовищным запутанным маршрутом, который им пришлось преодолеть прошлой ночью — через шнурник, кельи, дальние коридоры, подземный храм и, наконец, пещеру с озером и прикованным к решетке скелетом. Вот тут Антон начал осознавать истинное значение фразы про Крым, Рим и медные трубы…
Склон постепенно понижался, лес поредел и сменился кустарником. Хотя до деревни было еще порядочно, на берегу показались цветные купола палаток, где обитали дикие туристы, самые отъявленные, предпочитающие селиться подальше от цивилизации. Щурясь на серебристую рябь речной глади и отгоняя рукой зеленые капли ряски, он не столько плыл, сколько держался на плаву, отдавшись на волю волн. Он бы и задремал, если бы не требовалось изредка шевелить конечностями, чтобы не пойти ко дну.
Словно сговорившись, они молчали все время, пока плыли, и только выбравшись на берег неподалеку от палаточного городка, девушка заметила,