Читать интересную книгу Звездный лед - Аластер Рейнольдс

– Рада видеть вас, – сказала та по интеркому. – Мы уже соскучились по обществу.

– Боюсь, у нас всего лишь краткий визит. – Светлана крепко – насколько позволял скафандр – обняла ее. – Я тебя не видела целую вечность! Как давно ты уже здесь?

– На этой вахте? – Она поскребла задумчиво пальцем низ шлема. – Шестую… нет, пятую неделю. Мне назад, наверх, через десять дней. По крайней мере, такой был план до твоего прибытия.

Светлана отсоединила от бока модуля коробки с припасами.

– Хотела б я сократить вахты, но ты же знаешь, как сейчас у нас с топливом.

– Знаю, знаю. Мы не жалуемся. По крайней мере, какую-то работу делаем. И возможно, наша находка немного всем поможет.

– Было бы здорово, – заметил Перри.

– Прозвучало не слишком убедительно, – отозвалась Рамос.

– Думаю, у меня бы сохранилось больше энтузиазма, если бы не все наши проколы. Но пусть мой природный пессимизм тебя не расхолаживает.

Припасы занесли в складскую палатку и провели десять минут, вынимая старые энергетические ячейки и заменяя их новыми, заряженными. Когда справились и отнесли пустые ячейки на шаттл, Рамос завела гостей в ближайшую палатку, герметичную, так что пришлось проходить сквозь шлюз. Внутри они сняли шлемы и перчатки, осмотрелись: полотняные перегородки делили пространство на ванную, кухню и три жилых отделения. Прошлые и нынешние жильцы пытались сделать обиталище чуть уютнее, но с сомнительным успехом. Сняв шлем, Светлана ощутила, насколько здесь холодно. Может, Рамос вообще не снимает скафандр?

– Эксфорд попросил глянуть на твой браслет, – сообщила Барсегян.

Рамос повозилась с манжетой, высвободила прибор.

– Знаешь, мы тут куда слабее засвечиваемся, чем вы наверху.

– Нужно убедиться – в особенности после того, как началось всякое.

Светлана отметила дозу – даже ниже ожидаемого – и вернула прибор.

– А у остальных? – спросила Габриэла.

– Можно полагать, что у вас всех одинаковый фон. Плотность костей не проверить, пока вы не подниметесь наверх, но, надеюсь, вы исправно делаете свою норму упражнений?

Рамос приготовила кофе, точно отмеряя ложечкой дозы. Светлана взяла свой, отхлебнула, зная, что пьет исчезающий, изысканный деликатес. Эксфорд готовил недурной чай из растений арборетума, но с кофе вышло полное фиаско. Вероятно, когда-нибудь поможет Ван, но до тех пор кофе осталось всего двести кило на все поселение.

Довольная Рамос принялась безжалостно выуживать у гостей сплетни. Светлане Габриэла нравилась с того дня, как с очередной вахтой прибыла на «Хохлатый пингвин». Девушка с удивительной легкостью приспособилась к жизни на Янусе. Хотя чему удивляться? Света заглянула однажды в биографию Рамос. Жизнь ее до «Глубокой шахты» была долгим изнурительным карабканьем из затопленного Ла-Бока – трущоб Старого Буэнос-Айреса. Света знала, что у Габриэлы осталась там семья. Но после перевода на «Хохлатый пингвин» Рамос стала полноценным, уважаемым и любимым членом команды. Тем сильнее бунт травмировал девушку – будто склочный развод. Хотя в последнее время лед подтаял, наметилось примирение между фракциями.

Партнером по вахте у Габриэлы был Майк Шен, сторонник прежней власти. Еще полтора года назад подобное сотрудничество было немыслимым. Слишком свежи были горечь и злость. Но теперь совместная работа былых врагов уже не удивляла. Бдительная забота Райана Эксфорда абсолютно обо всех немало сделала для восстановления добрых отношений.

Конечно, существовали и разногласия, какие загладить не так уж просто. А общий оптимизм царил главным образом потому, что большинство команды не подозревало о приближающемся кризисе. А вот Светлана знала, и временами изображать беззаботную оптимистку удавалось ей с большим трудом.

Когда покончили с кофе – последним на этой неделе, – Света помогла девушке вымыть посуду. Затем все надели шлемы с перчатками и потопали назад, к шлюзу.

– Я вне себя от энтузиазма, – сообщил Перри.

– Должна предупредить, находка не такая уж впечатляющая, – отозвалась Рамос.

* * *

Лишь выйдя из палатки, Светлана по-настоящему ощутила величину пещеры. Барсегян запрокинула голову, пытаясь различить крошечное отверстие Пасти, обозначенное скорее не самим черным пятнышком, а расходящейся вокруг него паутиной лавовых потоков. Пасть выглядела безнадежно далекой – ушко небесной иглы, в которое требовалось попасть для возвращения домой.

