Читать интересную книгу Чемульпо-Владивосток - Александр Чернов

   Секари сдержано понимающе улыбнулся, Балк ответил ему тем же.

   - Но все же, именно Япония начала боевые действия. После этого, мы, офицеры и команда "Варяга", обязаны были драться. Наносить ущерб противнику всеми доступными средствами. Кстати, вы сами на "Ниссине" делали то же самое, не так ли?

   - Я, вернее, мы, выполняли свой долг самураев перед императором и Японией!

   - Ну, в общем-то, мы делали то же самое, только с другой стороны. Обидно другое. Ведь, по сути, это бессмысленная война. Она не нужна ни Японии, ни тем более России.

   - Как это, нет смысла для Японии?! Мы сидим на островах, нам отчаянно нужен путь на континент. Мы столетия пытались зацепиться за Корею и Китай, МЫ разбили китайские армию и флот, МЫ штурмом взяли Порт-Артур, а потом ВЫ пришли на готовенькое и забрали его себе? И еще имеете наглость требовать Корею? Почему мы не можем быть равноправным игроком на мировой арене? Потому что мы желтые, а не белые?

   Броня невозмутимости самурая дала даже не трещину, она натурально раскололась пополам. Похоже, Балк наступил японцу на давнюю больную мозоль.

   - Секари-сан, я с вами согласен, Россия действительно откусила больше, чем пока может проглотить, и больше, чем ей самой надо. Нам на самом деле нам не нужно было влезать в Корею. Маньчжурия - еще туда-сюда. Конечно, мы должны быть уверены в свободном проходе Корейским проливом, гарантией чего может стать наш пункт базирования на юге этой страны и демилитаризация Цусимы. Одним словом, я искренне надеюсь, что в Петербурге одумаются до того, как эта война зайдет слишком далеко и пройдет точку невозвращения.

   - Василий-сан, даже если вы искренни в изложении своей точки зрения, во что я, если честно, не верю, я не понимаю, зачем вы мне это рассказываете. И что это за точка невозвращения?

   - Это когда вы сожгли ровно половину начального запаса угля. И вам надо решаться - или возвращаться назад, домой, или идти вперед, в неизвестность, уже не имея возможности повернуть. В любой войне рано или поздно тоже наступает момент, когда вернуться к исходному состоянию уже невозможно, и придется воевать до конца. Твоего или противника. Пока еще у России с Японией есть шанс разойтись малой кровью. И я бы очень хотел, чтобы в Петербурге одумались и пошли на разумный компромисс. В связи с этим я хотел бы вам сделать одно предложение. Как вы видите свое будущее на ближайшее время?

   - По поводу компромисса... Смотря что понимать под разумностью, мичман. На условиях, что Ляодун и юг Маньчжурии останутся у России, он попросту нереален. Нам нужна не только Корея, но главное - выход через нее на материк. Для чего мы и проливали кровь, сражаясь за Порт-Артур с китайцами. Лишив Японию плодов ее победы, ваши политики рассчитывали столкнуть нас лбами с немцами или англичанами в центральном Китае, или французами и янки в Китае южном. После чего понаблюдать свысока за дерущимися тиграми. Вот только не следовало им считать других глупее себя.

   А по поводу Вашего предложения... Для начала я хотел бы спросить, уважаемый Балк, как вы в России поступаете с пленными японцами?

   - Сам не знаю. Подозреваю, что процедура еще не разработана в связи с отсутствием пленных японцев. Так что у вас есть все шансы стать подопытным кроликом. Но есть и более приятная альтернатива. - С жизнерадостной улыбкой сообщил собеседнику Балк.

   - И какая же?

   - Мне, вернее НАМ нужен кто-то, кто сможет в нужный момент донести до императора Японии весть, что в России хотят мира больше, чем войны...

   С Секари можно был рисовать фигуру скепсиса. Станиславский со своим "не верю" отдыхал по полной программе. Самурай без слов, одним своим видом, давал понять Балку то же самое гораздо более эффективно и красноречиво. Наконец через пару минут, когда Василий начал повторяться, японец прервал его резким жестом.

   - Хватит с нас театра, мичман. Объясните, что именно вам нужно на самом деле. Я, признаться, ожидал, что вы мня будете склонять к измене моему императору, но вместо этого вы предлагаете мне принять от вас измену вашему... И это после того, как именно вы сыграли ведущую роль в захвате двух новейших единиц Японского линейного флота... Ну, не могу я в это поверить. И технически процесс согласования переговоров министерств иностранных дел через нейтральных посредников давно отработан, а к императору я, знаете ли, не вхож.

