– Нет!
– Я понимаю, что ты хочешь найти Латимера. Я тоже. Я очень тревожусь за его безопасность. И за твою. Если ты останешься здесь, я смогу передвигаться быстрее и...
– Нет!
– Если я не буду беспокоиться за тебя, то смогу сделать гораздо больше.
– Тебе незачем обо мне беспокоиться. Я сама о себе позабочусь! – отрезала она. – Ведь иначе у меня были бы крупные неприятности, не так ли? – Натянув на руки дырявые шерстяные перчатки, она принялась их разглядывать с таким видом, словно это были моднейшие изделия.
– Но зачем тебе о себе заботиться, Финч? Почему ты так настаиваешь на своем участии в этих опасных и совершенно неподходящих для женщины предприятиях?
– Потому что я одинока. – Она старалась не смотреть ему в глаза. – Забота о брате стала целью моей жизни, но он идет своим путем. Я молюсь о его благополучном возвращении. Пусть он найдет себе хорошую жену.
– Ты не одинока, – подумав, сказал Росс и тут же поспешил закрыть рот. Не стоит говорить того, о чем потом можно пожалеть.
– Потому что со мной ты?
Росс никогда не относил ее к числу тех женщин, которые любят произносить речи и пытаются загнать мужчину в ловушку.
– Конечно, я с тобой. Ты не будешь одна. А скоро и брат к тебе вернется.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Нам надо ехать. Но сначала ответь мне на один вопрос. Когда ты говорил, что тебе очень хорошо со мной, ты перед этим запнулся. Что ты собирался сказать?
Он был чересчур неосторожен. В конце концов, она всего лишь женщина. Удивительная, славная, очаровательная женщина. И она заметила ту фатальную запинку. Это нужно как-то исправить.
– Что ты хотел сказать, Росс? Он рассмеялся:
– А ты что подумала? – Ему было неприятно ее обманывать.
Задумчиво посмотрев на него, она опустила глаза и направилась к открытой двери.
– Даже не могу себе представить, – обронила она. – Нам надо спешить.
Он чуть не сказал ей, что любит ее.
Глава 16
Оставив Росса и Дженнингса закрывать двери, Финн под проливным дождем поспешила забраться в двуколку. Если Латимер и находится на складе, он слишком хорошо спрятан и найти его будет нелегко.
– Что ж, теперь нам надо ехать в ту забегаловку, – сказала она Россу, когда он сел рядом и взялся за вожжи. – Ту, о которой говорили эти люди.
– У них есть перед нами преимущество, – заметил Росс и обернулся назад. Двуколку перекосило, было слышно, как Дженнингс прячется под пустыми мешками. – Когда Артемид захватил твоего брата, у него оказалась на руках козырная карта. Тем не менее мне не все понятно. Если Артемид заставил Латимера написать тебе письмо, то почему он не упомянул об этом Зебедии? Он наверняка должен был бы этим похвастаться – как все люди с низким интеллектом, желающие показать себя очень умными.
– Он вообще не говорил, что мистер Мор написал какое-то письмо, – раздался приглушенный голос Дженнингса.
Пока они ехали в Уайтчепел, Росс рассказал Дженнингсу о том, что узнал на конюшне.
– Латимер мне написал, – отчаянно стараясь вспомнить все, что знала о местонахождении брата, сказала Финч. – Мистер Оук нашел это письмо и послал его нам. И в пояснение написал еще одно письмо.
– Я уже говорил об этом Дженнингсу, – сказал Росс, который, сгорбившись, сидел на козлах. Дождь хлестал по его шляпе, из-за широких полей которой не было видно лица. – Но вы подтверждаете мои выводы, Дженнингс. Мне хотелось бы найти нашего мистера Оука не меньше, чем тех двух бандитов. Неизвестно, мошенником какого калибра он может оказаться.
Финч повернулась к нему:
– Что ты хочешь этим сказать? Кучер сам признался в том, что похитил Латимера. Мистер Оук – старый человек, который работает на нас, чтобы убить время. Почему ты подозреваешь, что он мошенник?
– Ты встретила его в одно время со мной. Судя по словам Латимера, он тоже его не знал. Мистер Оук просто появился и предложил свои услуги.
– У него были рекомендации. – Гм!
Старая черная шаль вся промокла, так же как и серое платье. Вода заливала Финч за шиворот.
– Ты думаешь, мистер Оук тоже участвует в этой интриге?
– Я думаю, тебе нужно очень тщательно исследовать так называемую записку Латимера.
– Но... – Ведь это был почерк Латимера, разве нет? Посмотрев на нее, Росс тихо выругался.
– Ты вся промокла! Сейчас я отвезу тебя домой.
– Нет! – Отстранившись, она спрыгнула с телеги. – Без брата я не уеду! – С этими словами она побежала назад.
– Вернись! – лозвал ее Росс.
Она проигнорировала его слова. Конечно, Финч не имела представления, куда идти и где искать Латимера, – ее план сводился к тому, чтобы заставить Росса взять ее с собой. Он не должен отвозить ее домой. Вполне возможно, что он найдет этих людей.
– Финч! Говорю тебе – сейчас же вернись! Ты теряешь драгоценное время.
– Ты подозреваешь мистера Оука, – ответила она, – а сам занимаешься загадочными...
– Говори потише! – раздраженно произнес Росс. – И иди сюда. Это приказ! – спустившись с козел, добавил он, и Финч заметила его крепко стиснутые зубы.
– Я не собираюсь бежать, – ответила она. – Но знай, что меня не запугать человеку, которому я ничем не обязана.
– Ладно, я весь внимание, – сказал Росс. Стекавшая с его шляпы вода лилась прямо на Финч, еще больше усугубляя ее и без того незавидное положение. – Что, по твоему мнению, я знаю? Что я могу сделать? Что мне известно такого, что неизвестно тебе? Ты не знаешь, где искать Латимера. С чего ты взяла, что я это знаю?
– Ты что-то скрываешь, – с трудом произнесла Финч. Злое выражение лица Росса испугало ее. – Тот человек говорил о тебе и той весьма важной роли, которую ты играешь в какой-то опасной затее. Ты знаешь, в чем там дело, и я хочу, чтобы ты мне все рассказал, только лишь потому, что ты использовал , нас с Латимером, а теперь жизнь Латимера под угрозой. Скажи, насколько опасно наше положение, и если ты мне не поможешь, я буду искать помощи в другом месте.
– Ты слишком возбуждена. Успокойся.
– Ты просто невозможен! – Собственный голос показался Финч чересчур жалобным. Сжав губы, она схватила Росса за отвороты пальто: – Ты должен нести ответственность за свои действия. И не в твоей власти что-либо мне приказывать.
Росс обхватил ее руки своими, не пытаясь, однако, отстранить от себя Финч.
– Ты даже не знаешь, – очень тихо сказал он, – что существуют такие опасности, которые ты не в состоянии оценить. К тому же тебе никогда не приходилось выбирать между спасением собственной жизни и спасением тысяч людей. Я не собирался ставить тебя в такое отчаянное положение, но это случилось, и я не отступлю и сделаю все, что могу.