Читать интересную книгу Шелест трав равнин бугристых - Сергей Калашников

Вот и не получилось ничего с одного захода. Если посмотреть взором стороннего наблюдателя — вроде как камней накидали на ровном месте, выложив их них четыре квадрата. Неудача со строительством, тем не менее, не означала провала продовольственной программы. Старшина Брага давно спелась с начальником пункта питания сержантом Чачей, а против этой парочки даже Петя пикнуть не мог. В результате:

Племя захватчиков хижины собирало соевые бобы на протяжении двух месяцев не разгибаясь. Теперь давильня загружена работой на неопределённо длительный срок, причём жмыхи оттуда разбирают и в курятник, и на лепёшки — их научились готовить несколькими способами, в том числе и особо солёными для длительного хранения сухими или коровок побаловать — рогатые нормально себе пасутся, никого не напрягая, только утром и вечером приходят испить солёной водицы, ну и получить угощение из рук Грога. Он братца своего младшего Пыво, которому мать отказала от грудного прикорма, попытался пристроить к вымени самой смирной из коров — Пеструхи. Так они и приспособились понемногу надаивать молочка — один отвлекает зверюгу вкусной лепёшкой, а второй за дойки дёргает.

Когда дали отведать Пете он даже не сразу понял, чем эти сорванцы так довольны — молоко и молоко. Что?! Молоко!..!! Он же только собирался заняться этим направлением. Лично. А они уже…

В знак великого одобрения собственноручно привязал к горшку верёвочную ручку и выдал это сооружение братьям. Дело в том, что тут ему на память пришло второе скотоводческое слово — подойник. Вот он его поспешно изобрёл и поделился великим знанием с юными соплеменниками. Не-е, шутки-шутками, но пацаны его реально уели. На полном серьёзе одомашнили коров и даже основали молочное направление. Ему остаётся только споспешествовать их начинаниям и делиться воспоминаниями — как-то по ходу дела всплывают в голове забытые моменты.

Э-э… о хозяйственных делах, прошедших без участия шеф-багыра. На сбор овса и пшеницы в старый дом в сердце Бугристых равнин ушли назначенные Брагой женщины под предводительством быстроногого Тыра. Ушли довольно рано, ещё до начала засухи. Примерно в это же время Гыр отправлялся за солью, взяв с собой нескольких мужчин. Когда предводитель племени захватчиков хижины Фэн заявил, что главным в экспедиции должен быть он, Гыр врезал ему с левой, правда, с хорошего размаха. Почему своего главаря не поддержали другие соплеменники? Так их рядом не было — все оказались заняты в разных местах.

И Граппа и Гыр людей, захвативших их любимую хижину всегда посылали не вместе друг с другом, а в разные места. Имеется ввиду — мужчин. Женщины-то кроме как рядом с домом, то есть с хижиной, нигде трудиться не хотели категорически, отчего и собирали горькие бобы, а не сладкие фрукты. И трескали солонину или вяленую рыбу, а не свежие продукты — кто им каждый день будет таскать тележку жратвы, если они такие умные?

Надо сказать, что племена Далёкой Западной Пещеры и Воришек какое-то время чем-то отличались от старой гвардии и примкнувших к ней Людоедов. Но привычка правильно и регулярно питаться оказала на умы древних людей самое тлетворное влияние — они подчинились режиму. Имеется ввиду — завтрак, обед и ужин. Дальше — больше. Шляпы из соломки, когда находишься на открытом месте. Сандалии для ходьбы по раскалённым камням. Плетёные голенища, защищающие икры от колючей травы. Племена смешались и люди из них перешли в подчинение «администрации» Шеф-Багыра. За полгода всё и завершилось. Так думалось Пете.

Лунными ночами через бугристую равнину постукивали колёсами по камням тележки, везущие кошели с овсом, пшеницей и семенами веничной травы в одну сторону, и пастилу и солонину в другую. Для пары корзин свежих фруктов в них тоже всегда находилось место. И для горшочка маслица. Вскоре бригада сборщиков-сеятелей доложила о том, что оба колодца рядом со старым домом благополучно выпиты, и вернулась в бунгало. Остальная масса людей засобиралась в хижину, чему активно воспротивилась мать племени захватчиков. Эти ребята снова скучковались, как только были завершены походы за камнем и вылазки за фруктами. И теперь держались вместе вокруг своих вождей.