– Нам вон туда, – указала Рамос. – Пойдем на гекофлексе. Надеюсь, вы еще в хорошей форме.

Габриэла повела гостей за посадочную полосу, по дорожке, отмеченной светящейся краской. Та километра три вилась между громадными блоками спиканской аппаратуры. Светлана не сразу сообразила, что приходится карабкаться вверх, на изогнутую стену пещеры. Подъем давался без труда, приходилось лишь заботиться о том, чтобы держаться перпендикулярно поверхности. Слишком легко было, забывшись, отклониться назад и упасть на спину.

– Подумать только, мы так долго здесь просидели и не увидели раньше! – воскликнула Рамос.

– И как же вы заметили движение? – поинтересовался Перри.

Света вместе с его словами услышала по коммуникатору музыку, но не разобрала мелодии. Наверное уж, не «Турандот». Перри в последнее время крайне редко слушал Пуччини.

– Спасибо Джейку и Крис, – ответила девушка, имея в виду Гомберга и Офрию. – Если бы они с таким рвением не фотографировали свои символы, мы бы, наверное, и не заметили никогда.

– Я позабочусь, чтобы они узнали о своем вкладе. Хоть какое-то свидетельство того, что их занятие – не пустая трата времени и вычислительных мощностей.

Дорога стала круче. Светлана все чаще пользовалась гекофлексом, дышала тяжело и разговаривала меньше. Теперь шли под углом в сорок пять градусов к плоскости лагеря, и высокие спиканские структуры, казалось, наклонились самым невозможным образом, не обрушиваясь лишь чудом. Рамос же бодро топала впереди. Светлана пожалела о своей недавней ремарке про недостаточность упражнений для сидящих во чреве Януса.

Компания осторожно протиснулась через густую рощу черных, похожих на лезвия образований. Рамос предупредила – они достаточно острые, чтобы прорвать скафандр. Впереди показалась цель похода: наибольший из пары самых длинных шпилей пещеры.

Симметричный конус тянулся на три километра к центру полости. Его основание в плоскости стены было, как прикинула Светлана, в сотню метров диаметром, не меньше. Огромная штука. И покрытая уже знакомыми светящимися спиканскими иероглифами. Они тянулись вверх и вдали сливались в мерцающую багровую дымку. На оконечности шпиля виднелось искривленное крестовидное устройство, похожее на флюгер из кованого железа.

Две фигурки в скафандрах, почти терявшиеся на фоне громад вокруг, работали с оборудованием, установленным на треногах. Люди помахали гостям и вернулись к работе.

Рамос подвела их к основанию шпиля.

– Я же говорила, не слишком впечатляет, – бросила она.

Да, он не впечатлял по сравнению со структурами на поверхности, многие из которых в пять-шесть раз превышали этот шпиль. Но для команды он был несказанно, невероятно удивительным и важным. Ведь он двигался! Хотя и очень медленно. Даже у основания невооруженным глазом вращение замечалось с трудом. Потому его и не фиксировали так долго. Лишь при внимательном рассмотрении светящихся иероглифов движение бросалось в глаза. Для всех, кроме самых наблюдательных, башня выглядела неизменной.

Светлана опустилась на колени у стыка башни с полом. Символы почти уходили под него. Света приставила палец к оконечности иероглифа, подержала немного:

– Чувствую движение.

– Тут оно – полсантиметра в секунду, – ответила Рамос. – Очевидно, если уже знаешь, но если не знаешь – легко пропустишь.

Конечно, медленное шевеление башни можно было почувствовать, но уж очевидным оно точно не было. На гладком полу никаких отметин.

– Думаешь, реально его использовать? – спросила Барсегян.

– Установим нужные механизмы и попробуем, – ответила Габриэла твердо.

– Но эта штука вращается не просто так. Янусу может и не понравиться наша возня с нею.

– По-моему, Янус даже не заметит нас. А если заметит… ну, мы же используем лишь крошечную часть энергии, сосредоточенной в этой штуке. – Рамос указала на людей в скафандрах. – Они приклеили металлические пластины к основанию, затем использовали рычаги для измерения вращающего момента. Что бы ни делали, скорость вращения не изменилась. То есть по нашим меркам вращающий момент бесконечен.

– А как с отбором энергии? Можно устроить?

– Тут ничего не дается на раз-два, но мы устроим. Обязательно.

– И сколько времени потребуется?

– На все про все – два года. Придется много летать, перевозя грузы, и держать здесь много людей.

– Слишком долго. Можно уполовинить срок?