Читать интересную книгу Живой щит - Сергей Зверев

Где-то за полночь внизу у стойки администраторши раздались возмущенные вопли.

– Почему с девушкой нельзя?! Оля – моя невеста! – на высоких нотах надрывался мужской голос.

Ему вторил тонкий женский фальцет:

– Это не бордель, а гостиница! Веди свою шалаву за угол, там и трахай! А здесь приличное заведение! Не хватало нам СПИД расплодить!

– Мамаша, что вы городите?!

Дискуссию прервал тонюсенький смех девушки.

Скандал, разгоравшийся внизу, Святого не касался. Он прикрыл голову подушкой, но вопли проникали и через нее.

– Держиморда с усиками! Разлучаешь Ромео и Джульетту. Губишь складывающуюся семью – ячейку общества! Мы ребенка зачать хотим! – стенал мужчина.

– Я те зачну, бесстыжий! Ответишь за держиморду и за усики. Ответишь… – верещала в ответ администраторша.

После этого раздались грохот и неопределенные шумовые эффекты: то ли чмоканье, то ли пощечины.

Раздраженный непорядком, Святой вскочил с неуютного ложа, по-армейски быстро оделся и вышел из номера. В неосвещенном коридоре он налетел на выставленную мебель, ударившись лбом об угол какого-то пахнущего дезинфекцией шкафа. Мелкая травма окончательно взбесила Святого.

– Что за бардак! Дайте человеку выспаться! – Кипя от возмущения, он подошел к деревянной оградке, отделяющей стол администраторши, и грохнул по шатким перильцам кулаком.

Дама с встопорщившимися усиками сидела, широко открыв рот. Ее силы иссякли, уйдя на борьбу со скандалистом. Только выпученные, точно у рака, глаза продолжали метать гром и молнии, никому не приносившие вреда.

Святой собрался продолжить гневную тираду, но его опередил радостный вопль:

– Командир! – Элегантный, но помятый молодой человек с перекинутым через плечо галстуком пронесся как шквал и заключил Святого в объятия. – Вот так встреча! А я к Голубеву еду! Командир…

– Серегин! Коляшка Серегин…

Густо накрашенная девица, переступая с ноги на ногу, точно лошадь в стойле, капризно заныла:

– Ты че к нему прилип?! Мы пойдем в номер? Я в туалет хочу…

Первый хохмач из взвода Святого, бывший спецназовец, не спуская восторженных глаз с командира, отбрил подружку:

– Давай, кисуленька, топай на природу! Наш роман дошел до финала. Продолжения не будет!

Оскорбленная отставкой, девица замысловато выругалась, одернула юбчонку и, покачивая бедрами, удалилась.

– Командир, я тут проездом! Подцепил красотку и загудел маленько, – хмельным голосом тараторил Серегин. – Обалдеть! Сколько лет, сколько зим! Мамаша, ты в чудеса веришь?

Вопрос адресовался усатой администраторше.

– Верю! Теперь до утра пропьянствуете! Угораздило в один номер вас заселить! – обреченно пробормотала дама, перебираясь на кушетку. – Давайте шуруйте в номер миловаться! Только без шума! У меня глаза слипаются.

Святой потянул друга за рукав:

– Действительно, пойдем! Воистину никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь…

Утром невыспавшиеся постояльцы сдали ключи от номера, оккупированного тараканами.

– А ты, Серегин, остался прежним! Все такой же хохмач! – сказал Святой.

– Черного кобеля не отмоешь добела! – театрально вздохнул бывший спецназовец.

У обшарпанного здания гостиницы Серегина ждала машина.

– Моя колымага, – не без скрытой гордости Николай показал на новенькую «восьмерку», густо заляпанную грязью.

– Жирно живешь! – покачал головой Святой. – Упакованный весь.

– Ртом мух не ловим, – подтвердил Серегин.

«Жигули» пробирались по улицам Верхотурья, объезжая рытвины и вздымая фонтаны брызг из гигантских луж. Приглушенная музыка струилась откуда-то сзади. Очередная безголосая дива ворковала о нежных чувствах, расставаниях и встречах. В салоне машины было тепло и уютно.

– Ты чем занимаешься? – поинтересовался Святой. – Судя по прикиду, фирму открыл?

– Оригинального профиля, – загадочно ответил Николай. – Увидишь, командир, тебе понравится.

Святой повернулся, чтобы было удобнее видеть собеседника.

– Остальные-то как? Судя по письмам, нормально ребята в жизни устроились.

Водитель «Жигулей» резко просигналил облезлой собаке, которая перебегала дорогу.

