— Что ты чувствуешь?
— Не могу уйти.
— Это мес. Не бери в голову.
— Я… — Он задумался. Чудовищный груз лежал на его мозгу, но сквозь этот груз тут и там прорывались тонкие лучики похожего на сатори просветления.
— Мои коллекции, — сказала Алайс, — хранятся в соседней комнате, которую мы зовем библиотекой.
А здесь кабинет. В библиотеке Феликс держит все свои книги по юриспруденции… кстати, ты ведь знал, что он не только генерал полиции, но еще и юрист? И на этом поприще у него есть немалые достижения; должна это признать. Знаешь, что он однажды сделал?
Ясон не мог ответить; он мог только стоять. Стоять неподвижно, слыша звуки, но не улавливая значения.
— Около года Феликс законно отвечал за одну четверть всех исправительно-трудовых лагерей на Земле. Он выяснил, что по милости какого-то маловразумительного закона, принятого много лет назад, когда исправительно-трудовые лагеря (тогда еще полные негров) скорее походили на лагеря смерти… короче, он выяснил, что этот законодательный акт допускает функционирование исправительно-трудовых лагерей только в течение Второй гражданской войны. И тогда у Феликса появилась власть закрывать любые лагеря в любое время — как только ему покажется, что это будет соответствовать общественным интересам. Между прочим, те негры и студенты, что обитали в лагерях, благодаря тяжелому ручному труду были чертовски крепкими и здоровыми, не чета тем бледным дохлятикам, что живут под зонами кампусов. А затем Феликс откопал еще один невнятный законодательный акт. Там говорилось, что любой лагерь, не приносящий должную прибыль, подлежит закрытию. Тогда Феликс чуть-чуть изменил сумму денег, выплачиваемую заключенным. Ему только и требовалось, что поднять им зарплату, сделать в книгах запись об убыточности — и р-раз, лагерь можно закрывать. — Алайс рассмеялась.
Ясон попытался заговорить, но не смог. Разум его крутился, как измочаленный резиновый мяч, всплывал и тонул, ускорялся и замедлялся, куда-то пропадал и тут же ярко вспыхивал; лучи света пробегали сквозь него, пронизывая каждую частичку его тела.
— Но самое главное достижение Феликса, — продолжала Алайс, — связано со студенческими кибуцами под выжженными кампусами. Многие из них отчаянно нуждаются в пище и воде. Знаешь, как это бывает: студенты пытаются прорваться в город, рыщут в поисках продуктов, грабят и мародерствуют. А у полиции есть в этих кибуцах немало своих агентов, агитирующих за последний и решительный бой с властями — которого полы и нацы только и ждут. Понимаешь?
— Понимаю, — сказал Ясон. — Шляпа.
— Но Феликс делал все, чтобы не допустить любой стрельбы. А чтобы этого добиться, ему приходилось поставлять студентам продукты. Понимаешь?
— Шляпа красная, — сказал Ясон. — Как твои уши.
— Благодаря положению маршала в пол-иерархии у Феликса был доступ к рапортам информаторов, где излагалось положение дел в каждом студенческом кибуце. Он знал, которые еще держатся, а где совсем туго. Его задачей было выделить из кучи резюме факты первостепенной важности: какие кибуцы идут под откос, а какие пока еще нет. Когда Феликс составил список тех кибуцев, которые оказались в беде, другие высшие полицейские чины встретились с ним, чтобы решить, куда и как следует надавить, чтобы ускорить конец. В ход, к примеру, могла пойти пораженческая агитация полицейских шпиков или диверсия в отношении припасов пищи и воды. Студентам же оставались отчаянные и безнадежные рейды из района кампуса в поисках помощи. Так, в кибуце под кампусом Колумбийского университета у студентов однажды созрел план пробраться в исправительно-трудовой лагерь имени Гарри С. Трумена, освободить заключенных и вооружить их. Но тут даже Феликсу пришлось вмешаться. Так или иначе, задачей Феликса оставалось определить тактику для каждого кибуца, находящегося под наблюдением. Разумеется, сторонники твердой руки его за это резко критиковали, даже требовали его отставки. — Алайс сделала паузу. — Тогда он был маршалом полиции. Понимаешь?
— Твой красный, — сказал Ясон, — совсем заколбасился.
— Сама знаю. — Уголки рта Алайс недовольно опустились. — Слушай, приятель, ты свои шуточки не придержишь? Ведь я тебе кое-что рассказать пытаюсь. В итоге Феликса понизили в звании от маршала полиции до генерала. А все потому, что он, как мог, заботился, чтобы студенты в кибуцах были вымыты и накормлены, следил за их медицинскими припасами, обеспечивал койки. Короче, делал примерно то же самое, что и в исправительно-трудовых лагерях, находившихся под его юрисдикцией. Так что теперь он просто генерал. Зато его оставили в покое. Пока что с ним сделали все, что могли, и он еще сохраняет достаточно высокий пост.
— Но твой инцест, — сказал Ясон. — Что, если? — Он замялся, не в силах вспомнить конец предложения. — Если, — повторил он, и это слово показалось ему единственно верным, передающим всю суть; ему даже вдруг стало жарко от того факта, что он все-таки сумел донести до Алайс свою мысль. — Если, — опять повторил Ясон, и внутренний жар сделался совсем диким от радостной ярости. Он испустил ликующий вопль.
— Ты имеешь в виду, что будет, если маршалы узнают про то, что у нас с Феликсом есть сын? Что они тогда сделают?
— Сделают, — сказал Ясон. — Может, мы музыку послушаем? Или дай мне… — Слова пропали; ничего не попадало в мозг. — Черт, — выругался он. — Моей матери здесь не будет. Смерть.
Алайс устало вздохнула.
— Ладно, Ясон, — сказала она. — Я прекращаю попытки с тобой поболтать. Сначала пусть твоя голова вернется на место.
— Говори, — сказал Ясон.
— Хочешь посмотреть мои мазокомиксы?
— Что, — спросил он, — это такое?
— Рисунки. Очень стилизованные. Там в основном связанные девушки, которых мужчины…
— Можно мне прилечь? — спросил Ясон. — Мои ноги совсем сдают. По-моему, моя правая нога простирается до Луны. Другими словами… — он немного поразмыслил, — короче, заколебало меня стоять.
— Иди сюда. — Алайс медленно и аккуратно провела его из кабинета обратно в гостиную. — Ложись на Диван, — сказала она. Приложив чудовищные усилия, он так и сделал. — Пойду принесу тебе немного аминазина. Он нейтрализует мес.
— Это не мес, — сказал Ясон. — Это месса.
— Так-так посмотрим… да куда же я, черт возьми, его положила? Вообще-то я редко им пользуюсь и обычно держу его в таком вот ящичке… Черт побери, неужели нельзя съесть одну капсулу мескалина и не разваливаться на куски?! Лично я сразу по пять штук принимаю.
— Но ты огромна, — сказал Ясон.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});