— Константин!
Он подхватил ее на руки, как ребенка, и она приникла щекой к его пропахшей морем соленой рубашке. Отец Иоанн зажег свечи в двух канделябрах и облачился в парчовую ризу поверх подрясника. Николо и Захариас перенесли аналой к ступеням алтаря.
— Дети, — сказал поп Иоанн обрученным, — до рассвета не более двух часов. Константин и Зоя, подойдите, чтобы я соединил вас навеки.
— Отец Иоанн! — взмолилась невеста. — Ведь мама еще не знает, что я здорова! Сердце ее может не выдержать. Отец хотел послать домой нянюшку…
— Ох, Зоюшка, — заплакала старуха, — я заплутаюсь впотьмах. Уж хоть ты, Николо, вывел бы меня на дорогу!
— Позволь мне отлучиться, отец! — попросил молодой Зуриди.
— Нет, лучше это сделаю я, — быстро вмешался Матиас. — Не годится брату уходить от сестры в час ее венчания. Панайот, хочешь я приведу Анастасию сюда?
— Не успеешь, брат! Через полчаса Константин и жена его Зоя должны быть в море. Но проводить к Анастасии нашу старушку нужно! Что ж, ступайте, няня и Матвей, обрадуйте мать и дождитесь нашего возвращения. Скажите матери, что она сможет проститься с молодыми в Тихой бухте. Позднее мы сами проводим туда Анастасию.
Поп Иоанн пошел открывать. И пока старуха, плача, прощалась с Зоей, а священник возился с тяжелым засовом, Василий Баранщиков, сжав до боли руку младшему Зуриди, шептал ему:
— Николо, клянусь тебе Христом: то — недобрый человек. Я узнал его — он торговец людьми. Проследи за ним, а то — беда будет! Всех нас предаст и в рабство обратает.
Дверь открылась, старуха и Матвей вышли из часовни. Николо Зуриди поманил к себе Захариаса, шепотом перекинулся с ним двумя-тремя фразами, потом оба подошли к попу.
— Скажи, отец Иоанн: есть еще выход из часовни?
— Есть, только подземный, тесный. Паутина там… Выход в склеп Маврониса, рядом, знаешь?
— Знаю. Открой нам этот ход, отец Иоанн, поскорее!
Старик отогнул край ковра. Открылась плита с кольцом. Схватившись за кольцо, Николо с трудом поднял массивную плиту.
— Возьмите свечу, спуститесь в подвал. Увидите дверцу. За ней — короткий ход, прямо в склеп. Когда поднимитесь по ступенькам — только откиньте решетку, она не заперта.
Оба грека исчезли в черном отверстии подземелья. Внизу тихонько звякнула дверца. Наступила тишина. Прошла минуту, другая — и люди, приникшие ухом к дверной щели, уловили шорох удаляющихся шагов.
…Освещенная луной дорога и кусты на откосе казались белыми. Две тени, мужская и женская, скользнули под аркой кладбищенских ворот и спустились в лощину, где протекал ручей.
Матиас помог старухе перебраться через ручей вброд и выйти на дорогу.
— Отсюда ты и сама дойдешь до дому, женщина, — сказал он. — А я вернусь на кладбище, к друзьям. Не каждый день случается видеть такую свадьбу. А кроме того, у меня там, у кладбища, привязана лошадь.
— Ступай, ступай себе с миром. Здесь я не заплутаюсь, дорога простая. Отыщи свою лошадь, да возвращайтесь все поскорее! — и женщина стала подниматься в гору.
Матиас подождал, пока женщина скроется в темноте, и побежал по тропинке к мызе Али-Магомета. Вот и купа деревьев, скрывающих угол дувала — глинобитной стены, окружающей мызу.
Пробежав вдоль стены до нериметной двери, украшенной резьбой, лазутчик постучал. Не выждав и минуты, он снова постучал, нетерпеливо и настойчиво. Потом забарабанил в дверь кулаками.
Наконец за дверью послышался шорох. Она чуть приоткрылась.
— Это ты, Осман? — спросил пришелец. — Почему долго заставил ждать у дверей? Скорее пусти к забиту. Он ждет меня нынче.
— Ты пришел слишком поздно, эффенди Глен! Сардар ожидал тебя до полуночи. Сейчас потревожить сардара невозможно.
— Где он?
— В гареме.
— О, дьявол! Если тебе дорога твоя палисандровая башка, слышишь ты, Осман, то сделай немедленно все, что я тебе сейчас прикажу: подними на ноги сардара сию же минуту! Скажи ему, что он обманут: дочь Зуриди жива, ее сейчас увезут отсюда в море. На кладбище, в часовне, прячутся клефты. Нужно, чтобы заптии сейчас же окружили кладбище!
— Хорошо, Матиас Глен! Вести важны, я схожу к сардару, но ты подожди здесь, чтобы гнев Али-Магомета пал на твою, а не на мою голову!
— Неразумный! Мне нельзя терять ни секунды! Пусть сардар захватит в часовне вместе со всеми и меня! Так и передай ему, понял?
— Иншаллах! — последовал ответ, и дверь закрылась. Человек, еще не отдышавшись от быстрой ходьбы, направился обратно…
…Матиас не сделал и двух десятков шагов, как чьи-то жесткие руки сильно сдавили ему горло. У него мгновенно почернело в глазах…
Другая человеческая фигура с кинжалом в руке притаилась на верху дувала. В большом, красивом саду забита царила тишина и покой, лишь вдоль дувала, в тени, сторож Осман быстро шел к дому. Идущего нельзя было видеть, лишь его белая чалма чуть колыхалась во мраке. Человек с кинжалом спрыгнул с дувала в сад… Удар был молниеносен: пораженный в сердце Осман поник возле куста белых роз. Мститель перескочил назад через дувал и в следующий миг был около своего товарища. Полузадушенный Матиас лежал без сознания.
— Ну, что там, Захариас? Ты успел настичь того, за оградой?
— С ним покончено. Бежим!
— Спасибо тебе, друг! Значит, Али-Магомет проспит до утра. Но этот негодяй должен еще кое-что рассказать нам. Сначала оттащим его подальше от дороги.
Лежащий застонал и пошевелился. Перед самым носом он увидел кинжал.
— Не вздумай кричать! Захариас, вяжи ему руки назад. Ну, поднимайся, и чуть что — смерть, понял? Ступай, гадина!
— Куда ты хочешь вести его, Николо?
— К часовне. Наверное, мы встретим наших уже на пути к морю. До рассвета Константину нужно отчалить и укрыться в бухте.
…Между тем в часовне Василий Баранщиков гвоздем нацарапал на двух оловянных колечках, что нашлись в ризнице, имена новобрачных. Часовня еще не знала столь короткого свадебного обряда. После венчания Константин помог жене переодеться в костюм юнги. В матросской одежде Зоя выглядела теперь стройным кудрявым мальчиком.
Часовня опустела, только священник с аптекарем еще задержались в ризнице, приводя в порядок ее нехитрый инвентарь. Панайот Зуриди и Василий Баранщиков потихоньку пошли навстречу Николо и Захариасу. Константин Варгас на руках понес молодую жену к шаланде. Осторожно он спускался к морю по крутому южному склону холма. Было решено, что Варгас отведет шаланду сперва в тайное место — укромную бухту неподалеку от поселка. Там Зоина мать должна была проститься с дочерью перед разлукой. Константин намеревался увезти жену в Италию и начать там новую жизнь…