Петя подумал чуток, да и увёл всех остальных в бунгало — там и еды сейчас напасено много, и источник воды надёжный на весь период засухи. Воришки из своей зелёной пещерки тоже туда перебрались и пригнали коров — мясные консервы, считай, в прекрасном упитанном виде. Из курятника привезли кучу живых кур — их не стали забивать, чтобы не испортились по дороге, да и на месте могли какое-то время храниться. И для них связали вольер, и для крупного скота организовали загородку. Само основное жилище дополнили флигелем, и теснота потихоньку рассосалась. А потом опять наступила великая сушь и темп жизни замедлился. Обычно в такое время они добывали зерно в Бугристых равнинах, но нынче эти дела уже завершены. Зерно и бобы, солонина и живые консервы — да какой нормальный питекантроп стронется с места, пока не съест это всё? По правильной системе трёхразового питания.

Кстати, рыбные блюда в этом году подавали не слишком часто — на такую толпу не так-то просто наловить в этой скромной речушке. А вот крупных копытных Гыр со товарищи приспособился брать на раскиданную по траве сеть. Говорит, что пойманных, но не получивших при этом повреждений животных, охотники распутывали и отпускали — слишком много попадается, не съесть им столько.

* * *

Этот сухой сезон проходил в мелких развлечениях. Петя мастерил колёса, снова внося в них усовершенствования. Сама тележка всех устраивала, но оси, втулки и обода изнашивались довольно быстро. Ещё он сделал частый гребешок, при помощи которого стриг всех буквально под гребёнку — удалял растительность с поверхности тела раскалённым золотым прутком. Достаточно безболезненная операция, оставляющая на голове или подбородке короткий ёршик. Немало нового произошло и на кулинарном фронте — мармеладом это назвать или конфитюром — и не скажешь, но уваренные до густоты сладкие плоды довольно долго сохранялись не портясь. Подумалось, что если бы горшочки имели по-настоящему плотные стенки, то это «долго» превратилось бы в «очень долго».

И Петя принялся вспоминать то, что он вообще знал о керамике. Совсем немного, кстати. Например, читал он, что ходжа Насреддин подмешивал в глину песок, отчего стенки горшков становились пористыми, отпотевали и как бы охлаждали сосуд за счёт испарения влаги с поверхности. То есть это как раз то, чего ему не надо. А вообще самая плотная из обожженных глин, если он ничего не путает — фарфор, производимый из белой глины коалина. Или каолина — не помнит он, как правильно. Зато точно помнит, что белая. Так вот — не встречал он здесь ничего подобного и песку к глине никогда не подмешивал.

Так надо попробовать подмешать — это во первых. И поспрашивать соплеменников, не встречали ли они где-нибудь чего-то белого в земле или на откосах.

* * *

Увы. Заниматься конкретикой особенно-то и не удавалось. С риском для жизни мимо пересыхающей реки, окружённой стадами копытных и следящими за ними хищниками пробралась группа захватчиков из хижины. Как выяснилось — они там выпили весь колодец. То ли слишком много расходовали, не задумываясь о том, что после пересыхания ручьёв подпитка этого резервуара прекратилась, то ли ещё что-то. Но самый молодой из охотников Пэн и его старший товарищ Тэн пробрались к бунгало в сопровождении трёх женщин и трёх малышей.

Потом Петя сообразил, что остальная часть племени захватчиков хижины прекрасно осведомлена о курятнике, находящемся всего в дне пути от их пристанища, и о том, что там наверняка имеется недопитый колодец. Как бы чего не вышло! Сразу десяток самых быстрых на ногу мужчин во главе с шеф-багыром помчались защищать Зыра от возможной угрозы. Разумеется, сначала прокрались мимо бродящих вокруг реки стад, накрывшись переносными сараями, а уж потом понеслись во весь дух, изнывая от зноя. Но это оказалось бессмысленно — Зыр спокойно сидел под навесом рядом с просторным вольером и подсыпал своим питомицам рубленную (скорее мятую и истерзанную) деревянным тесаком траву — никто к нему не наведывался. Спасатели не стали торопиться обратно — им понравилась яичница, которой угощал хлебосольный хозяин. Её ведь только здесь и можно отведать — в бунгало яички маленьким деткам дают изредка — там для такой кучи народа слишком мало кур.

Так вот — лишь на пятый день кто-то показался со стороны реки. Конечно, охотники спрятались, устроив засаду. Но долго в ней не просидели — уж больно жалкий вид был у нескольких женщин, бредущих по раскалённой степи. Они и поведали о том, что племя по пути сюда встретилось со страшным зверем, который почти всех поубивал. Быстрый медведь.

— Только Багыр вместе с Гыром, Пыром, Тыром и Фыром убивают Быстрого медведя, — сочувственно кивнул Зыр и подложил настрадавшимся яичницы. Но тут же спохватился и, копируя вождя спросил: — А вы руки вымыли?