– Ковалев куркулем заделался. Дом новый поставил, женился, пацану два года. Никуда из своего медвежьего угла не выезжает. Приглашал на охоту. Хочешь махнуть? Леса, медведи, тюлени всякие – сказка! И мне надо Архангельск навестить. Нетронутый городок, – улыбнулся своим мыслям Серегин. – Пашку море манило. Сначала ходил во Вьетнам, возил грузы на нашу военно-морскую базу Камрань. Года полтора назад перешел на «торгаш», все четыре океана пробороздил, Синдбад-мореход. Когда были в Аргентине, грузили пшеницу, Пашка подрался с американцами. Они дебош в борделе устроили, а мистер Черкасов расслаблялся перед долгим воздержанием… – Николай ухмыльнулся. – Ну и один дурачок вломился к Пашке в номер. Выбрал, идиот, самый неподходящий момент. Паша – парень уравновешенный, надо очень постараться, чтобы его разозлить…

Водитель сделал паузу, рассматривая дорожный указатель.

– Кажись, правильно едем. Так вот. На чем я остановился?

– Приключения Черкасова недорассказал, – напомнил Святой.

– Да. Залетел американец в номер и давай хулиганить. Прыгнул в постель, представляешь? Девице Пашиной по физиономии съездил, его обложил, по-английски, естественно. Паша говорит: ничего не понял, но все равно было очень обидно. Ну, Паша давай учить его уму-разуму. Янки в крик, а на его вопли остальные сбежались… Гнал американцев Пашка до самого причала. Сам нагишом, морда раскровянена – настоящий дикий русский медведь. По сходням хотел на корабль подняться, добить америкашек. Поскользнулся на чьем-то дерьме… Капитан хай поднял. Потребовал у нашего консула неустойку заплатить. Мол, ваш матрос покалечил ценную рабочую силу, нанес серьезный материальный ущерб бизнесу. Аргентинцы, правда, порядочными людьми оказались – пригрозили дебоширов в тюрьму отправить, если капитан не снимет претензий к русским, и штраф наложить солидный. Пашка, пока шло разбирательство, как султан жил. Комиссар полиции, по просьбе самой бандерши, посадил его под домашний арест, и не где-нибудь, а в том же публичном доме. Дамы отблагодарили его от души. Проводили всей бригадой до порта, потому что сам дойти не мог, ножки подгибались от переутомления…

– Кончай разыгрывать!

– Клянусь! – с жаром заверил Серегин. – Будем в гостях у Паши, фотографии аргентинок увидишь…

Миновав мост через Туру, «Жигули» свернули под указатель на Нижний Тагил. Дорога начала забирать в гору.

– Вернулся сухогруз в родной порт, и Пашку приказом начальника пароходства уволили, – продолжал Николай. – Я предложил ко мне подключиться. Отказался, упрямый… Сейчас устроился склады охранять. Фирмач, владелец складов, его вместо целой армии охранников держит. Спецназовец из разведбатальона – это марка!

Серегин весело глянул в сторону своего командира:

– Черт! Я действительно рад, что ты с нами, старший лейтенант! Ош, Киргизия… Не верится… Как давно это было и словно не с тобой!

– Было, Коля, – помрачнев, произнес Святой. – Пустыня, турок Али с семьей, стрельба в заброшенном поселке…

Он скрипнул зубами при воспоминании о роже Банникова и судьбе офицера-десантника.

– Согласен, давай навестим Голубева. Он ведь недалеко живет.

Серегин стал серьезным:

– Тяжело Василию. Боли мучают. Ниже пояса – мертвец, ничего не работает. Возили его в Центральный военный госпиталь, лежал в реабилитационном центре – никаких надежд. Врачи охали: как только жив остался?! Когда лежал в Бурденко, познакомился со священником. Приходил к ним по воскресеньям батюшка. Васька даже крестился, – произнес Николай со сдержанным почтением. – Нам Библии прислал и иконки бумажные…

– На зоне тоже некоторые в Бога верить начинают, – задумчиво промолвил Святой.

– Василий из города уехал, – продолжал Серегин. – Вернулся в родную деревню. Квартиру сестрам оставил. А в деревне сошелся с местной… расписались. Она за ним ухаживает. Ребенка собираются из детдома взять да усыновить.

– Молодец Голубев, не сломался! – искренне восхитился Святой. – На некоторых посмотришь: здоровый мужик, руки-ноги целы, а нутро гнилое. Ползет такой слизняк по жизни, ноет, на судьбу жалуется, каждому в жилетку плачется…

Святой опустил стекло. Встречный ветер взъерошил ему волосы.

– Давно у него был?

– В прошлом году на День десантника, – отозвался Николай. – Пашка штуковину японскую привез, что-то вроде костылей. Он с ними передвигаться может, очень медленно, но все же… Даже работу нашел. Угадай, какую? Ни за что не догадаешься! Церковный староста! – Отвлекшись от дороги, Серегин взглянул на командира: – Удивил?

– Меня, Коля, сложно удивить! – спокойно отреагировал Святой.

– Деревня маленькая, – слегка разочарованно продолжил Николай, – одни старики. Церковь под стать обитателям: того и гляди развалится. Понемногу восстанавливают, но средств не хватает. Священника не допросятся. Никто в захолустье ехать не желает. Дошло до того, что Васька сам службу правит: покойников отпевает, ну и прочее. Бабки упросили. Чудеса?! – невесело рассмеялся Серегин. – Скажи мне, что Голубев попом заделается, – ни за что не поверил бы!