мир уже стал зыбким, иллюзорным. В ту секунду я получил возможность освободиться.
Я зашел на базу в ту же дверь, откуда и покинул ее. Только покинул я крепкий объект, существующий во времени и пространстве. А вернулся в иллюзорную цитадель, насильно удерживающую меня в мире грез.
Вскоре сирена в шлюзе оповестила меня о том, что давление на базе и в шлюзе сравнялось, и я скинул шлем, откинув его подальше от себя. От сильного удара, куполообразный шлем покрылся трещинами и покатился по полу. Он прикатился к развороченной аптечке. Я вспомнил о том, что возможно очень навредил своему здоровью лишним уколом. Но теперь, когда я понял всю суть данного мира, это уже не доставляло мне никаких проблем. Даже тяжелые удары сердца и очевидное кровотечение из раны ушло на задний план. Зрение было ясным как до укола, только свет от искусственного освещения больно бил по глазам.
Это было логично, теперь мне ничего не грозило, ведь и укола не было никогда. Все это просто в моей голове. Весь этот спутник, вся моя жизнь, это лишь фантазия. Реален в ней лишь я, остальные статисты.
Такой же техникой, как по поверхности, я двигался теперь по базе, делал шаг здоровой ногой и подтаскивал к ней больную. Я продвигался довольно медленно, но такой формат движения был комфортен мне, я никуда не спешил. Я шел и слушал отчаянный звон сирены, где-то на Земле существующей только в моей голове, люди, работавшие в придуманном мной агентстве, сейчас рвали на своей голове волосы, стараясь связаться с созданной мной самим базой на Япете.
Наконец, я приковылял к медблоку и поднял с пола у двери брошенный Пьером Гарсоном, человеком который никогда не рождался и соответственно никогда не умирал, пневматический пистолет. Я осмотрел его и включил в режим нагнетания давления. Когда шкала на дисплее заполнилась, а сам пистолет начал немного вибрировать в руке, я направился в операционную.
Я прошел мимо трупа Фрама, в этот момент я порадовался, что никакой Нильс Фрам никогда не существовал, ведь в таком случае ему не пришлось в действительности умереть. При взгляде на седого Фрама глаза, которого с мольбой смотрели куда-то сквозь меня, душу пронзила грусть. Пускай человек не существовал в реальности, но я очень привязался к нему. Это лишь убедило меня в том, что связями, держащими меня здесь, были именно люди, которые окружали меня. Теперь сомнений не остается.
Я зашел в операционную, Перес стоял над кушеткой, безвольно опустив голову.
– Я не справился, Бернар…
Выстрел. Пересу оторвало левую руку, а голова отделилась от тела и покатилась по полу. Мгновенная смерть. Прости меня, Серхио. За последние дни ты стал самым близким мне человеком. Но ты не был настоящим. Я знал это, но если бы он успел поднять на меня глаза, то я бы не смог нажать на кнопку сброса давления.
Теперь все, пора очнуться. Все мертвы, ничто меня тут не держит. Никакие связи меня уже не привязывают к этому месту. Но ничего не происходило. Я был озадачен. На станции отчаянно ревела сирена, но все кроме меня были мертвы.
– Рита, я свободен?
Но ответа мне не последовало. Я немного забеспокоился. Неужели я не прав и не люди были моими связями с этим местом. Но что тогда?
И тут меня осенило. Не только люди связывали меня с этим местом, но я сам был частью его. Вернее мое собственное существование в этом мире было основной связью. Именно она удерживала меня на придуманном мной мире Япета.
Я дождался, пока давление в пистолете достигнет необходимого для выстрела значения. Потом я поднес пистолет к виску. Хотя достаточно просто направить его сторону головы, его разрушительная мощь столь велика, что я все равно умру. Было страшно, рука тряслась, я раздумывал над своей теорией и уже немного сомневался, правильно ли я вообще истолковал свое существование.
Я зачем-то осмотрел пол под ногами, мое тело сейчас упадет сюда. Но ведь это лишнее, когда я разрушу наваждение, я очнусь где-то далеко, а пол в этой комнате перестанет существовать. Я глубоко вздохнул и нажал на кнопку. За одну секунду страх холодной волной прокатился по телу, его сменила жаркая волна стыда, но заряд уже пошел, я чувствовал все это уже после нажатия на кнопку. Я погибал в своей иллюзии. Прощай, Япет. Прощайте, ребята. Я всех вас любил.
10
Я стоял на берегу бурной горной реки и проверял Ритино снаряжение. Она, как обычно, вертелась и не давала мне толком проверить все крепления ее экипировки. Моя жена всегда с легкостью шла на поводу у эмоций, и сейчас пребывала в крайнем возбуждении. Каждый раз одно и то же, накануне действа она была взвинчена до предела, а когда наступала кульминация, она выглядела даже немного скучающей. Рита из тех людей, кому само томление в ожидании давало больше эмоций, чем само действие.
Стояла замечательная летняя погода, еле ощутимый северный ветер дул настолько мягко, что ощущался лишь легким колыханием маленьких листьев на деревьях, кожей он почти не ощущался, чувствовалась лишь прохлада, приносимая им. Лучше погоды и не придумать, надеюсь она продержится столько, сколько нам надо.
Мы с друзьями приехали заняться рафтингом на Северный Кавказ. Постоянно в середине лета мы собирались своей шумной компашкой и отправлялись туда, куда «нормальные» люди предпочитали не соваться. Это традиция, которую нельзя нарушать. Сейчас мы были в Адыгее, в прошлом году мы поднялись на Эльбрус и так далее. По этой реке мы уже сплавлялись три года назад, но тогда погода была совсем плохой. Но тогда лето в целом было мало дождливым, и река не была бурной. В этом году мы приехали сюда после того, как в горах почти две недели, не переставая, шли дожди, местные сказали, что распогодилось только позавчера. Река была другой, сейчас она выглядела довольно таки опасной. По крайней мере, в том месте, где мы встали лагерем. Однако мы с женой всю жизнь занимались экстремальным спортом, посему бурный поток абсолютно нас не пугал. Но было одно приятное обстоятельство, которое, однако, сильно смущало меня.
– Опасная вода. – Как раз, когда я задумался, к нам подошел самый старший участник наших походов, своеобразный начальник всех наших авантюр. Мужчина без малого пятидесяти лет, сохранивший в себе молодецкую удаль, он поманил меня пальцем. – Леш, можно на пару минут?
– Конечно. Рит, сама подтяни немного шлем, он не должен так болтаться. – Сказал я и отошел в сторону, где меня ждал наш руководитель.
– Леш, сколько недель?
– Что? Откуда ты знаешь? – я опешил, мы сами только три дня назад узнали, что