на меня, глуховато спросил:
– Выясню в городе насчет генетической экспертизы – пришлю тебе медика. Анализы добровольно сдашь? Чтоб без всяких выкрутасов – ты и ребенок?
– Да. Конечно. Я понимаю, вам хочется знать наверняка…
– Если мошенница – сотру в порошок. Лучше сразу прячься.
– А если я правду сказала?
– Там видно будет, – презрительно бросил Шумилов и быстрым шагом покинул ограду.
Я заметила, что глаза у него покраснели, так же как и набрякший нос. Наверно, от возмущения при мысли о нежданном родстве. Не от Рустамкиной же болтовни.
"Надо показать сына логопеду, пусть научит правильно говорить".
Вечером у меня поднялась температура, заболело горло, голос почти пропал. И где могла простудиться? Или много пила холодной воды из колодца в огороде, нравился ее непривычный солоноватый привкус. На юге совсем другая была вода.
Когда уже в сумерках Миша приехал, я рассказала о визите Шумилова и угрозах.
– Теперь из-за меня и тебе достанется. А вдруг уволят с работы?
Миша посмеивался.
– Ну и что? Уеду в Крым по контракту, там всегда набор и хорошие деньги за мою квалификацию.
– А как же Тамара Ивановна? – ахнула я.
– А чего бояться? Войны же не будет, – он криво усмехнулся, отвел взгляд, будто вспомнил что-то плохое. – Пока не будет.
Я покачала головой, сомневаясь.
– Война рядом всегда, под ногами ползает ядовитой гюрзой, поднимает плоскую головенку, шарит вокруг жадным языком… Страшно, Миша!
Он тяжело вздохнул.
– Может, я сам уехать хочу. Душно тут. И ты меня не любишь, Марьяна Шумилова. А теперь и вовсе пойдет карусель, с новой-то родней.
Я поджала губы, вспомнила мужа. Почему Всевышний посылает мне таких мужчин, что готовы бежать из дома в самое пекло, рвутся испытать свои силы и ум в опасной борьбе?
Кисмет… судьба… ничего не изменишь – так даровано свыше.
Именно даровано, ибо все, посланное небесами есть дар, как бы не были тяжки испытания. Надо принять. Надо выстоять.
* * *
Несколько дней я была больна, пыталась вставать с постели, что-то делать по дому – шатало от слабости. Миша взял отпуск на две недели. Без меня Чемакины посадили на поле картофель, перенесли в теплицу помидоры и перцы, я только помогла с капустной рассадой и ягодами. В огороде добавилась грядка клубники.
И вдруг погода переменилась, после весеннего солнца и тепла в июне зарядили дожди. Тамара Ивановна рассказывала, что начало лета в Кургане часто бывает прохладным.
Вот и пригодился запас курток, в которых на юге мы ходили зимой. Мне было зябко, непривычно, но Рустам легко приспособился, весело прыгал по лужам в желтых резиновых сапожках, втыкал в размокшую землю веточки клена – рассаживал леса, строил песочные крепости, и даже не вспоминал Чакваш, не спрашивал об отце. Каждый день мы с Рустамом делали специальные упражнения для язычка, учились правильно произносить звуки, записались на консультацию к логопеду.
По вечерам устраивали маленькие концерты, пели старые песни и читали стихи. Максим Спиридонович забегал на чай со своими конфетами и печеньем. Чинно со мной здоровался, хвастался успехами внучек и постепенно входил в доверие к Рустаму.
Миша рассказал, что в юности Максим Спиридонович ухаживал за Тамарой Ивановной, но она выбрала его лучшего друга. Пришлось отступиться, однако теплые чувства остались.
– Теперь оба свободны, так снова присватывается, мать в шутку переводит. А вообще, Спиридоныч – хороший мужик, надежный, всегда поможет. Я не против, если сойдутся на старости лет.
Если не было дождя, Миша уходил с собаками на прогулку, Карат его слушался, признавал за хозяина, выполнял все команды. Я жила ожиданием звонка – от Шадара или Шумилова, казалось, скоро в жизни случатся серьезные перемены, лучше бы к добру, но телефон молчал, нагоняя тревожные предчувствия.
И как-то в обед я подскочила от знакомой трели, не сразу узнала взволнованный голос Замиры – соседки в Чакваше. Новости были жуткими – в наш дом забрались грабители, устроили пожар, внутри все выгорело, уцелели только каменные стены.
– Марьяна, ты не переживай. У вас страховка, специалист уже приезжал осмотреть ущерб, – утешала Замира.
А я и не знала, что Шадар застраховал дом. Сидела на диване как оглушенная, потом тихо спросила, нет ли для меня писем или посылок.
Замира быстро поняла, наверно, Шадар оставлял ей четкие инструкции перед каждой своей поездкой.
– Если муж не сообщает о себе, значит, так нужно. Марьяночка, я думаю, тебе лучше сюда не приезжать с ребенком. Чего эти люди искали, зачем дом пожгли – одним небесам известно. Ай-ай, милая, я же все понимаю – муж у тебя никакой не строитель, не геолог. Связался с бандитами, что-то не поделили – вот и расплата. Так у нас все на улице говорят. Жалеют тебя. Крепись, дорогая, у тебя сын!
И часа не прошло, не успела опомниться, собраться с мыслями, как позвонил Вячеслав Витальевич из тепличного комплекса Шумиловых.
– Марьяна Глебовна? Нам нужен помощник секретаря в Малышах. За вами будет машина приезжать, и так же отвозить до дому. Рабочий день с девяти до пяти, перерыв на обед. Официальное трудоустройство, соцпакет, зарплата от двадцати тысяч плюс премия. Когда сможете приступить?
– Я… да, смогу. Завтра же суббота… у вас выходной?
– С понедельника можете выйти? – деловито осведомился Вячеслав Витальевич.
– Да… да, конечно!
Отключила звонок, смотрю на Мишу растерянно, а он прихлебывает из кружки чай, недобро щурится.
– Ну, давай сразу! Что там стряслось?
О доме не стала говорить, начала с хорошего:
– Шумилов на работу зовет. Только я не понимаю, что это за должность – помощник секретаря? Что я буду делать?
Миша пожал плечами, покачал головой, удивляясь моему вопросу:
– Ой, наивная… как что делать? Чаи гонять да поплевывать в потолок. Он тебя за внучку признал, хочет поддержать осторожно, приглядеться. Где еще такие условия найдешь в нашем захолустье, люди за пятнадцать тысяч горбятся от зари да зари, а тут в кабинете с бумажками сидеть, да еще премия. Сама посуди – без особого распоряжения Старика не обошлось. Прямо под тебя должность прописал. И чего опять грустная? Можешь отказаться, по мне так лучше бы дома сидела…
Я закрыла лицо руками, в душе полыхали горечь и стыд. Странное совпадение, едва пробыла месяц в гостях, как лишилась дома. Будто нарочно кто-то обрезал дорогу назад. Неужели таков ответ на мои молитвы в бессонные ночи?
Поделилась с Мишей бедой, он отставил чай, начал ходить по комнате, рассуждать вслух.
– А это не связано с делишками твоего… этого Шадара? Может, дружки его наведались.
– Мы с мужем не