   - Я России изменять не буду ни при каких обстоятельствах. Но когда для Петербурга и Токио прекратить войну станет взаимовыгодно, посредники, особенно с британскими паспортами, могут нам только помешать. Я думаю, что через полгодика-годик, когда ни мы, ни вы не сможем достигнуть никаких существенных результатов ни на море, ни на суше, война всем надоест. Но никто не захочет ПЕРВЫМ признаться в желании пойти на переговоры, ибо первый просящий мира - проигравший. А тут вступает в силу древнее правило - "горе побежденным"... И в результате мы или вы получите соседа, готовящего реванш. Пусть не через год, не через десять лет, но еще при жизни нашего поколения этот скрытый нарыв наверняка опять прорвется.

   - И что? Вы думаете, мы с вами, два младших офицера, можем остановить неизбежное? И вообще, вы обращаетесь не к тому японцу. Первое, что я намерен сделать по прибытию в Японию, это попросить императорского разрешения на сеппуку. Ибо я не выполнил его приказа.

   - Почему? Командовали перегоном не вы, а к состоянию машин крейсеров, за которые вы и были ответственны, претензий быть не может. Они практически идеальны.

   - И под чьим флагом этот идеал сейчас функционирует? - горько усмехнулся Секари.

   - Ладно, давайте продолжим разговор на верхней палубе, я для вас испросил у доктора разрешение на прогулку. И, кстати, захватил пару ваших боккенов, так что если вы почувствуете себя в силах, можем немного размяться.

   - Я, если помните, немного хромаю. Вашими стараниями, кстати. Но пару движений я бы освежил с удовольствием... Ибо "самураю не пристало жаловаться на остроту своего меча". Значит, и на состояние здоровья тоже.

   - "Хаге Куре" или "Буси-до"? - С интересом спросил Балк.

   - Вы слишком много знаете для простого мичмана. Кто вы на самом деле, Василий-сан?

   - Может, как-нибудь и расскажу, хотя все одно не поверите. Ну что, пойдем?

   - Пошли. Только руку дайте, опереться.

***

   Дальнейшая дорога домой была не столь насыщена запоминающимися подробностями. Гоняться за встречными пароходами не было времени, подконвойные суда были отпущены, а гарибальдийцы забункерованы с избытком. Единственным заметным событием была встреча с японским дозорным. В этой роли выступал вспомогательный крейсер "Америка-Мару". Из многочисленных мобилизованных и наскоро вооруженных японский пароходов, только он имел тень шанса уйти от владивостокского "Богатыря", выскочи тот из порта на простор.

   Его командир, капитан второго ранга Иноуэ, однако, трезво оценивал свои шансы в потенциальном забеге наперегонки с детищем немецких инженеров верфи "Вулкан". Восемнадцать узлов вспомогательного крейсера против двадцати трех богатырских почти наверняка предвещали ему и его команде холодное купание, если встреча произойдет раньше, чем за два часа до заката. Памятуя об этом, он всегда держал под парами все котлы своего парохода. Сия мудрая мера предосторожности и спасла, в конце концов, и его, и команду заодно с посмеивавшимися над "чересчур осторожным стариком" молодыми офицерами.

   Сначала "Мару", привлеченный идущими со стороны Японии двумя кораблями с башенной артиллерией, пошел навстречу "своему" отряду. Но с полусотни кабельтовых сигнальщик разглядел "Варяга", некстати высунувшегося из-за "Мари-Анны", за которой он до этого пытался прятаться.

   После недолгой, но бурной дискуссии, начавшейся с пожелания сигнальщику не пить перед вахтой, с листанием справочников Джейна и поминанием демонов и некстати воскресающих из пучины моря русских крейсеров, командир решил не рисковать. "Америка-Мару" развернулся и дал полный ход.

   Дружный залп с "Корейца" и "Сунгари", казалось, только добавил японцу прыти, ибо ни один их трех крупнокалиберных снарядов не лег ближе полумили от цели. Вслед пытающемуся уйти пароходу, выдавшему порядка девятнадцати узлов при заклепанных предохранительных клапанах на котлах, дружно застучали баковые шестидюймовки "Варяга". За час погони "Варяг" приблизился на шесть кабельтовых и добился одного попадания. Казалось, что к его боевому счету можно будет добавить еще одну жертву, но фортуна, наконец, перестала играть в одни ворота. На горизонте за гарибальдийцами показались чьи-то дымы, и преследование пришлось прекратить...

   Вечером в кают-компании "Варяга" собралось изрядно поредевшее по сравнению с последним сбором, имевшим место быть еще до захвата призов, офицерское собрание. Кто-то сейчас вел во Владивосток "Оклахому", кто-то страдал от нехватки сна на гарибальдийцах, пытаясь быть в пяти местах одновременно, а кто-то просто нес ходовую вахту на мостике. К утру, если не случится неизбежных на море случайностей, крейсер должен был подойти на расстояние, позволяющее связаться с Владивостоком по радио.